Элементарно, Холмс! (сборник) - Уилсон Гаан

Подскочив к станции, Сайджерсон принялся крутить рукоятки. Слова Хагина звучали очень четко. Он переключил радио на передачу.

– Это «Дуврская куколка». Сообщите ваше местоположение. Прием.

– Мы на южной оконечности Дюнкеркской береговой полосы.

Сайджерсон повернулся к Гарри.

– Беги к дяде и спроси, как насчет отправиться на южный пляж. – И сказал в микрофон: – Сколько у вас человек?

– Осталось около шестидесяти. Нас зажали в развалинах старого форта, где немного выступают пески. Здесь симпатичный маленький ручей.

– Вижу!

Гарри уже вернулся и крикнул от двери каюты:

– На два часа, дядя!

– Мы идем, – сказал Сайджерсон. – Вы уже должны нас видеть. Постарайтесь завести людей в воду.

– Вы серьезно? Это самоубийство.

– У вас есть другие варианты?

– Черт побери, – после паузы ответил Хагин.

Это был настоящий ад.

Хагин приказал части своих людей засесть за стенами форта и прикрывать отступление, сдерживая непрерывный артиллерийский огонь батальона немецкой пехоты, окопавшегося всего в одной дюне от них. Даффи, опасавшийся прибрежного ветра и сильного волнения, был вынужден остановить «Куколку» в сорока метрах от линии прибоя, обрушивавшегося на песок и замедлявшего движение солдат.

Стоя возле лестницы на корме судна, Сайджерсон наблюдал, как люди Хагина четким строем вбегают в воду, держа оружие над головой, и пытаются удержаться на скрытом водой ненадежном песке, шагая наперерез могучим волнам. Идти было очень сложно, и оружие только мешало. Большинство подобранных «Куколкой» за последние дни бросили свое оружие, но этот полк, похоже, намеревался забрать все: солдаты несли «Брены» и ящики с патронами, винтовки, перекинутые через плечи артиллерийские ремни, ручные гранаты Миллса.

Первый солдат добрался до судна и тянулся к руке Сайджерсона, когда залп пулеметного огня из дюн вспенил волны. Солдат и еще три человека за ним крутанулись и упали. Вода покраснела.

– Вниз! Уходите вниз! – крикнул Сайджерсон мальчикам. – Под палубу! Живо!

Следующий солдат, которого он схватил за руку, взобрался по лестнице на борт, развернулся, занял место за шпангоутом и начал стрелять во врага. Еще десяток людей поднялся на «Куколку», прежде чем новый залп убил двоих в воде рядом с лодкой, а затем еще двоих.

Прибой швырял мертвые тела, и солдатам приходилось отталкивать их на пути к судну. Еще два человека Хагина взобрались на мостик «Куколки», начали отстреливаться оттуда, и на несколько минут немцы замолчали.

Солдаты Хагина воспользовались этим, покинув укрытие за стенами форта и кинувшись в воду по-прежнему организованным строем.

Сайджерсон невольно восхищался их дисциплиной.

Оказавшиеся на «Куколке» люди стреляли из трех или четырех точек. Но теперь немцы сосредоточили огонь на судне. По иронии судьбы, это облегчило положение солдат в воде; возможно, таков и был приказ Хагина: отвлечь внимание от тех, кто пытается добраться до лодки и не может защититься.

Большинство людей на судне спрятались внизу, а когда место кончилось, вновь прибывшие начали, пригнувшись, устраиваться на палубе, где их хотя бы немного прикрывал борт «Куколки». Тем не менее полдесятка раненых постанывали и кричали от боли и шока. На глазах у Сайджерсона пуля снесла полголовы стрелка, стоявшего рядом с ним на корме. Тот свалился за борт, и его место тотчас занял другой солдат Хагина.

Пулеметный залп забарабанил по нижней части мостика, и Даффи крикнул:

– Надо убираться, Сайджерсон, или нам всем конец!

Сайджерсон в отчаянии увидел, что последние люди, человек пятнадцать, покинули форт. А в ста пятидесяти метрах от них строй немецких пехотинцев вырвался из укрытия в дюнах и пустился вдогонку, стреляя на ходу.

– Еще две минуты! – крикнул Сайджерсон. – Мы их возьмем!

Как выяснилось, немцы-преследователи спасли британцев. Наступающий строй бронетанковых войск блокировал линию пулеметного огня, выкашивавшего ряды людей Хагина. Лишь один солдат не добрался до «Куколки».

