Романов #15 - Владимир Кощеев

что мероприятие очень дорогое, но не провести его нельзя. Отказаться от щедрых жестов на собственной коронации, значит, расписаться не только в жадности и даже скупости, но и продемонстрировать всему миру, что у Русского царства проблемы с деньгами. А это урон государственного престижа.

В русских посольствах за границей сегодня устраиваются пиры, куда будут приходить чиновники и благородные люди, желающие засвидетельствовать почтение новому царю и его стране. Сотрудники Министерства иностранных дел, пребывающие за рубежом, сегодня проявят себя на своих постах. Либо ударят в грязь лицом и вылетят с треском без права устроиться на должность выше, чем грузчик. Прецеденты бывали.

Спустившись по лестнице, я встретил ожидавшего меня управляющего.

— Подарок уложен, Дмитрий Алексеевич, — сообщил тот с поклоном. — К отъезду все готово. Алексей Александрович тоже выдвигается, велел передать вам, чтобы вы ехали за ним.

Я кивнул и направился на выход. В нашем роду будет сразу трое князей, и являться по отдельности, это все равно что показывать разобщенность в клане Романовых. Создавать такую видимость отец не хотел.

— Прошу, князь, — распахнул передо мной двери Слуга рода в униформе Красноярского княжества.

Заняв место на заднем сидении, я откинул голову и прикрыл глаза. На улице еще было темно — церковный обряд начинается только через час. Но опаздывать, разумеется, нельзя. Главные дороги будут перекрыты, чтобы благородные люди смогли добраться до Кремля вовремя, однако это продлится лишь до начала обряда. Затем город наводнят машины царских людей.

Внедорожник заревел двигателем, трогаясь с места, и я выглянул в окно. От соседнего особняка, который выкупил для себя глава рода Романовых, уже показалась первая машина охранения. Нам предстояло встать третьими — за машиной отца двигался Сергей Алексеевич.

Наконец, настала наша очередь, и мой водитель отпустил тормоз. Внедорожник плавно выкатился на полосу, тут же набирая скорость, чтобы не отставать от впередиидущего автомобиля.

Я взглянул на часы на запястье, и тут же мое сознание вернулось в Красноярск.

— Ваш чай, Дмитрий Алексеевич, — произнесла Марина Кирилловна, поставив чашку передо мной.

— Благодарю, — кивнул я помощнице, но притрагиваться к напитку не стал.

Прием затянется надолго, а перед ним еще и длительная церемония венчания Игоря Михайловича. Так что следовало позаботиться о себе, прежде чем все начнется. Физические потребности организма никто не отменял.

* * *

Московский особняк князей Муромских.

Мстислав Арсеньевич провел бритвой по шее, срезая торчащие волоски щетины. Глядя на себя в зеркало, князь повертел головой, проверяя, не осталось ли где-нибудь лишнего. После чего бросил станок в стакан с водой и махнул рукой служанке.

Красивая девушка тут же принялась стирать остатки пены с лица своего князя. Затем нанесла терпкий одеколон на выбритый до синевы подбородок, и аккуратно прошлась руками по лицу Мстислава Арсеньевича.

— Как я выгляжу? — спросил он, обращая на служанку тяжелый взгляд.

— Очень мужественно, князь, — ответила та, не смея поднять глаза на своего господина.

Мстислав Арсеньевич довольно хмыкнул и тут же отдал новый приказ:

— Мой костюм! И побыстрее, я не могу опоздать на венчание нашего государя!

Девушка стрелой метнулась к шкафу, в котором уже был развешан идеально отглаженный классический черно-белый наряд с гербом Муромского княжества на груди. Мстислав Арсеньевич наблюдал за ее действиями из-под приспущенных век и не делал ни одного лишнего движения, когда служанка его одевала.

Через три минуты князь Муромский спустился в подземный гараж, где его ожидали три автомобиля и четверо охранников. Перед Мстиславом Арсеньевичем открыли дверцу, и князь устроился на заднем сидении. Дождавшись, когда водитель займет свое место, хозяин кивнул.

— В Кремль, и побыстрее, я не могу опоздать! — раздраженным тоном приказал он.

— Не извольте беспокоиться, Мстислав Арсеньевич, — ответил слуга и завел двигатель.

Машины с гербами Муромского княжества выкатились на поверхность и, плавно выйдя с территории особняка на дорогу, быстро разогнались. Князь в это время сидел ровно, прикрыв глаза и раздумывая о чем-то крайне неприятном для него — нахмуренные брови почти сошлись, а желваки проступили сквозь тонкую кожу.

