Идолы - Маргарет Штоль

– По крайней мере, позвольте предложить вам хотя бы чая. Этот мед с моей собственной пасеки. Там, позади, за садом.

– А где ты медитируешь? – спрашивает Тима, наблюдая, как он разливает чай.

– А… ну да. Предполагается, что я должен медитировать, но я имею склонность выходить из себя… – Биби улыбается. – Так что в основном мой сад – то место, где я могу безопасно швыряться камнями. – Он вздыхает.

– Он не шутит, – говорит Фортис, отвинчивая крышку с флажки и наливая в свой чай немного жидкости янтарного цвета. В духе мерков.

Биби кивает:

– Я все еще воспитываю в себе терпение, необходимое для следования по Срединному Пути.

Мы смеемся, а потом я вдруг замечаю, что Фортис наблюдает за нами с гораздо большим интересом, чем обычно. Смотрит на нас и наши пустые тарелки. Поэтому я заставляю себя взять в руку тонкие серебристые палочки для еды.

– Умираю от голода. Я уже почти забыла, как вообще едят, – неубедительно произношу я.

Ну же, давайте! – думаю я, глядя на Лукаса и Тиму.

Они же заметят. Он заметит.

Тима едва заметно кивает, Лукас тоже. И вскоре мы уже смешиваем зеленое, красное и желтое с рисом на наших тарелках – без разбору фрукты и овощи, лежащие перед нами и между нами, как будто собираемся съесть все, что на столе.

Фортис откидывается назад, опираясь на шелковую подушку. Он бросает на стол свою салфетку, но так и не сводит с меня глаз.

Я это знаю, потому что и сама не отвожу от него взгляда.

ПОМЕТКА: СРОЧНО

ГРИФ: ДЛЯ ЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ

Подкомитет внутренних расследований 115211В

Относительно инцидента в Колониях ЮВА

Примечание. Свяжитесь с Джасмин3к, виртуальным гибридом человека 39261.ЮВА, лабораторным ассистентом доктора И. Янг, для дальнейших комментариев, если понадобится.

Пауло Фортиссимо

23/08/2066

Ключ к нашему исследованию – предположение, что эмоциональная энергия присуща всем людям. Мы установили, теоретически, что эта эмоциональная энергия в достаточной мере близка к тому, что излучает оборудование Нулла, а потому, если ее успешно усилить, она должна нивелировать его воздействие и дать детям иммунитет, а нам – способ борьбы с новой силой. Мы также исследуем силу этих детей, чтобы использовать их энергию для влияния на окружающих, разными способами.

Такое часто случается на больших собраниях, когда сильный оратор способен влиять на аудиторию, изменять ее чувства и поведение. Мы привыкли считать, что ораторы используют «сильные слова», но на самом деле я уверен, что они используют свою эмоциональную энергию, дотягиваясь до тех, кто их окружает, заставляя их откликаться и меняться.

Следовательно, такая энергия моих детей может не только повлиять на чувства других, но и распечатать скрытые возможности.

Вроде цепной реакции.

Я просто не уверен в точности, какой будет эта реакция. Но у меня нет такой роскоши, как время, чтобы проверить все под всеми возможными углами.

Потенциал огромен, но неведомое слегка пугает…

Кстати, о потенциале… Я гадаю, сможем ли мы найти способ сделать наших детей еще сильнее, громче. Способ умножить их энергию сверх заложенного в них при проектировании? Повысить частоты излучения? И как этого добиться? Понятия не имею. Ладно, по одному шагу зараз, Пауло.

Глава 22

Уличные торговцы

На следующий день жаркое солнце висит низко, а нас везут по улицам в маленькой громыхающей тележке, которую Биби называет «тук-тук». Мы впятером едва умещаемся на сиденьях за спиной древнего возчика, который хлопает вожжами по спине еще более древнего животного.

– Kwai, – сообщает нам Биби. – Водяной буйвол. Глуп, как Фортис. – Он ухмыляется.

Фортиса мы с собой не взяли, потому что, как говорит Биби, он лишь расстраивает людей.

– В этом я с тобой спорить не стану, – соглашаюсь я.

Биби старательно показывает нам все вокруг, как будто мы здесь только для осмотра достопримечательностей. Но нечто среди всего этого, безусловно, не может остаться незамеченным. Великий проект, стройка Юго-Восточных Колоний, как и все стройки Лордов, ведется на побережье. Мы не знаем, почему или какое отношение к этому имеет вода, но это именно так. Стройки ведутся только вдоль побережий. По крайней мере, те, которые мы видели.

