Дариар. Дорога к дому (СИ) - Екатерина Аникина

гораздо больше шансов победить и остаться при этом в живых, — Лорен стал предельно серьезным. — Пойми, Тени прекрасные бойцы… хм… убийцы. Мы убийцы, когда до тебя уже это дойдет? Нас не готовили к честным поединкам. Ни один из нас ничего не сможет противопоставить опытному воину.

— А…

— А в Гарнизоне мы сражались против таких же Теней, что и мы. Та же техника, та же школа.

— Ты же сам говорил, что вас готовили сражаться против эльфов? — я скривился, не совсем понимая логические цепочки, выстроенные моим дружинником.

— Нас готовили сражаться против любого противника, Кеннет, без каких-либо моральных принципов: убивать их, пытать, бить исподтишка, противостоять их магии, но только не встречаться с ними в честном поединке священного круга, где нет места грязным приемам, — покачал он головой.

— А-а-а, то есть поединок еще и должен быть честным, искренним и совершенно предсказуемым? Я даже знаю, в какую сторону он будет предсказуем, — я всплеснул руками, удержавшись, чтобы не схватится за голову и не начать рвать на себе волосы.

— У тебя гораздо больше шансов. Ты сам ответил на свой вопрос: ты не совсем предсказуем. — Лорен нахмурился, обдумывая что-то, о чем он пока не говорил.

— Хорошо, вы не воины, вы убийцы, я это принимаю, вот только я ни тот, ни другой! И я очень сомневаюсь, что за следующие сутки, или, сколько мне там осталось, смогу хоть чему-нибудь научиться! — я сжал и разжал кулаки, затем вытащил Кодекс и принялся бездумно вертеть его в руках. Зачем я вообще его вытащил, было не понятно даже мне самому. Я всегда находил ответы, которые были мне так необходимы в священной книге, только в последнее время ответы я получал все более расплывчатые, не исключено, что их я вскоре вообще получать больше не буду. Слишком часто я обращаюсь за помощью к верховному, чтобы не начать испытывать его терпение. Лорен в это время с тревогой смотрел на невзрачную на вид книгу, я же бросил Кодекс на кровать и скрестил руки на груди, неосознанно копируя позу своего Первого дружинника. — И при данных обстоятельствах, мысли о навязанном мне браке посещают меня не слишком часто. Уж поверь, я найду способ, разорвать магически скрепленный брак.

— А договор?

— А кто докажет, что я не старался его выполнить? К тому же поединок, как оказалось, тоже входит в договор, потому что там не было четко указано, что именно я должен делать для того, чтобы сбылось это гребанное Пророчество — только о том, что я должен очень сильно постараться. Так что стараться я буду изо всех моих сил, потому что элементарно не хочу сдохнуть в окружении этого сюра из синего стекла. Я вообще не хочу пока сдыхать, если быть уж очень честным.

— И все-таки интересно, а что ты такого сотворил непотребного, чтобы после брачной ночи, невеста вместо осознания того, что она стала женщиной — ножичком, да прямо в горло? — в глазах Лорена промелькнула смешинка. Видимо, он старается таким вот нехитрым способом хоть немного снять напряжение, не покидающее эту комнату с того самого момента, как я очнулся, а возможно и еще дольше. — Ты был так плох? Или непочтителен? Или анатомия эльфов все же отличается от человеческой? Да ладно, Кеннет, мне же интересно. Тем более я прекрасно знаю про твою информированность в плане плотских утех, неужели ты сразу с наскока начал показывать свои далеко нешуточные знания в этом вопросе невинной девушке?

Я махнул рукой. Как-то так получилось, что я даже сам не понял, как Лорен постепенно начал становиться кем-то большим для меня, чем преданным дружинником, преследующим свои собственные цели. Повернуть время вспять и лишиться пяти лет жизни можно только ради близкого человека, хотя вроде бы особой близости между нами никогда не наблюдалось.

— Как поживают твои так внезапно проснувшиеся способности?

— Как-то ты резко перескочил с постельной темы. Точнее, ты даже не стал ее рассматривать как основную, — скривился Лорен и обхватил себя за плечи, словно его пробил озноб. — На самом деле все не слишком хорошо, Льюис дает мне какую-то горькую отраву, чтобы сдерживать то, что хочет вырваться наружу, но это совсем не то, что мне необходимо в данный момент, от нее я становлюсь несколько заторможенным и не собранным. Я даже не знаю, в чем именно проявляется дар. Но могу сказать определенно точно: к стихиям он не имеет никакого отношения. Единственное, что мне удалось узнать, я каким-то образом могу влиять на пространство, хотя, нет, не так. Я могу слышать и видеть, что происходило в определенном месте некоторое время назад. Словно отголосками эха периодически в голове возникают голоса и перед глазами всплывают некоторые картинки.

— А это точно не шизофрения? — с сомнением покосился я на него, подходя к двери.

— Понятия не имею, что значит это слово, — Лорен нахмурился.

— Головой тебя били часто, может, ты там с ума постепенно сходишь? Тебе те голоса, которые в голове звучат, ничего не предлагают сделать? — решил пояснить я.

— В каком смысле?

— В самом примитивном, например, убить кого-нибудь не предлагают?

— Вроде бы нет, — но ответил он как-то неуверенно, что отнюдь не вселило в меня надежды. — Да нет, ничего они мне не советуют, просто произносится то, что произносилось в этом месте когда-то. И, надеюсь, что с ума я все-таки не схожу. Но я думаю, постепенно мы сможем в этом разобраться, необходимо только добраться до ближайшего герцогства. Там у меня есть один знакомый маг, который учил Иельну в свое время, надеюсь, он нам поможет.

— Ну, это ты хорошо придумал, молодец, — я опустил ручку, и, хлопнув себя по лбу, вернулся к кровати, на которой почти забыл Кодекс. — Но, прежде чем добраться до ближайшего герцогства, необходимо выбраться отсюда.

— Кеннет… — Лорен прервался, словно не знал, как сказать очередную гадость. Раньше он так не стеснялся. Видимо, действительно, те лекарства, которым его пичкает Льюис, делают его заторможенным.

— Договаривай, что остановился? — я посмотрел на Лорена, который снова занял свою излюбленную позу, скрестив руки на груди.

— Как внимательно ты прочитал дневник ведьмы? — он спросил тихо, буквально на грани слышимости, что заставило меня прислушиваться.

— Не слишком тщательно, — я не стал кривить душой, — я