Потому он не сразу понял, что что-то пошло не так. А когда осознал, что машины свернули с главной дороги в неприметный переулок, вскинул бровь и уже был готов по своей привычке приложить провинившихся родовым даром, как водитель ударил по тормозам.

Не ожидавшего такого поворота князя швырнуло вперед, и Мстислав Арсеньевич ударился носом о кресло впереди. Вспышка боли на миг ослепила его, но мужчина быстро опомнился.

— Ты что творишь⁈ — зашипел он, глядя на слугу с ненавистью.

Но тот совершенно спокойно обернулся к пассажиру. Князь успел увидеть мелькнувший шприц с транквилизатором, а в следующее мгновение игла уже вошла в шею Мстислава Арсеньевича. Доза оказалась настолько высокой, что князь Муромский сполз по спинке сидения.

Водитель осторожно выбрался из машины, забрался к своему господину и, достав из внутреннего кармана «Бульдог», вложил его в руку мужчины. Выстрел прогремел внутри автомобиля, но снаружи лишь вспышка мелькнула — с шумоизоляцией в машине было все в порядке.

Оставив оружие в руке Мстислава Арсеньевича, водитель вернулся на свое место и, ткнув кнопку связи, сообщил:

— Господа, внимание. Князь принял решение пустить себе пулю в лоб, — заговорил слуга, не глядя на лежащее сзади тело. — Вызывайте необходимые службы. Я, как его личный водитель, сам извещу семью князя.

Теперь оставалось только надеяться, что новый глава рода не пойдет на такие глупые выходки, как Мстислав Арсеньевич.

Уход Романовых и их союзников из княжества Муромского слишком дорого обошелся его жителям. И терпеть такого князя уже не было сил.

Водитель вздохнул, прежде чем набрать номер наследника. Царская Служба Безопасности обязательно проведет допрос только в том случае, если этого потребуют члены семьи Мстислава Арсеньевича. А наследник лично заплатил за смерть отца, так что прикроет слугу рода.

Жаль только, теперь на церемонию венчания Игоря Михайловича попасть не удастся.

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Только что сообщили, по дороге из своего московского особняка в Кремль застрелился князь Муромский, — доложила мне искусственная помощница.

Я чуть чаем не поперхнулся.

— Да быть такого не может!..

Не верю я в совпадения и проснувшуюся совесть. Не мог человек, который вел хладнокровную игру против, пожалуй, сильнейшего клана в Русском царстве и всерьез работал над обретением контроля над царским родом, покончить с собой.

— Наследник уже подал официальное подтверждение, — ответила мне Марина Кирилловна. — Передать Емельяну Сергеевичу доказательства сговора Александра Мстиславовича с целью убийства князя Муромского?

Вот в это я уже могу поверить.

За несколько месяцев блокады со стороны Романовых и их союзников Муромское княжество настолько сильно упало в плане благосостояния, что начался повальный отток средств, и уже наметилось снижение в демографии — люди продавали недвижимость и собирали вещи, чтобы уехать в более благополучные княжества. Понятно, что сам князь мог и пересидеть сложное время — казна рода позволяла. Но вот подданные…

Основной урон нанесли, нужно признать, не сами Романовы. Уход «Руснефти» с Муромского рынка всего лишь позволил местной топливной компании установить монополию и взвинтить цены. А вот прекращение поставок лекарств с фабрик Приволжья, скачкообразный рост на продукты питания, отток инвестиций толкнули предприятия к понижению зарплат, и так по цепочке. Один показатель за другим — княжество стремительно летело в экономическую бездну. Все это очень чувствительно ударило по царским людям. Долго терпеть они бы не смогли и подали бы официальную жалобу в царскую канцелярию, в результате чего на вполне законных основаниях Игорь Михайлович вышвырнул бы на мороз Мстислава Арсеньевича.

А пока князь Муромский видел лишь препятствия на выполнение государственного заказа, которые и послужили поводом для иска, его люди стремительно беднели.

Конечно, мы бы не допустили голода и смертей. Но кто об этом знал? Когда вокруг тебя жизнь становится хуже едва ли не с каждым днем, цены растут, а заработки падают, поневоле начнешь чувствовать отчаяние.

Так что реакция княжича Муромского на действия хоть и была резкой, однако вмешиваться никто во внутренние дела рода не стал.

И Емельян Сергеевич, и Игорь Михайлович прекрасно знали, что сын собирает верных людей. Но я считал, что до отцеубийства не дойдет и княжич ограничится добровольным отречением князя. Действовал наследник настолько