Глаза Сатаны - Константин Волошин

начальникам очень ловким и быстрым, то его часто гоняли на марсы, по вантам и реям. Зато он почти не ходил вокруг брашпиля и на остальных тяжёлых работах. И хоть он был худ, лёгок и, казалось, слабоват, тотчас бросался в драку, когда те случались, и не всегда выходил из них побитым.

Над ним часто подсмеивались, потешались, пытались гонять по своим делам. За эти два недели плавания, он уже один раз стоял на руле и за это время ни разу не получил по зубам.

Они трудно втягивались в работу. Морская болезнь сильно вымотала Ивася и Омелько, но теперь они забыли про эту напасть.

И сейчас, стоя у фальшборта и глядя на город, друзья вздыхали, вспоминая былую жизнь. А Омелько, кивнул на город, сказал:

— Нам хоть выдадут хоть немного денег? Иначе за каким бесом нам переться туда?

— Должны дать, — отозвался Ивась. — И так незаконно нас захватили. Что, они вовсе без души?

— Какая душа, когда всё решают деньги, — Демид подал голос, и в нём слышалась затаённая злоба.

Омелько посмотрел на друга, спросил настороженно:

— Ты что-то задумал, Демид?

— Да что тут задумаешь? Ничего в голову за все две недели не пришло!

— Тут можно с тобой согласиться. У меня совсем пусто в голове. Ивась, может, ты что подскажешь? Ты больше разумеешь по-ихнему.

— Скажешь тоже, Омелько! Откуда мне-то что знать. Да и рано что-нибудь сказать или придумать. Без денег ничего не сделать. А где их достать? Мы слишком плохо знаем эту жизнь, Демид.

Друзья понимающе покачали головами. Что они могут ждать от юнца? Только отвести душу.

Они наблюдали, как шлюпка с матросами отвалила от борта. Потом в ялик спустился капитан с сундучком в руках. Два матроса слаженно гребли, капитан сидел на румпеле. Вскоре шлюпка потерялась среди других таких же, и казаки перевели взгляды на корабли, стоящие у причала и на рейде.

Подошёл Том. Он тоже устремил глаза на город. Потом повернулся к казакам и спросил:

— Рвётесь на берег?

— Без денег? — спросил в свою очередь Ивась. — Что там делать?

— Нам тоже ещё не выдали. Завтра обязательно выдадут. Так что можете надеяться, Джон. Несколько пенни и вы получите.

— И что за эти пении можно купить?

Том улыбнулся, помолчал, ответил грустно:

— Согласен, очень мало, но на пиво хватит. Хоть по твёрдой земле походите. И то благо. Ещё успеете покачаться в море.

— Ты не знаешь, куда и скоро ли пойдём снова?

— Об этом может сказать только начальство. От хозяина судна многое у нас зависит. Тут так. Что, когда и куда идти — решает хозяин.

— Команде не сообщают? — всё расспрашивал Ивась.

— Изредка. Это нам не очень нужно знать. Главное, сколько заплатят.

— А собрать хоть немного за рейс можно, Том?

— Так кто устоит от соблазна покутить на берегу? Это немыслимо, Джон!

— Что, семьям так ничего и не достаётся?

— Немного, Джон. Вот я собираюсь повидать жену и сына. Ему уже семь с лишним. Надо оставить им часть заработка, а то всё спущу, как жить будут?

Ивась задумался, а потом спросил приятеля:

— Выходит, матрос постоянно должен быть нищим и свою семью на такую жизнь обречь?

— Выходит, что так, Джон. Месяцы в море, на грани гибели, мечтаешь о береге! И, дорвавшись до него, уже ни о чём не вспоминаешь. Вот так, парень.

— Как же живут ваши семьи, Том?

— Нищенствуют. Как же ещё. Правда, мой старый приятель, ушёл на капере и вернулся с тремя сотнями фунтов. Теперь живёт припеваючи. Даже со мной едва говорил в последнюю нашу встречу.

— А где твой дом, Том?

— Тут недалеко, Джон. Всего пятьдесят миль на восток. В Плимуте. Это у нас большой порт. Там много кораблей грузится и готовится в плавание. И работу можно найти, если протекция имеется.

— Так чего ж ты бродишь по свету?

— Тянет, Джон. Больше месяца на берегу не выдерживаю. Опять нанимаюсь на судно, и всё начинается сначала.

— Это, — Ивась кивнул в сторону порта и города, — что за город?

— Этот? Фалмут. Так, небольшой городишко. Но тут живёт владелец судна.

— Так ты собираешься проведать родных, семью?

— А как же! Обязательно! Вот расчёт получу и тотчас отправлюсь. Через день-два. Охота сынишку поглядеть. Полгода не видел. Подрос, наверное.

Ивасю стало скучно после слов Тома. Он сошёлся с этим покладистым спокойным матросом. Он почти никогда не лез в драки, хотя мог драться отменно. Сам видел неделю назад.

Вечером на судно вернулся капитан. Он рассчитал тех, кто этого пожелал. Остальные, а их было совсем немного, получили свои деньги и отпуск погулять в порту или навестить родных.

— Ну что получил, Джон? — спросил Том, улыбаясь.

— Да вот получили по два каких-то гроша. Что это такое, Том? — И Ивась показал две медные монетки.

— Ещё не так плохо, Джон! Это целых восемь пенсов! Можно немного погулять или… заиметь девку на часок, как пожелаешь, ха-ха!

— Ты завтра уходишь, Том? — с откровенным сожалением спросил Ивась.

— Ухожу, Джон! В Плимуте уже подыщу себе подходящую посудину. Так что, Джон, может, ещё наши дорожки пересекутся. Пока, пойду к шлюпке. Погуляю до утра, а там и домой.

Ивась пожал ругу Тома, остальные казаки последовали примеру юноши, и Том исчез за бортом, растворившись в наступившей темноте.

Казаки долго раздумывали, куда потратить заработок. Одежда и сапоги пока имелись, остальное было им не по карману, но нож у каждого быть должен.

— Значит, никакого берега, — грустно заметил Омелько. — Жаль, очень хотелось бы.

— Ивась, сходил бы к капитану или штурману. Попросил бы для нас наши же ножи. Ведь всё забрали, подонки! — И Демид злобно проговорил грязные ругательства на родном языке.

— А и правда, Ивась! — с надеждой воскликнул Омелько. — Сходи, пощипай за бороду удачу. Вдруг получится.

Ивась задумался. Он помнил, что это может стоить ему зуба, выбитого разгневанным капитаном или штурманом.

— Попробую, други, — вздохнул Ивась. — Где наша не пропадала! Ждите.

Вернулся Ивась довольно скоро. Он не был избит, лицо источало довольство и гордость своей значительности. Бросил небрежно, усмехнувшись:

— Вот вам ножи, ребята! Берите и помните мои заслуги, ха! Получилось!

— И не бил? — с участием спросил Омелько.

— Я у шкипера был. К капитану побоялся идти. Он выпивши, а вы знаете, что можно ждать от такого. А шкипер быстро согласился. Ножи не наши, похуже, но зато тратиться на них не придётся. Можно съезжать на берег.

— Шлюпки нет, хлопцы, — недовольно бросил Демид. — Подождём до утра. Тут уже делу не поможешь. Идём лучше спать.