Новая история Второй мировой - Сергей Переслегин

Из этого следует неожиданный вывод — инициатором агрессивной войны против СССР стало именно руководство сухопутными силами (Das Heer), а вовсе не нацистская верхушка, не Главное командование вермахта и даже не Геринг с его «Люфтваффе». Между тем после войны именно руководители ОКХ сумели избежать виселицы, а затем устроиться на службу к новым хозяевам…

II

Анализ действий на Восточном фронте первым делом упирается в вопрос о соотношении сил сторон. Следует заметить, что усилиями политической пропаганды (отчасти немецкой, но поддержанной рядом отечественных историков и множеством публицистов) была создана весьма устойчивая Реальность, альтернативная Текущей. В ней слабый, малочисленный и скудно снабжаемый вермахт ведет неравную, но героическую борьбу против могущественной Красной Армии, оснащенной любыми мыслимыми и немыслимыми видами вооружений в практически неограниченных количествах.

Это было бы смешно, когда бы не было так грустно — часто приходится встречать людей (внешне даже вроде бы неглупых), которые невероятно удивляются, узнав что на 22 июля силы вермахта, сосредоточенные против СССР, численно превосходили противостоящую им группировку Красной Армии. Более того, этому факту не верят, относя его по разряду советской пропаганды.

В действительности даже по данным, собранным М. Мельтюховым[43], отнюдь не склонным преуменьшать мощь Красной Армии (и начинавшим как сторонник теории В. Суворова), для операции «Барбаросса» Германия выделила силы общей численностью в 155 расчетных дивизий, 4 050 ООО человек, 43 812 орудий и минометов, 4408 танков и С АУ, 3909 самолетов. Кроме того, союзники Германии (Румыния, Финляндия, Венгрия и Словакия) направили против СССР около 40 расчетных дивизий — порядка 800 тысяч человек, 5750 орудий и минометов, 350 танков и 880 самолетов. То есть в общей сложности войска «Оси» насчитывали примерно 195 дивизий, 4 850 ООО человек, 4800 самолетов, около 50 тысяч орудий и минометов и порядка 4750 танков. В действительности Мельтюхов занизил количество танков у союзников Германии примерно на две с половиной сотни машин, использовав устаревшие цифры из советской «Истории Второй Мировой войны». Вдобавок, он не учел численность зенитной артиллерии «Люфтваффе», данных по которой не приводят даже немецкие источники — хотя именно ей принадлежали те самые 88‑мм орудия, ставшие лучшим средством борьбы с советскими Т-34 и КВ. Кроме того, в своих последующих расчетах он вычел из германской группировки 26 дивизий — 500 000 человек, 6700 орудий и 350 танков, поскольку к началу немецкого наступления эти силы еще не были развернуты на границе.

Им, по данным Мельтюхова, противостояли 190 советских дивизий, имевших в общей сложности 3 262 851 человека, 59 787 орудий, 10 743 самолета (из них 9100 исправных) и 15 687 танков (из них 12 898 исправных). Заметим, что сюда включены все силы, находящиеся в западных округах — РККА, РККФ и НКВД, включая тыловые и учебные структуры[44], а также силы 2‑го стратегического эшелона, еще только прибывавшие в тыловые районы округов. На этом фоне лишь исключение Мельтюховым из расчета аналогичных немецких соединений позволило ему оправдать итоговый вывод о том, что «оказалась опровергнута версия о полном численном превосходстве противника».

На самом деле мы видим, что только группировка германских войск как минимум на четверть превосходила по численности советскую — а с учетом союзников Германии это превосходство становится полуторным. Можно рассуждать о том, что румынские войска по своим боевым качествам значительно уступали немецким — однако Красная Армия тоже имела в своем составе национальные части и даже соединения, подготовленные (и мотивированные) значительно хуже, чем основная масса войск. Но это ведь не служит поводом для того, чтобы вычитать представителей «нацменьшинств» из общего состава РККА.

