Ребенок, семья и внешний мир - Дональд Вудс Винникотт

они могут понимать друг друга без посторонней помощи. На этом психолог оставил их в покое. Он увидел отклонение от нормы в ребенке и в матери, но предпочел назвать их нормальными и дать им возможность получить ценный опыт самостоятельного, естественного выхода из трудной ситуации.

Я в свою очередь использую следующее описание нормального ребенка. Он может использовать любой или все способы, предоставленные природой для защиты от тревоги и невыносимого конфликта. Используемые (в норме) способы относятся к разряду доступной детям психологической помощи. Отклонение от нормы проявляется в ограниченности и ригидности способности ребенка использовать симптомы, а также в относительном отсутствии связи между симптомами и тем, что можно ожидать в плане помощи. Естественно, нужно учитывать тот факт, что у младенца практически нет возможности судить о том, какой тип помощи ему доступен, а значит, имеется соответствующая потребность в тесном приспособлении со стороны матери.

Возьмем ночное недержание мочи – довольно распространенный симптом, с которым сталкиваются почти все люди, имеющие дело с детьми. Если с его помощью ребенок эффективно протестует против строгого воспитания, отстаивая, так сказать, права человека, то этот симптом является не заболеванием, а скорее признаком того, что ребенок надеется сохранить индивидуальность, которая, по его мнению, находится под угрозой. В подавляющем большинстве случаев ночное недержание мочи делает свое дело, и по прошествии определенного времени при хорошем воспитании ребенок может избавиться от него и найти другие способы самоутверждения.

Или взять отказ от еды – еще один распространенный симптом. Отказываться от пищи для детей абсолютно нормально. Допустим, что предлагаемая вами еда хорошая. Но дело в том, что ребенок не всегда может оценить ее качество, не всегда способен понять, что хорошая еда полезна. По прошествии времени и при спокойном отношении он, в конце концов, уяснит, что хорошо, а что плохо: другими словами, у него появятся вкусовые предпочтения или отвращение к какой-то пище, как и у всех нас.

Именно такие обычно используемые детьми способы мы называем симптомами и считаем, что нормальный ребенок может демонстрировать любые из них в соответствующих обстоятельствах. Но в случае с больным малышом проблема в другом: симптомы не имеют никакого эффекта и являются для него такой же неприятностью, как и для матери.

Таким образом, хотя ночное недержание мочи, отказ от пищи и другие виды симптомов могут быть серьезными показаниями к лечению, они не обязательно являются таковыми. Дети, которых можно с уверенностью назвать нормальными, могут демонстрировать такие признаки, причем просто потому, что жизнь по своей природе трудна для каждого человека, для всех и каждого с самого начала жизни. Из-за чего возникают трудности? Во-первых, существует фундаментальное противоречие между двумя типами реальности: общим для всех внешним миром и собственным внутренним миром мыслей, чувств и воображения ребенка. Каждому новорожденному постепенно приходится знакомиться с фактом присутствия внешнего мира. На раннем этапе вскармливания мысли сравниваются с фактами: желаемое, ожидаемое и вымышленное сопоставляется с предоставляемым, с тем, чье существование зависит от воли и желания другого человека. На протяжении всей жизни постоянно существует стресс в связи с этой важной дилеммой. Даже самая лучшая внешняя реальность разочаровывает, потому что не является одновременно воображаемой, и хотя в некоторой степени ею можно управлять, но не по взмаху волшебной палочки. Одна из главных задач, стоящих перед заботящимися о малыше людьми, состоит в том, чтобы помочь ему в болезненном переходе от иллюзии к ее крушению, максимально упрощая проблему непосредственно при ребенке в любой момент времени. Большая часть истерик и вспышек гнева младенцев крутится вокруг этого перетягивания каната между внутренней и внешней реальностью, и такое перетягивание должно считаться нормальным.

Отдельной частью этого особого процесса крушения иллюзий является открытие ребенком радости немедленного возбуждения. Однако если он хочет вырасти и присоединиться к другим членам общества, то от большей части радости – неотъемлемой части непосредственности – придется отказаться. Но нельзя отказаться от чего-либо, если не обладал им. Как трудно матери быть уверенной в том, что каждый ее ребенок чувствует себя достаточно любимым, прежде чем его попросят довольствоваться меньшим! В связи с таким болезненным открытием действительно следует ожидать конфликтов и протестов.

Во-вторых, младенец открывает для себя, что возбуждению сопутствуют весьма деструктивные мысли. Во время кормления ребенку свойственно ощущать сильное желание уничтожить все хорошее: еду и дающего ее человека. Младенца это очень пугает, потому ли, что постепенно он начинает сознавать присутствие стоящего за процессом кормления человека, или потому, что начинает очень любить человека, который присутствует во время кормления. И вместе с этим возникает ощущение, что если все будет уничтожено, то ничего не останется; и что же произойдет тогда, когда голод вернется?

И как же поступить тогда? Иногда ребенок просто перестает желать пищи, тем самым обретая душевное равновесие, но теряя нечто ценное, потому что при отсутствии желания не может быть опыта полного удовлетворения. Таким образом, имеется симптом – подавление здоровой жадности, – который мы до некоторой степени должны ожидать у детей, называемых нами нормальными. Если при попытке пойти на всевозможные хитрости, чтобы обойти симптом, мать будет знать, о чем идет речь, то не будет настолько склонна впадать в панику и сможет тянуть время, что всегда полезно в уходе за ребенком. Удивительно, на что в конечном итоге способен младенец, если та, кто несет за него личную ответственность, спокойно и последовательно продолжает действовать естественным образом.

Все это касается отношений исключительно между младенцем и матерью. Однако слишком рано к другим проблемам добавляются те, что связаны с осознанием ребенком того, что с отцом также нужно считаться. Многие из замеченных вами симптомов связаны с осложнениями, естественным образом возникающими из-за этого факта и более масштабных последствий. И все же мы не хотели бы, чтобы из-за этого отец отсутствовал. Очевидно, лучше, чтобы всевозможные симптомы появлялись как прямой результат ревности или любви ребенка к отцу или из-за смешанных чувств, чем если ему придется взрослеть, не освоив этот жестокий факт внешней реальности.

Появление новых детей также вызывает расстройства, которые таким же образом скорее желательны, чем досадны.

И, наконец, поскольку я не могу упомянуть все, ребенок вскоре начинает создавать собственный внутренний мир, в котором проигрываются и выигрываются битвы, в котором царит волшебство. В детских рисунках и играх вы увидите кое-что из этого мира, к которому нужно относиться серьезно. Поскольку этот внутренний мир кажется ребенку существующим, находящимся в его теле, то его тело тоже отреагирует. Например, напряженность и стрессы во внутреннем мире будут сопровождать все виды физических болей и расстройств. А