Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ) - Альвина Волкова

— Можешь, Рита. Ул мы в беде не оставим.

"Хоть это радует", — мысленно усмехнулась я, и, как и Вигго, прибавила шагу, значит мы уже близко. Мы встали, когда до башни осталось рукой подать — вот она, красивая и ледяная, по форме напоминает сломанный штык, только…

— Без окон, без дверей, полна горница людей, — пробормотала я, запрокидывая голову, чтобы посмотреть выше. Башня возвышалась над нами на добрых пять или шесть этажей, точнее не скажу: — А вход‑то где?

— С другой стороны.

— Она же круглая! — озадачилась я, впечатленная размахом ледяной постройки, хотя, правильнее было бы сказать цилиндрическая. К тому же на стенах башни по спирали светились еще какие‑то письмена. Видимо заклинания.

— Обойдем ее, красавица, и будет тебе вход.

— Какая я тебе красавица, — буркнула в ответ, выдергивая из свитера очередную хвойную иголку, — я на дикобраза похожа.

— Забавная ты, — по — доброму усмехнулся Вигго.

— Пойду, разведаю, — поставил перед фактом брат Ринари, и намеренно протиснулся между мной и вором. Мужчина легко пошел вперед, словно не по снегу шел, а по твердой поверхности. Снег, конечно, под ним проседал, но скорее от веса арбалета, не так как подо мной. Я, вон, даже в снегоступах умудрялась протоптать знатную тропинку, так что хорошо, что мы пошли в обход.

— Н — да, охранник‑то твой с причудами, — и Вигго с намеком вздернул здоровую бровь.

— Не — ет, — замотала я головой, — Боже упаси. В смысле, Светлый упаси.

Вор многозначительно хмыкнул, но комментировать не стал, и на том, спасибо. В моем мире подружки часто мне выговаривали, если я не смотрела в сторону, с их точки зрения, подходящего мне мужчины: "Он же такой: добрый, хороший, замечательный, красивый, классный (нужное подчеркнуть). Почему ты на него не смотришь?" Боже, да если он на самом деле такой добрый, хороший, замечательный, почему сама его к рукам не приберешь? Хотя, признаю, кое‑кто был искренен в своем недоумении, но это те, кому не важно "кто", лишь бы замуж.

Вернувшийся Дилан был чем‑то недоволен. Я вопросительно глянула на него.

— Никого, — следопыт скрестил взгляды с Вигго, — Карета пуста. Следы замело, но по тому, что я видел, все было так, как сказал твой человек: когда карета остановилась, первой из нее вышла девушка, потом мужчина с тяжелой ношей и еще двое. Все трое направились к башне и в ней скрылись, но входа я не обнаружил.

Вор нахмурил брови и раздраженно цокнул языком, из чего делаю вывод, произошло что‑то, чего он не ожидал, или не предвидел, как тот арбалетный болт, застрявший в косяке. Да — да, знаю: "я не злопамятная, у меня память хорошая", но это и помогает мне выжить.

— Ну, так мы идем или нет?! — нетерпеливо заскрипела я снегом под снегоступами и выдергивая из рукава еще одну иголку.

— Идем, — кивнул Вигго.

Подойдя к ледяному сооружению вплотную, я с любопытством проследила за вспыхивающими словами, образующими одно сплошное предложение, и спросила:

— Что это за письмена?

— Какие письмена? — не понял Вигго.

— На стенах.

На подсвеченном бледно — голубым светом лице вора отразилось недоумение. Я бросила вопрошающий взгляд на следопыта, Дилан взглянул на стену и коротко кивнул.

— Я их вижу, но плохо.

Облегченно выдохнула — не одна я их вижу. Мы обошли башню, но, как и сказал Дилан, входа там не оказалось. Приметно вытоптанная тропинка была, а двери нет. Проведя пальцами по ледяной поверхности, почувствовала неприятное покалывание, медленно превращающееся в боль, а на уровне подсознания поднялась злая холодная метель с сильным порывистым ветром.

