Создатель меча - Дженнифер Роберсон

— Я не совсем уверена…

Я остановил ее жестом.

— Слышишь? Рокот… в любой момент занавес может распахнуться… просто используй свою яватму, Дел. Разве она не для этого?

— Это не круг, Тигр… Ты не знаешь…

— Заткнись и используй меч… Дел… давай!

Я коснулся кончиком клинка занавеса холодного пламени, когда пламя стало тоньше и разорвалось, и осторожно пронзил, не зная, какой ответ ожидать. Клинок прошел легко, словно занавес был из воздуха, окрашенного холодного воздуха, который заставили изображать пламя.

Я вонзил меч поглубже и медленно пошел вперед. Почувствовал покалывание в пальцах и руках, потом оно поднялось, обхватив предплечья. Я шагнул в пламя, прикрыл рот и нос от вони, ощутил как занавес скользнул по коже.

Ощущение было странным, но не угрожающим. Я осторожно двигался вперед, чувствуя как приглушаются звуки, гаснет свет. Все стало красным.

— Ты идешь? — неясно бросил я, стараясь не дышать.

Ее голос звучал не лучше.

— Да, Тигр. Иду, — раздраженно сообщила она. Дел говорила так, словно знала, что мы делаем что-то неправильно и считала меня дураком.

Словно она ублажала меня, а в этом она никогда не была сильна. Я хотел ответить, но сил на ответ не было.

Почти прошел… почти. Оно почувствовало, что я вошел.

— Тигр… подожди!

— …аиды…

— Дел!

Дракон поглотил меня.

14

Они снова избили меня. Я чувствовал это каждой косточкой.

Я лежал лицом вниз на камне, раскинув руки и ноги. Холодный, твердый камень, вонзающийся в плоть. Он царапал щеку и лоб, врезался в бедро.

Они снова избили меня, как когда-то Салсет.

Я дернулся, втянул воздух, захлебнулся и сглотнул кислый комок в горле. Я лежал очень тихо, чтобы успокоить мой несчастный живот, не давать ему повода возмутиться.

Аиды, но как же больно.

Я прислушался к тишине. Вокруг темно, слышно только чье-то неровное дыхание. Я задержал дыхание — звук исчез. Снова начал дышать и расслабился.

Я осторожно попытался пошевелиться. Мышцы свело, дернулась нога, потом рука, подо мной заскрипел металл. Звон железных оков.

Они снова заковали меня.

Я судорожно рванулся с пола, ударился головой о низкий потолок, застыл, неуклюже опираясь на руки и ноги, потом вжался в стену спиной и неловко сполз по ней, опустившись на камень грудой плоти и костей. Сильно-сильно зажмурился. Я сидел, прерывисто дыша и пытаясь отыскать Песчаного Тигра и остатки его силы воли.

Хотя бы остатки. Они позволили бы мне справиться со страхом, снова загнать его вглубь, хотя бы ненадолго. Чтобы в это время открыть глаза. Первое, что я увидел, это меч на камне: тусклое сияние в тусклом свете.

Меч?

Я тупо уставился на него, потом потянулся к рукояти, зацепил и со скрежетом подтащил к себе. Я неуклюже сел на неровный камень и сжал рукоять обеими руками.

Это был не Разящий.

Не Разящий?

А почему мне оставили меч, если я в шахте Аладара?

Клинок заблестел. Перед глазами все расплывалось. Я тряхнул головой и тут же пожалел об этом — от резкого движения уши наполнил звон.

Аиды, как же больно.

Я прислонился к стене, вытер пот со лба, откинул с глаз влажные волосы. Давно не стриженная борода цеплялась за шерстяную ткань. На мне была шерстяная туника — рабам не дают одежду.

Скалы вокруг меня ждали с безмерным благодушием. Слабый красный свет обмывал стены сиянием и поливал клинок кровью.

Я пошевелился, задержал дыхание и очень осторожно уселся поудобнее. Болели даже уши, наполненные сварливым звоном. Я вдыхал резкий, тошнотворный запах и чувствовал, что от меня пахнет не лучше — страхом и напряжением. Не мешало бы мне помыться. И хорошо бы выбраться отсюда.

Из глубин тоннеля донесся вой.

Я не в шахте Аладара.

Тогда где я… аиды.

Теперь я знаю.

Когти скрежетали по камням. Тяжелое дыхание разносилось по всему тоннелю.

Что-то мне здесь совсем не нравилось.

Завывания неслись в пустоте.

Аиды… где Дел?

Конечно у Аладара… нет, нет, ты не в шахте Аладара, ты даже не на Юге. Ты в драконе, и гончие могут появиться в любую минуту.

Звуки приближались. Я слышал клацанье зубов и рычание.

Определи, с какой стороны они идут, и беги от них.

Я не мог выпрямиться во весь рост, тоннель был низкий. Я бежал согнувшись, сжимая Северный меч и стараясь не споткнуться о сталь. Меч был слишком длинным, чтобы отбиваться им в узком тоннеле. Острие скрежетало о камни. Если я пытался приподнять его, дело кончалось тем, что я ударялся локтем. Приходилось двигаться очень осторожно.

Трудно быть осторожным когда бежишь, спасая свою жизнь. Осторожность может тебя погубить.

Делила, где же ты?

Ты же не позволишь ей снова умереть.

Вой прорезал полумрак. Я не смог разобраться, откуда он шел.

Я ударился головой, прикусил губу, сплюнул кровь и выругался. Почувствовал покалывание в шее, удар страха в живот и врезался в тупик, добравшись до конца тоннеля.

Аиды, как же мне выбраться отсюда? Здесь совсем как в шахте Аладара…

Но о шахте я забыл быстро. Я почувствовал запах гончих.

Конец тоннеля.

Но не конец мира. Тоннель кончался пещерой как раз достаточно большой, чтобы стоять выпрямившись, достаточно широкой для меча. Я встал в стойку, проклиная занывшую рану.

Я не входил в круг после танца с Дел. После того проклятого боя я даже ни разу всерьез не тренировался. Выражение «быть в форме» давно уже ко мне не относилось.

Но раньше бывало и хуже.

Конечно тогда я был моложе…

Гончая ворвалась в пещеру через узкий проход.

Вернее попыталась прорваться. Я отсек ей голову одним ударом.

Схватка с кровожадными хищниками в небольшой пещере имеет свои плюсы. Случись это на открытом солнечном пространстве, я бы потерял все преимущества, потому что каждый раз, когда я убивал гончую, тело падало на пол, передо мной образовывалась куча, закрывавшая вход, и у меня появлялось время, чтобы перевести дыхание, чтобы сэкономить мои убывающие силы.

Изнемогающая от жажды яватма хотела крови.

В конце концов атака прекратилась. Не дождавшись очередного хищника, я опустил меч и понял, что гончих больше нет. По крайней мере в тоннеле. Остальные были где-то в другом месте.

Чуть выровняв дыхание, я глубоко вздохнул, надеясь разогнать туман в голове. Перед глазами плясали искры. Я наклонился, упираясь ладонями в согнутые колени, и начал старательно выравнивать дыхание. Кровь гончих стекала с моих ботинок.

Когда я смог, я выпрямился, осторожно прогнул поясницу, стараясь расслабить мышцы, пытаясь растянуть выпуклый шрам, который грозил снова разойтись от напряжения.