Чужая победа - Максим Хорсун

Бэнксфорд что-то прошипел сквозь зубы. Я, кстати, был с ним солидарен: Дзета-Икс-Ноль оказался у черта на куличках не забавы ради, у его экипажа – ого-го какие полномочия. Но программа есть программа.

Шеремет сглотнула, поправила свою гарнитуру.

– Надежда Шеремет. Майор, разведка флота.

Вот, оказывается, откуда уши растут. Мы-то думали, что Надежда – космолетчица, как и мы, оказывается, она и своя, и не своя. Разведчик… и до сих пор скрывала от нас свое истинное звание.

– Доступ открыт, – отчитался О’Браен. – Началась дешифровка.

– Чей код? – спросила Шеремет.

– Код «островитян», – чуть запнувшись, ответил О’Браен.

– Что, любопытно, они здесь забыли? – пробормотал я.

– Хе-хе! – ухмыльнулся Сан Саныч непонятно в честь чего.

Мы пронеслись над терминатором. Бело-голубой Регул А снова воссиял прямо по курсу – слишком яркий, несмотря на максимальную поляризацию стекла иллюминатора. Под нами мелькали изломанные скалы, каньоны, долины, взрытые метеоритными кратерами… Внизу все было черным или темно-серым. Казалось, будто поверхность планеты покоится под многометровым слоем сажи. И кратеры вполне могли быть не метеоритными, а от атомной бомбардировки.

О’Браен прочистил горло.

– Экспедиция клана Ану-Лаумы, – прочитал он. – Шесть человек погибли здесь, на руинах научного центра Народа Вечности вдали от Зеленых Островов. Три кла-та уничтожили наш корабль и с орбиты выпустили ракеты по наземной полевой базе… Так-то, господа… – подытожил наблюдатель.

– Что такое «кла-ту»? – спросил Бэнксфорд.

– «Кла-та», – поправила его Шеремет. – Это тип космических крейсеров. Мы называем их «вороны».

Наши старшие братья и сестры, оказывается, пускают друг другу кровь в ничейном пространстве: вдали от Союзнического флота и опорных баз, от совместных парадов и прочих чайных церемоний.

Предчувствие было не ахти. Опять приходится иметь дело с проклятыми исследовательскими центрами старших… Сколько народа из-за них уже отправилось в ад!

– Точно Крылатые? Точно не «мумии»? – не поверил Бэнксфорд. – Быть может, программа ошиблась и перевод не верен!

– Хе-хе! – снова усмехнулся Сан Саныч, как будто он знал что-то, о чем мы не подозревали. Скорее всего, наш старикан просто переутомился.

– Еще что-то есть, О’Браен? – осведомилась Шеремет.

– Нет. Сообщение закольцовано. Эти «островитяне» давно погибли, автоматический передатчик включился спустя какое-то время после того, как «вороны» убрались.

– Ясно. Ну, ты запусти на всякий случай дешифровку еще раз. Быть может, программа действительно что-то напортачила, – предложила Шеремет, затем обратилась к инженеру: – Такуми, готовь зонды. На третьем витке попробуем отстреляться.

– Есть! – отозвался молчаливый японец.

Мы немного подкорректировали орбиту, и на втором заходе выгадали больше времени, чтобы поработать с сигналом.

– Есть координаты, – О’Браен был доволен, как слон, – есть трехмерное изображение участка, где расположен источник… э-э-э… Капитан!

По тому, как изменился голос наблюдателя, я сразу понял, что нас ждет новая порция новостей.

– Характер сигнала изменился.

– Что ты имеешь в виду? – спохватилась Шеремет.

– Похоже, что его источник отреагировал на радарное излучение.

– Отреагировал? – переспросила капитан. – Ты утверждал, что живых существ там нет.

– И тем не менее, – О’Браен постучал пальцем по одному из мониторов на своем пульте, – что бы там ни было, оно «ведет» нас: облучает узконаправленным сигналом.

– Это радар наведения? – поинтересовался я, прикидывая предстоящий маневр уклонения. Близость каменных колец и многочисленные астероиды, шныряющие «над» и «под» их плоскостью в сопровождении туч метеорной шрапнели, создавали некоторые неудобства…

– Нет-нет! – уверенно ответил О’Браен. – Нам передают информацию.

Я снова услышал в наушниках «стук колес». Но на сей раз «поезд» мчал на приличной скорости.

– Включай дешифровку! – отрывисто приказала Шеремет.

– Сообщение участника экспедиции клана Ану-Лаумы, – принялся читать перевод О’Браен, – технического помощника, частично функционирующего. Определил корабль, не принадлежащий какой-либо старшей расе. Пересылаю научную информацию, согласно последнему приказу Ану-Лаумы. Пусть лодки каждого из вас отыщут путь в Эдем.