Поднявшись на борт, последний человек с окровавленной рукой выпрямился и отдал честь.

– Полковник Брюс Хагин, – сказал он. – Спасибо, что заглянули к нам.

Тут Даффи завел двигатель. «Куколка» рванулась вперед, и Сайджерсон схватил Хагина, чтобы не дать ему выпасть за борт, в бурное кровавое море.

Отдельные выстрелы с берега продолжались, но большинство солдат залегли на палубе, под прикрытием борта, или в нижней каюте, и больше никто не погиб, хотя мостик и ватерлиния «Куколки» были изрешечены пулями. Даффи гнал судно на всех парах, и нос «Куколки», под человеческим грузом тяжело осевшей в неспокойные воды, периодически захлестывали волны. Теперь капитан снизил скорость до более приемлемой.

Несмотря на раненую руку, Хагин лично поднялся на мостик и стоял рядом с Даффи, глядя на берег. Человек, занявший на корме место убитого стрелка, устроился на палубе рядом с Сайджерсоном. Солдат сел, посмотрел назад, повернулся к Сайджерсону.

– Мы перед вами в долгу, дедуля. Спасибо. – И с улыбкой протянул руку. – Уилкс.

– Сайджерсон.

Мужчины поднялись на ноги. Рядом зашевелились другие люди, и Уилкс сразу взял командование на себя.

– Отнесите раненых вниз, подальше от холода, и устройте со всем возможным комфортом. – Повернувшись к Сайджерсону, он спросил со спокойной деловитостью: – У вас на судне есть медикаменты? Лекарства? Одеяла? Что-нибудь в этом роде?

– Боюсь, что нет. Давно закончились. Мы лишь переправляем людей.

– И это немало, поверьте мне. – Уилкс вернулся к своим людям, схватил ближайшего за руку: – Роджер, первым делом нам потребуются самодельные жгуты. Займись этим, хорошо?

Роджер кивнул, шагнул к входу в каюту и скрылся внизу. Уилкс снова подошел к Сайджерсону.

– Сколько времени займет переправа?

Сайджерсон отметил, что судно замедлило ход, пытаясь найти равновесие среди бурных волн, и понизил голос. Новости были не из лучших, особенно для тяжело раненных.

– На такой скорости – около четырех часов. – И добавил: – Быстрее, если ветер стихнет.

Уилкс кивнул и громко обратился к своим солдатам:

– Пожалуйста, раненые и те, кто им помогает, – вниз. Остальные остаются наверху. Найдите удобное место на палубе, устройтесь и немного поспите. Через шестнадцать сотен часов нас ждет чай в Дувре.

Улыбнувшись шутке, Сайджерсон начал поворачиваться, и тут судно перешло на самый малый ход. Сайджерсон нахмурился, поднял глаза на мостик, затем – память о пикирующих «Штуках» была еще свежа – вновь посмотрел на удаляющийся берег. Сверху раздался твердый голос:

– Уилкс.

Уилкс вышел из дверного проема каюты, прищурившись, взглянул на мостик, отдал честь.

– Сэр?

– Сколько у нас осталось человек?

– Тридцать два годных, – мгновенно ответил молодой лейтенант. – Пятеро раненых, не считая вас.

– А наше оснащение?

– Оснащение, сэр?

Голос Хагина стал резким.

– Оружие, парень. Пистолеты, винтовки, боеприпасы, гранаты. Я прекрасно знаю, что радио осталось на берегу. Но что у нас есть?

– Мне нужна минута, сэр.

– Хорошо. У тебя есть минута. Одна.

Лицо Уилкса отражало реакцию Сайджерсона на категоричность тона – тревогу, разочарование, даже гнев. Затем выражение смягчилось, в нем проступило терпеливое понимание. Без сомнений, Уилкс привык к своему командиру, но воспринимал его крайне серьезно. Он тут же отправился вниз, чтобы оценить огневую мощь, хотя Сайджерсон представить себе не мог, зачем она может им потребоваться.

Со своей стороны, он убедился, что Джордж и Гарри не пострадали и занимаются делом, после чего забрался по лестнице на мостик. Через минуту после того, как Даффи заглушил двигатели, они перестали продвигаться вперед, и теперь «Куколка» покачивалась на неспокойных волнах. Поднимаясь, Сайджерсон посмотрел вверх и увидел среди несущихся темных облаков проблеск голубого неба. На мгновение чистый солнечный свет залил палубу. Одолев лестницу, Сайджерсон шагнул на мостик.