Когда распускаются розы - Патрисия Тэйер

– Неважно, что я там прочитаю, Шелби, это ничего не изменит. Я все равно люблю тебя.

– О, Раф, – выдохнула она. – Послушай...

– Черт возьми, я ничего не хочу слушать, – возмутился Раф. – Я не сплю ночами, желая тебя, болея за тебя. – Он закрыл глаза и тихо вздохнул. – Но если скажешь мне, что не чувствуешь того же, я уйду.

У Шелби закололо в груди. Когда Раф прочитает дневник мисс Ханны и узнает о том позоре, который Шелби принесла в Хэйвен-Спрингс, в семью одних из основателей города, он уже не захочет ее никогда.

После того как Шелби ушла, Раф решил сам разобраться во всем. Он прошел в кухню, взял нужный ключ и отправился в таинственную комнату на чердаке. Увидел сундук и поднял крышку. На одеяле лежала еще одна тетрадь. Раф открыл ее. На первом листе увидел дату и не поверил своим глазам. Он начал листать пожелтевшие страницы. Дошел до места, где рассказывалось, что мисс Ханна влюбилась в молодого Пола Брейдена. Затем из записей Раф узнал, что Пол был убит на Второй мировой войне, что через месяц после его смерти Ханна поняла, что беременна...

– Боже, бедная женщина, – пробормотал Ковелли. – У вас была тайна.

– И не одна.

Раф увидел в дверях Шелби. Он встал. Почему-то чувствовал себя неловко. Но она же сказала, что можно прочитать дневник.

– Мне нужно было понять, что заставило тебя изменить свое поведение. Свое мнение относительно наших...

Понять ее эмоции было трудно.

– Никаких «наших», – отрезала она. – Запомни, Раф: я сама по себе.

– Но позволь мне помочь тебе, Шелби. Моя любовь защитит тебя от невзгод.

Шелби не могла говорить.

Раф подошел к ней, видя, как она страдает.

– Я люблю тебя, Шелби. Мне кажется, я полюбил тебя с первого взгляда.

Она закрыла глаза: мучила душевная боль. Боль, от которой Раф так хотел ее избавить, стереть своими поцелуями.

– Шелби, я знаю, какую тяжелую жизнь ты прожила. Наверно, страшно не иметь семьи. Но если позволишь, я буду твоей семьей.

Ее глаза наполнились слезами.

– Не иметь семьи... Но она была у меня, только я не знала об этом.

– Где же?

– Здесь. Я из Стюартов. Мисс Ханна была моей бабушкой.

Раф чуть не заулыбался от облегчения.

– Позволь уточнить. Твоя мать была тем ребенком, которого родила мисс Ханна?

Шелби кивнула.

– Но твоя бабушка любила свою внучку и свою дочь. Только серьезные обстоятельства... – Раф подошел к Шелби, наклонился, коснулся ее щеки. – Ты нужна мне, Шелби. Я нуждаюсь в тебе как в воздухе.

Слезы текли по ее щекам.

– Как среагируют жители Хэйвен-Спрингс, узнав о незаконнорожденных детях в семье основателей города? Я не смогу пройти через этот позор. Я решила продать дом. Уеду в Луисвилл. – Она вырвалась из рук Рафа.

Он был в ужасе. Шелби хотела исчезнуть, нужно что-то делать.

– О, проклятье, мисс Ханна, только вы поможете мне...

Раф схватил дневники, надеясь найти в них то, что заставит Шелби поверить – она была для кого-то желанна и любима.

Ковелли привез тетради домой и читал всю ночь напролет. Временами он жалел мисс Ханну, временами проклинал ее за мягкотелость. Однако понимал одно – в сороковые годы иметь ребенка вне брака было неприемлемо.

В шесть часов утра, когда Раф налил себе очередную чашку кофе, в кухню вошла бабушка Виттория.

– Доброе утро, Рафаэле.

– Здравствуй, бабушка. – Он наклонился к ней для поцелуя. – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. – Она улыбнулась. – А что это ты принес?

– То, что подвигло меня поцеловать тебя еще раз.

Пожилая женщина обняла внука.

– В твоих глазах печаль. Я знаю, ты уже не ребенок, но твоя бабушка еще в состоянии помочь тебе.

Раф взял ее руку и поцеловал.

– Я люблю Шелби. – Он рассказал Виттории историю жизни своей избранницы. – Она не верит мне, бабушка. Думает, что я ее тоже брошу.

– Мы найдем путь помочь Шелби. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к своим открытиям.

– Бабушка, но она не хочет, чтобы я находился рядом.

– Слушай свое сердце, и все будет хорошо.

После ухода Виттории Раф вернулся к дневнику.

Он остановился на закапанной слезами странице и понял, что до конца Шелби дневники не прочитала. Иначе она бы узнала, как мисс Ханна хотела ее вернуть.

«4 июля 1976 года.

В парке устраивались фейерверки, слышались радостные крики детей. Мне так сильно хотелось вернуть мою Шелби. Я знаю, как она любила разноцветные огни, взрывающиеся под облаками. Шелби, Шелби, я хочу, чтобы ты осталась в моей жизни.

10 июля 1979 года.

Частный детектив сказал, что он не в состоянии отыскать мою дочь Нолу и внучку Шелби. Но я не могу бросить поиски. Я уже приготовила комнату для маленькой Шелби. Знаю, ей нравится розовый цвет. Поэтому сделала все в ее спальне розовым и купила ей платья для школы также розового цвета. Она вернется ко мне, все будет хорошо. Я поведу ее в церковь, скажу всем, что она моя внучка. Я отдам ей всю свою любовь, которую не смогла дать ее матери. Пожалуйста, вернись, Шелби.»

Раф закрыл дневник. Ему не нужно было читать дальше, чтобы понять, как сильно любила мисс Ханна свою внучку. И она должна знать это.

Шелби сидела за компьютером и думала, как ей жить дальше. Энтузиазм, который она раньше испытывала по отношению к «Стюарт манор», пропал. Сейчас она занималась лишь своей основной работой, правда, еще решила написать новую книгу о Келли Энн. Но ничто уже не казалось ей нужным, она делала все по инерции, решив продать поместье.

Утром в пятницу раздался стук в дверь. Шелби думала, что это почтальон, но ее поприветствовал Бентли Вольф.

– Мистер Вольф?

– Здравствуйте, мисс Харрис. Не хотел беспокоить вас, но я с важной миссией.

Шелби отступила в сторону, позволив седому джентльмену войти.

– В чем дело, мистер Вольф?

– Итак, как вы знаете... – Он сделал паузу и удивленно осмотрелся. В гостиной было красиво и уютно. – О, вы проделали здесь большую работу. – Он подошел к отреставрированной лестнице. – Исключительно! Раф Ковелли – молодец.

Шелби кивнула, чувствуя, как комок подступает к горлу. Все в доме напоминало о Рафе. Она думала о нем каждый день.

– Ковелли потрудились отлично, – констатировал мистер Вольф. – А вы видели другие дома, которые они реставрировали?

Шелби покачала головой. Ей было стыдно, что она не осмотрела дом Джилл, хотя и получила приглашение. Однако Шелби не хотелось сближаться с людьми, такой ее сделала жизнь.