О’Браен замолчал, перебросил несколько клавиш у себя на пульте.

– И все? – спросила Шеремет.

– И еще пакет заархивированных данных.

– Большой объем?

– Нет. Чуть больше двух «метров».

– Как-то даже несолидно, – высказался Бэнксфорд.

Я же вспомнил компьютерщика с ЛК-50 – Толю Берковича. Он рассказывал, какие чудовищные вирусы стоят на вооружении обеих сторон. И что нам в ближайшем будущем может преподнести их неизбежная эволюция.

– Мы изолируем архив, – приняла решение капитан. – Такуми! Ты знаешь, что делать. Доставим файл домой; его содержание – не нашего ума дело. Мне не нужно, чтобы вирусы, которые могут в нем водиться, положили нашу навигационную систему. Если же в файле действительно научные данные, пусть ими занимаются в Штабе флота.

– Что такое «технический помощник»? – спросил я, не поворачиваясь. – Какой-нибудь автомат?

Ясно ведь, что человек долго не протянул бы на этой планете. Тем более полевая база разрушена ракетным ударом. И все же воображение настойчиво рисовало Робинзона в покрытом копотью, помятом скафандре, который, стоя среди руин, пытался не потерять из вида плывущую в зените звездочку нашего корабля.

– Автомат, но из плоти и крови, – ответил тихим голосом Такуми.

Я прикусил язык. «Островитяне» достигли в биотехнологиях потрясающих высот. Живые машины этой расы осваивали космос вместе со своими хозяевами. Их внешний вид определялся назначением. Имелись у союзников и биомеханизмы размером с муравьев, и шагающие гиганты вроде мамонтов. Работали (или все-таки жили?) они за счет всяких хитростей – фотосинтеза, вживленных элементов питания, аминокислотного сиропа и так далее. В зависимости от сложности и размера биомашины. Отправившись в экспедицию на обезображенную войной планету, «островитяне» по своему обыкновению прихватили с собой несколько живых механизмов.

Технический помощник частично функционирует. Это значит, что он поврежден (или ранен), что застрял между жизнью и смертью, и отключиться ему не позволяет последний приказ, отданный хозяином.

Присутствует доля нечеловеческой расчетливости и жестокости в том, чтобы наделять свои машины живым сердцем, интеллектом и чувствами.

– Мы вышли из зоны приема, – сказал О’Браен.

– Ладно. Получим несколько изображений с поверхности, и можем с чистой совестью убираться отсюда, – ответила Шеремет.

– Какие будут цели? – осведомился Такуми. – То, что осталось от полевой базы «островитян»?

– Мы – не корабль спасателей. Нас прислали искать не «островитян» и не «мумий», – капитан потерла лицо ладонями. – Этого добра хватает и в нашем пространстве. Сбросим один зонд на «мадагаскар», а второй… а второй – я подумаю. Может, на лагерь «островитян».

Вот Надежда! Вроде бы объяснила, почему область, где погибли «островитяне» и где располагался научный центр «мумий», для нас – не приоритетная цель. И тут же – противоречие! Надежда каждый раз вкручивала эдакое, напоминающее о том, что наш бравый капитан писает сидя.

На пульте О’Браена заныл сигнал тревоги. Вот черт!.. Я так мечтал после очередного витка направить нашу гантелевидную малютку в «искажение», а затем отправиться спать. Подлет к безымянному миру и маневрирование на переполненной мусором орбите порядком меня измотали. Ну, да ладно. Где наша не пропадала!

– Электромагнитный импульс по вектору двести сорок! – объявил наблюдатель.

– Радар? – быстро спросила Шеремет.

– Какой-то примитивный сканер. Но большой мощности. Источник находится в плоскости кольца, движется вместе с веществом.

– Ну-ка, ребята, поднимем орбиту, прижмемся к кольцу.

Она хотела, чтобы мы потерялись на фоне каменно-пылевой круговерти. Рисково, но могло сработать.

– Упс… – выдохнул О’Браен. – Еще два импульса… о! И еще один.

Я поглядел в иллюминатор. Коричневые волны, сквозь которые просвечивались яркие звезды, надвигались, окутанные светящейся пылевой дымкой. Вещество в кольцах мчалось с огромной скоростью, поэтому разглядеть отдельные фрагменты, даже самые крупные, со столь близкого расстояния было невозможно.

– Это мины, капитан, – сказал замогильным голосом наблюдатель.

– Мины? – спохватилась Шеремет. – Ильин! Оставь нас на этой орбите!

Я пару раз выстрелил двигателями коррекции; дюнное поле колец больше не надвигалось на нас стеной. Теперь мы двигались в одну сторону с пылью и обломками.

– Есть ли еще излуче…

Надежда не успела задать вопрос.