Очевидно, что по артиллерии силы сторон были примерно равны — на вооружении РККА в целом стояло больше 50‑мм минометов, имеющих весьма сомнительную боевую ценность, в то же время за Германию не учтена артиллерия зенитных частей «Люфтваффе». В сущности, советская сторона значительно превосходит противника лишь по двум показателям — по числу танков (13 тысяч против 5 тысяч) и самолетов (9100 против 4800). Как мы видим, превосходство серьезное — но не десяти–, не пяти– и даже не трехкратное. Следует учесть, что большинство советских самолетов относилось к устаревшим моделям и заметно уступало германским машинам. Этот факт не отрицают даже «ревизионисты», стремясь лишь доказать, что это отставание было не столь значительным — подумаешь, скорость на 100 км/ч меньше, нет рации, нет даже стартера на двигателе, и для запуска эскадрильи приходится выстраивать ее в линейку, по очереди объезжая все машины на специальном автомобиле со стартером…

Впрочем, именно самолеты старых моделей как раз и были относительно боеспособны. Самолеты новых марок боеспособными не были вообще, поскольку начали поступать от промышленности буквально в июне, и к концу месяца для них просто еще не имелось обученных пилотов. Так что рассказ о превосходстве советской авиации — не более чем миф: реально советская авиация не имела существенного численного превосходства и неизмеримо отставала качественно. Да, буквально в течение пары месяцев, до конца лета 1941 года, ситуация могла кардинально измениться — но эта Реальность так и осталась неосуществленной.

Сложнее разобрать вопрос с танками. 5 тысяч против 13 — это, конечно, не 3,5 тысячи против 23, о чем нам твердили Бу–нич и Суворов. Но превосходство налицо — причем, согласно табличным данным о толщине брони и калибре пушек, превосходство качественное. Однако давно известно, что табличные данные далеко не отражают реального качества боевых машин. Тем не менее очевидно, что в танках (отметим — не в танковых войсках) Красная Армия имела заметный перевес и просто обязана была им воспользоваться.

Одновременно Германия имела еще больший — четырехкратный! — перевес в количестве автотранспорта, то есть в мобильности своих войск (не только моторизованных). Этот перевес был огромен не только в относительных, но и в абсолютных цифрах: 600 ООО против 150 ООО. Именно он, а даже не общее превосходство в численности, обеспечивал германской армии на Востоке основное оперативное преимущество.

По сути, Советский Союз не имел ни малейшего шанса выиграть первый такт войны, если эта война будет маневренной. Немецкая армия имела в несколько раз большую глубину, на которую могла развивать и питать свой прорыв — то есть даже при равенстве в боевых соединениях немецкое наступление на одном участке достигает значительно большего, чем «симметричное» советское — на другом. Преимущество же в количестве «возимой» пехоты позволяло немцам гораздо более успешно осуществлять маневренные операции против флангов противника, быстрее перебрасывать войска с одного участка. на другой для создания локального преимущества, а также парирования действий противника.

Однако и задачи сторон в кампании «Барбаросса» были совершенно различны. Советскому Союзу требовалось удержать линию обороны если не по новой, то хотя бы по старой границе. Затяжная война для России была и привычна, и выгодна — исходя из большего количества ресурсов, как природных, так и человеческих. Напротив, Германии требовалось полностью вывести СССР из войны, желательно в течение одной кампании. Затяжную войну Германия выдержать не могла, и Гитлер об этом знал.

По сути, в предстоящем противостоянии одна из сторон была изначально обречена играть от обороны, а другая — от наступления. Исходя из этого и следует анализировать кампанию 1941 года со всеми ее вариантами.

III

Но здесь необходимо прервать описание операций Текущей Реальности и коснуться недавно сотворенного мифа об агрессивных замыслах Советского Союза и об оборонительном характере войны со стороны Германии. И. Бунич, В. Суворов и ряд других авторов (из которых в положительном смысле выделяется упомянутый выше М. Мельтюхов) опубликовали на эту тему не одну тысячу страниц.

Этот миф очень трудно опровергнуть, поскольку он нигде и никак не доказывается. Представьте себе: вам говорят, что «КАМАЗ» — это на самом деле такой боевой вертолет, построенный в секретных лабораториях КГБ и предназначенный для борьбы с афганскими моджахедами и чеченскими сепаратистами. Вы отвечаете, что никогда не видели, чтобы КАМАЗ поднимался в воздух. Вам возражают: никто и не должен такое видеть — эта способность КАМАЗа является совершенно секретной. Вы говорите, что шоферы КАМАЗа подняли вас на смех, когда вы поинтересовались летными и боевыми данными этой машины. Вам отвечают, что шоферы являются тайными агентами российских спецслужб и тщательно скрывают свое участие в операциях против Афганистана и Чечни. И так далее…