Поскольку Юго-Восточные Колонии созданы на насыпных землях – из песка и наносов и камней, извлеченных со дна моря, – и нагромождены над водой, чтобы сотворить остров там, где прежде жили только водоросли, – длинная, узкая полоса суши соединяет новую стройку со старым городом, который называется, представьте себе, Старым городом. Старым Бангкоком.

Биби улыбается:

– Крунг-Тхеп. Город Ангелов. На языке колонистов.

– Точно как Хоул. Старый Лос-Анджелес. Еще один Город Ангелов, – говорю я.

Тима внимательно рассматривает улицу со своей стороны тук-тука:

– Не знаю, почему так много городов считают принадлежащими ангелам. И нет городов, которые назывались бы Городами Лордов… хотя все они принадлежат им.

Биби смеется, но я думаю, что Тима права. Чем дольше Лорды с нами, тем труднее вспоминать о временах, когда существа, приходящие с неба, были созданы из любви, а не из войны. Когда они были чудом, а не кошмаром. Я гадаю, есть ли в Крунг-Тхепе кто-нибудь, кто помнит о такой разнице.

Мы не спеша продвигаемся по дороге, и пространство и небо, нависшее над нами, огромны и прозрачны, но вот окруженные колючей проволокой площади Юго-Восточного проекта, пожалуй, еще более обширны. Неровные, шероховатые стены поднимаются так высоко, что заслоняют свет, и в их тени температура падает почти с такой же скоростью, с какой она поднимается на солнце. Как будто стройка несет с собой собственный климат.

А я бы не удивилась, думаю я, учитывая, что нам совершенно ничего не известно о происходящем там.

Над впечатляющими плоскостями проволоки и металла я вижу ярко-желтый флаг, плещущийся на ветру на самой высокой башне рядом с входными воротами.

– Что означает желтый флаг? – смотрю я на Биби.

Тот хмурится:

– Код безопасности для отсевков внутри. Желтый означает, что им не грозит немедленная смерть от пламени и пепла. Красный предупреждает о смерти, и это не случайное совпадение. Алая кровь…

– То есть ничего хорошего… – Вид у Тимы встревоженный.

Биби пожимает плечами:

– Однако полагаю, это лучше, чем уже быть мертвым.

– Но надолго ли это? И насколько лучше?

Лукас не скрывает сарказма, и в это мгновение я осознаю, что, оказавшись так близко к стройке, мы все напряжены до предела.

– Кто знает? – Биби вздыхает. Качает головой. – Лучше поблагодарить Бога Будду за то, что мы здесь, а не там.

Пока он говорит, тук-тук останавливается у первой улицы за обнесенным стеной гетто стройки. Поскольку город вплотную примыкает к этой ограде, мы остаемся слишком близко к закрытой территории и потому напряжение нас не оставляет.

По-другому и быть не может, думаю я.

– Приехали. – Биби понижает голос. – Держитесь позади меня. Не смотрите никому в глаза. Не разговаривайте. Понятно?

Я понимаю. Биби в такой же мере шпион, как и монах.

Потом он говорит громче, словно нас кто-то слушает:

– Это торговый район. Вперед! Мы остановились, чтобы пообедать. – Он похлопывает себя по животу. – Час Биби! Мы должны накормить зверя.

Монах выбирается из тук-тука и, оказавшись на заполненной толпой улице, жестом предлагает последовать за ним.

Нас уже окатывают волны солено-сладких запахов, и я иду за Биби, как на поводке. Мы оказываемся среди множества торговых точек, кругом лежат нераспечатанные мешки с рисом и картофелем, они заполняют брезентовые шатры, образуя целые стены. Я прохожу под крышей, сооруженной из рифленой жести, под ней настаивается жара и запахи. Вокруг меня со всех сторон уличные торговцы варят, жарят и готовят на пару и что-то мелко нарезают, я вижу прилавки и палатки всех форм и размеров. Дымящийся, брызжущий жаром гриль предлагает нам некий заметно обгоревший вариант мясного блюда – мясо смешано с рисом и скручено в колбаски. На древних железных плитах, круглых и раскаленных, готовится нечто вроде оладий – в шипящем кокосовом масле. В высоких стаканах со светлым молочно-розовым напитком торчат трубочки из стеблей сахарного тростника. Лаймы и зелень в высоких корзинах посыпаны льдом.

А потом мы оказываемся в мире лапши. Сортов здесь, пожалуй, больше, чем людей в этом продовольственном раю. Толстая лапша, тонкая лапша, белая и коричневая… Приправленная дикорастущей зеленью или нафаршированная жирным мясом. Сладкая или кислая. С одной приправой или с четырьмя…