Ведущая на свет - Вера Волховец

качает головой, — и там демоны не особенно могут сконцентрироваться на запахе сборщика, там в принципе запахов полно.

— А экзорцисты?

— А экзорцисты, работающие здесь, все из серафимов, и умеют свой запах от демонов скрывать, — мрачно отвечает Артур с лицом человека, который вот-вот сорвется и приступит к кровавому убийству.

Не работает, мистер Пейтон.

— Я не серафим и запах скрывать не умею. Вы же не будете по этой причине меня провожать каждое утро на работу? — с подозрением уточняю я.

Боюсь, моя нежная психика не выдержит такой трепетной близости с бывшим начальством. Я-то надеялась, что мне больше не придется сталкиваться с “очаровательными” нюансами его характера. Были в моем увольнении и положительные моменты, честно скажем.

— Нет, мисс Виндроуз, — ухмыляется Артур уголком рта, — я сейчас передам Джону свою головную боль, и дальше только он будет заниматься такой проблемой как вы. Тем более, что забота о вашей безопасности ему, скорее всего, придется по вкусу.

Вот это он зря, потому что да, я вспоминаю о том, о чем вчера предпочла не думать.

О признании Джона…

У кабинета Джона Артур останавливается, три раза ударяет костяшками пальцев по двери и опускает пальцы на дверную ручку. Видимо, что-то есть такое, что мешает ему просто так, без стука, войти в кабинет к подчиненному.

— Входите, — голосу Джо, доносящемуся из-за двери, я радуюсь как девчонка. Ей-богу, хоть один нормальный человек с утра, а то если выбирать между мистером Пейтоном и кучей мрачных, настороженных и голодных бесов, то… Ну я прямо даже не знаю, какой вариант слаще.

Артур открывает передо мной дверь. Джентльмен, ага. Который минуту назад назвал меня своей головной болью. Хотя это хотя бы честно.

— А ведь на вопрос вы мне не ответили, Агата.

Он произносит эти слова, когда я прохожу мимо него, еле слышным, тихим шепотом, заставляющим волосы на моей спине встать дыбом.

Даже не надо пояснять, про какой вопрос речь, так ведь? Был единственный вопрос, от ответа на который я уклонилась, задав встречный.

Но Артур не продолжает загонять меня в угол, он невозмутимо шагает вслед за мной в кабинет Джона, все с тем же нечитаемым, абсолютно бесстрастным выражением лица.

Паршиво.

Очень паршиво.

Он меня подозревает?

В чем-то конкретном?

И почему?

Артур тем временем проходит к столу Джона, опускает на него коробку с моими вещами и широко ухмыляется, глядя в лицо моему другу.

— Ну что, принимай эстафетную палочку, друг мой, — насмешливо и все так же ехидно произносит Артур, — второй раз я ее обратно не приму, даже не уговаривай.

— Я же сказала, мистер Пейтон, вернусь, только если вы лично меня попросите, — не удерживаюсь я.

Джо смотрит на меня, и я вижу, что глаза у него смеются, но все-таки головой он покачивает с легкой укоризной, как и всегда, когда меня заносит.

Вот только меня заносит дальше обычного сейчас по одной только причине.

Я отчаянно боюсь как-то ненароком себя выдать. Выдать свою связь с Генри.

Перестать выглядеть непонимающей "эти странные намеки" Артура Пейтона.

Ведь Триумвирату совершенно ничего не стоит организовать за мной слежку. С их-то возможностями становиться незаметными для грешников.

Лимб — не смертный мир, в котором на такие вещи нужны ордера и “законные основания”.

Если Триумвират решит, что за мной лучше проследить — то как я буду таскать Генри еду дальше? Нужно что-то придумать…

10. Первый день на новом месте

Когда за Артуром закрывается дверь — причем с той стороны, что ведет в коридор, — я выдыхаю. Надеюсь, не очень заметно. Ну, может, хотя бы Джо меня ни в чем не подозревает?

— Ну все, не бойся, он тебя не съест, — со смешком произносит Джо и ерошит свои светлые волосы. Смотрю на него — выдыхаю еще сильнее: Джо выглядит безмятежным. И глаза у него дружелюбные, веселые, хоть и усталые.

— Да ну, не съест… — Я неопределенно взмахиваю рукой. — Он какой-то жутковатый, как хочешь.

— Ну, у Артура свой образ, — Джо пожимает плечами, — он производит впечатление. Разгильдяям вроде меня у него только учиться.

— Ну нет, не вздумай становиться таким же, как мистер Пейтон, — я аж содрогнулась, представляя, — я не хочу бояться с тобой разговаривать, Джо.

— Да я, пожалуй, тоже не хочу, чтобы ты боялась, — откликается Джо каким-то другим тоном, чуть подаваясь вперед и глядя на меня так, будто кроме меня в этой вселенной и не существует ничего.

Впрочем, это выражение на его лице задерживается ненадолго, буквально на секунду, потом он моргает и становится уже отстраненным и деловитым.

— Ты рано вышла, Рози, — замечает Джо, утыкаясь взглядом в бумаги перед собой, — я рассчитывал, что увижу тебя через пару дней, не раньше.

— Без работы довольно скучно, ты знаешь.

— Ну, краски у тебя не закончились, книги я тебе приносил, — придирчиво откликается Джо, вытягивая из стопки папок на краю своего стола одну пухлую белую картонную папку, — но я прекрасно помню, что у тебя штопор в ягодице, только не очень понял в какой. С удовольствием бы прояснил этот вопрос на досуге.

Откровенные шутки от Джона Миллера — это что-то новое в моей жизненной программе. Впрочем, он не Генри, его я стесняться не буду.

— Обойдешься, — я не удерживаюсь, показываю Джо язык, — мучайся теперь в неведении.

— Даже не подозревал в тебе такой жестокости, Рози, — Джо смеется и зарывается в мою папку с головой, явно разыскивая что-то конкретное, — я же умру от любопытства.

— Кто бы говорил про штопор в ягодице, — мрачно бормочу я, — скажи-ка, Джон Миллер, какие муравьи водятся в твоих штанах, что ты опять вышел на ночную смену?

— Я уже даже не спрашиваю, откуда ты знаешь, видимо, и правда выгляжу паршиво, — Джо вздыхает. — Мне нужно было прочистить мозги. А Отделу Сбора Душ вечно не хватает рук. Так, Агата!

— А? — Я натягиваю на лицо невинную физиономию. Ему меня не напугать, мое имя он использует в основном для шутливых перепалок. Хотя, кто его знает, он меня всерьез и не отчитывал.

— Кто тут босс, а? — грозно хмурится мой друг. — Какого лысого беса ты меня отчитываешь?

— То есть ты