Книжная деревушка в Шотландии - Катарина Херцог

– Стоило догадаться, что Герти не захочет танцевать под эту песню с таким стариком, как я. – Он криво усмехнулся. – Может, вы не откажетесь?

У Вики перехватило дыхание. Больше всего на свете ей хотелось отказаться. Внезапно ее перестало волновать, что ее волосы наверняка прилипли к голове и что она вся вспотела. Может, от нее даже плохо пахнет? Но она не могла сказать «нет» – это было бы очень грубо. Поэтому она схватила Грэма за руку.

Еще мгновение назад в вихре танца Вики чувствовала себя такой беззаботной, а теперь казалась скованной, как марионетка. Руки Грэма на ее спине, резкий запах его лосьона после бритья у нее в носу, а также прокуренный, но проникновенный голос певца – не самое лучшее сочетание. А тут еще песня Эда Ширана… Грэм, конечно, заметил, насколько поверхностным стало ее дыхание. Сейчас, когда они стояли так близко друг к другу, он, возможно, даже чувствовал, как быстро бьется ее сердце.

По крайней мере, она отчетливо ощущала биение сердца Грэма под кончиками пальцев. Оставить ли руки на его груди? Нет, ни в коем случае! По крайней мере, если ей не хочется умереть от сердечного приступа здесь и сейчас. Его талия, пожалуй, более нейтральное место. «По крайней мере, куда нейтральнее, чем бедра, или, может быть, лучше…» – размышляла она. Но Грэм решил все за нее, неожиданно притянув ее к себе; как бы сами собой, ее руки скользнули к его шее и легли на плечи. Ее грудь коснулась его груди, расстояние между их бедрами сократилось. Вики сглотнула. Как бы ей хотелось прижаться к нему еще ближе, зарыться носом в его плечо и запустить руки в его русые волосы!

Они медленно двигались в такт музыке, и, когда Грэм тихонько напевал рядом с ее ухом «Дорогая, просто поцелуй меня» и его губы слегка касались ее кожи, Вики пришлось признаться себе в том, что она всеми силами пыталась подавить: она безнадежно влюбилась в этого мужчину!

Глава 27

Грэм

– Я хочу домой, – хныкал Финли. Он редко ложился спать по собственному желанию, но, взглянув на часы, Грэм понял, что уже почти десять. Слишком поздно для восьмилетнего ребенка, даже если на следующий день ему не надо в школу, потому что отопление до сих пор не работает.

Грэм тут же почувствовал себя виноватым. За последние полчаса он ни разу не подумал о сыне! Сейчас Вики сидела в баре и оживленно болтала с Энн Уэбстер, с которой, очевидно, очень хорошо ладила, но он по-прежнему ощущал ее тело рядом со своим, ее руки на своих плечах. Было так приятно снова держать в объятиях женщину. Нет, не так! Было приятно держать в объятиях ее.

С момента их совместного катания на санках Вики постоянно занимала его мысли. Ее тепло, ее запах, мягкая кожа и взгляд зеленых русалочьих глаз… Как она смотрела на него в конце танца, приоткрыв губы… Должно быть, она потрясающе целуется!

– Эй, я сказал, что хочу домой! – Финли тряхнул его за руку, и Грэм заставил себя вернуться в реальный мир и наконец-то сосредоточиться на сыне. Папа и Шона уже давно ушли, и Мик с Тессой тоже только что попрощались.

– Да, да. – Грэм провел пальцами по волосам сына и подошел к барной стойке. – Посчитай нас! – крикнул он Лиаму.

– Уже уходите? – спросила Вики. Ее глаза сияли, а щеки зарумянились. В этот вечер она выглядела расслабленной – и, к сожалению, совсем не как девушка, которая собиралась домой.

Грэм кивнул.

– Я пойду с вами. – Она встала.

Она идет вместе с ними! Грэм отвернулся, чтобы Вики не заметила довольной улыбки на его губах.

К счастью, утренняя серая оттепель, видимо, была лишь временным явлением, потому что, когда они вместе с Вики и Финли вышли из паба, в морозном воздухе витал слабый запах снега. От их дыхания образовывались белые облачка, которые отчетливо виднелись в свете рождественских огней. Из «Крафта» по-прежнему тихо доносилась музыка. После того как группа перестала играть, Лиам включил свою новую звуковую систему. «Беззаботного и веселого тебе Рождества…» – громко и довольно фальшиво подпевал Финли. Прохладный воздух, казалось, снова взбодрил его.