— Это защита. Она активна и, боюсь, внутрь она нас не пустит. Нужен либо пароль, либо ключ.

Отдернув пальцы, я потерла их об свитер, чтобы хоть как‑то вернуть им чувствительность. Подняв голову, отметила, что метель усилилась, а услышав, как мужчины закопошились, обернулась.

— Чтобы сбить с толку, целься либо в голову, либо в живот. Глаза их самое слабое место, — инструктировал Дилан вора, целясь в одного из, бесшумно подкравшихся к нам, псов: — Они очень умны, атаковать будут по двое. Рита.

— Да, — откликнулась я.

Дилан взглянул на меня светящимися желтыми глазами и коротко обронил:

— Не путайся под ногами.

— Очень смешно, — взъярилась я, — Как ты это себе представляешь?!

— Ты, — холодно произнес Дилан и глаза его вспыхнули ярче, — стоишь здесь. Молчишь. Не влезаешь в бой. Не пытаешься помочь. Стоишь и ждешь.

Сияние глаз следопыта заполнило все вокруг. Я попыталась бороться, но не преуспела — сила Дилана капканом сомкнулась на моей воле, и, как сквозь вату я услышала:

— Мы с ними разберемся.

— Все будет хорошо, красавица, мы справимся, — поддакнул Вигго.

Я мысленно взвыла, борясь с приказом недоведьмака. "Справятся они?! Как же! Дилан, ты болван! Кретин! Я ведь действительно могу помочь! У меня Сила, у меня амулеты, у меня камешек иронов есть! А что теперь?!! Я и вижу‑то вас, как в трубу. Проклятье!" — взвыла про себя, так как рот открыть не смогла, и потому только возмущенно замычала.

Дрались они, конечно, неплохо, и им даже удалось серьезно ранить двоих из псов, — два арбалетных болта в грудь и в живот — это серьезно, но ситуация изменилась, когда на подмогу обращенным пришел белый медведь. Глаза у него горели фиолетовым светом, видимо этот роскошный экземпляр братья Сангроны решили не обращать. Псы псами, а медведь — сила мощная.

Вот тут я взвыла уже от накатившей на меня волны паники. Я не могу пошевелиться, я не могу колдовать, я даже кричать не могу. Дилан, что же ты, наделал, нас же сейчас всех на куски порвут!! Слезы досады, ужаса и гнева покатились у меня по щекам. Я не хочу этого видеть. Я не хочу. Мне страшно. Мне противно. А с Диланом вообще что‑то невообразимое творится. Он отбросил арбалет, весь сгорбился, исказился, словно в зверя собрался превратиться, но, нет, только рычит как зверь, а вокруг воздух клубится — густой, золотисто — серый, и глаза у Дилана сияют. Жутко так сияют. У меня от его глаз мороз по коже.

Вигго тоже оказался отчаянным — не струхнул, не сбежал. Пока Дилан отвлекал медведя, вор управился с одним из псов, чей обезглавленный труп тут же потонул в снегу. Я согнулась пополам, и меня едва не стошнило, но опустошить желудок не дал некто, схвативший меня сзади. Он огромной мохнатой лапой перехватил талию, второй закрыл глаза, и, легко, как пушинку понес в неизвестном направлении.

"Поздравляю, Рита, — как‑то вяло усмехнулась я про себя, — теперь и тебя похитили".

Я самой себе не верю, но пока меня несли, я успела задремать. В лапах похитителя было так тепло и уютно, а главное надежно, что когда он, через какое‑то время поставил меня в снег, а потом понес на руках, бережно прижимая к мохнатой груди, я совсем разомлела. Благодаря вмешательству в мое сознание одного желтоглазого недоумка, видеть я продолжала, как сквозь матовую трубу, так что рассмотреть похитителя у меня не получилось, тем более, вокруг царила непроглядная ночь.