– Это особенная пора, правда? Все сверкает и блестит, – заметила Вики, откинув голову назад и глянув на великолепно украшенный фасад ратуши.

Грэм кивнул. В этом году по какой-то причине преддверие Рождества казалось еще ярче, чем в предыдущие.

Вскоре они оставили позади Мэйн-роуд и стали подниматься на холм, ведущий к коттеджу «Жимолость» и Хиллкрест-хаус. Финли спешил впереди них. Вдали вырисовывались стены поместья Суинтон. Освещенный светом круглой луны, он напоминал замок Эльзы из «Холодного сердца». Совсем скоро Грэму придется пересмотреть этот мультфильм. Ему приходилось делать это каждый год перед Рождеством. Финли любил снеговика Олафа, а ему нравилась Эльза.

Грэм бросил осторожный взгляд в сторону Вики. Она немного напоминала ему диснеевскую героиню. И не только светлыми волосами, большими глазами и лицом в форме сердца с высокими скулами. Нет, дело было в ее уязвимости, которая уже несколько раз проглядывала за прохладной маской уверенной в себе женщины: в ситуации с пауком, во время купания в море и, наконец, вчера – Вики вдруг стало очень грустно, когда разговор зашел о ее отце.

– Почему Нанетт больше не живет в поместье Суинтон? – спросила она. – Я видела фотографии поместья в ее прихожей. – Ее дыхание рисовало белые облака в зимнем воздухе.

– Это долгая история. – Грэм полез в карман пальто и натянул перчатки на озябшие пальцы. – И, к сожалению, довольно печальная. После смерти Фрэнка Нанетт больше не могла этого выносить. Фрэнк был ее мужем, – добавил он, заметив вопросительный взгляд Вики.

– На кладбище я видела фамильный склеп с их именами, – сказала Вики. – Муж Нанетт умер ровно через год после смерти дочери. Это ведь не просто совпадение, правда?

– Нет. – Грэм понизил голос, чтобы Финли не услышал, что он говорит Вики. – Девочка погибла в результате несчастного случая, а Фрэнк застрелился в первую годовщину ее смерти.

– О боже! – Глаза Вики округлились.

Он кивнул.

– Малышка утонула. Она была на пляже с няней, но та не уследила за ней. Ходили слухи, что няня была в это время с мужчиной, но они так и не подтвердились. Через некоторое время девушка вернулась в США. Фрэнк начал играть в азартные игры. И пить. Разрушительное комбо, как вы понимаете. За день до того, как поместье Суинтон должно было уйти с молотка, он отправился в парк с ружьем и больше не вернулся. – Все это случилось задолго до рождения Грэма, но история до сих пор будоражила умы людей.

– Какой ужас! – сказала Вики. – Бедная Нанетт.

– Да, но, в отличие от Фрэнка, она боец. После продажи поместья Суинтон она вместе с Реджи переехала в деревню. Устроилась работать в детский сад, стала участвовать во всевозможных проектах как волонтер. За благотворительную деятельность она даже получила награду от самой королевы.

– Достойно восхищения! И судя по тому, с какой стороны я ее узнала, все это точно про Нанетт.

Грэм кивнул. Он жалел, что после смерти Пэт не воспрянул духом с такой же решимостью.

– А почему Нанетт бедная? – спросил Финли. У мальчика и правда ушки были на макушке.

– Потому что ее муж и дочь умерли, – ответил Грэм. – Но ты это уже знаешь.

Финли кивнул.

– Мама тоже умерла. – Он протянул ладошку и позволил снежинке на ней растаять. – Она всегда говорила: «Снежинки – это поцелуи с небес». – Если прежде он был веселым, то теперь выглядел глубоко опечаленным. Невероятно, как быстро меняется настроение у детей! – Я до сих пор хорошо это помню. Но больше ничего. – По его щеке внезапно скатилась слеза. – Иногда я боюсь, что забуду ее.

Грэм сглотнул и заметил тень, пробежавшую по лицу Вики.

– Не забудешь. – Вики опустилась на колени перед Финли и посмотрела ему в глаза. – Знаешь, что сказал мой отец, когда умерла моя бабушка?

Финли покачал