Богачи. Фараоны, магнаты, шейхи, олигархи - Джон Кампфнер

На их родине, в Кастилии, социальные нормы были настолько жесткими, что многие захватчики решили остаться на новых территориях, где они могли наслаждаться богатством, не утомляя себя вопросами классовой принадлежности. Но хотя в своих новообретенных домах они имели больше свободы и жили более шикарно, имея земли, жен, наложниц и рабов, немногие смогли удержать трофеи, когда испанское государство стало укреплять свою власть. Самым главным выгодоприобретателем и в политическом, и в экономическом смысле оказалась испанская корона. Представители власти ставили подписи на контрактах, гарантирующих им долю минимум в 20 % от всего захваченного, известную как «королевская пятина».

Первые конкистадоры преподнесли Старому Свету источник капитала и богатства, гарантировавший его гегемонию на протяжении еще пяти столетий. Их бизнес-модель оказалась поразительно долговечной. Экстрактивная колонизация неослабно продолжалась даже в XX веке силами западных многонациональных компаний, работавших в так называемом третьем мире. В последние десятилетия подобным образом горстка россиян поделила между собой сырьевые ресурсы страны при попустительстве государства и его руководителей. Хотя со временем характер колонизации становился более изощренным, сама гонка за ресурсами нисколько не изменилась.

Первым в путешествие через Атлантику отплыл Христофор Колумб — Кристофоро Коломбо, как его называли в родной Генуе, или Кристобаль Колон, как его именовали на новой родине в Испании. За десять с небольшим лет, с 1492 по 1503 год, он совершил четыре путешествия в земли, которые считал Индией, но вместо того открыл Америку. До этого он много лет добивался от европейских королей ресурсов для своих экспедиций, но все его рискованные проекты отвергались. Получив отказ от португальского короля Жуана II и английского Генриха VII, Колумб с трудом добился согласия от Изабеллы Кастильской, которая убедила своего супруга, Фердинанда II Арагонского, присоединиться к проекту. Монархи, приняв Колумба во дворце Алькасар в Кордове (это была столица незадолго до того присоединенной Гранады), выделили ему ежегодное жалование в двенадцать тысяч мараведи (так назывались золотые и серебряные монеты, имевшие хождение в Испании в то время) и право стать губернатором всех земель, где ступит его нога. Ему также было пожаловано право на 10 % всего обнаруженного им золота и серебра. А также, что не менее важно, он получил передающийся по наследству дворянский титул — статус, которого жаждали многие путешественники-авантюристы. Договор получил название «Капитуляция Санта-Фе»[224], и впоследствии его условия распространялись на целое поколение первооткрывателей.

Первая экспедиция Колумба обошлась всего лишь в два миллиона мараведи — годовой доход мелкого испанского аристократа[225]. Из этой скромной инвестиции выросла одна из богатейших империй мира, положившая начало множеству состояний, сколоченных европейцами в Новом Свете. Но история Колумба — как и многих других — имела горький конец. Когда испанцы организовали свою первую колонию на острове Эспаньола (сегодня это Гаити и Доминиканская республика), они столкнулись с упорным сопротивлением местного населения. Потребовалось время, чтобы восстановить испанскую власть и заново отстроить колонию, что вызвало большое неудовольствие у короля. В 1495 году корона отказалась от монопольной сделки с Колумбом и начала выдавать лицензии другим искателям приключений. Конкуренция становилась все более острой.

В те годы ни один первооткрыватель не знал в точности, чего ожидать от новых земель и сколько ему в действительности достанется. Они иногда даже не знали, где находятся; Колумб встретил свою смерть, по-прежнему утверждая, что высадился в Азии. Новый губернатор Эспаньолы отправил его домой в кандалах, поскольку на острове воцарился полный беспорядок. Его обвинили в пытках, нанесении увечий и прочих злоупотреблениях властью. Впрочем, такое поведение было вполне обычным делом, и его оппоненты, вероятно, руководствовались лишь стремлением избавиться от конкурента. По возвращении в Испанию Колумб и его братья ненадолго оказались в тюрьме. По освобождении Колумб лишился титула губернатора Вест-Индии и 10 % — ной доли доходов от новых земель, хотя это было предусмотрено в «Капитуляции». Больной и ожесточенный, он умер в пятьдесят четыре года, задолго до того, как его открытие было должным образом признано.

Такого рода столкновения задали тон последующим отношениям между короной и первооткрывателями, в том числе конфликтам, в которые погрузились братья Писарро в Перу четыре десятилетия спустя. Золото, изумруды и жемчуг обнаруживались во все возрастающих количествах. Мир, привлекавший Франсиско Писарро, был миром беззакония и большой наживы.

Трухильо — окруженный каменной стеной живописный город в полузабытой области Испании, юго-западной провинции Эстремадура на некотором расстоянии от моря. Именно из этого маленького уголка страны происходил целый ряд конкистадоров. Трухильо был домом и для четырех юношей Писарро, трое из которых (включая Франсиско) были незаконнорожденными.

Франсиско родился, вероятно, в 1471 году (точная дата неизвестна). Его отец — капитан испанской пехоты Гонсало Писарро Родригес де Агилара, служивший в Наварре и в итальянских кампаниях под началом полковника Гонсало Фернандеса де Кордова[226]. Мать, Франсиска Гонсалес Матеос, была прислужницей тети Агилара, жившей в монастыре. Поскольку считалось неподобающим, чтобы бастард дворянина не первого калибра жил в семейном доме на главной площади города, Франсиско поселили с матерью в доме за городскими стенами. Он столь отчаянно пытался укрепить свой статус и повторить успехи отца, что называл себя «сыном капитана Гонсало Писарро». Был у него и другой образец для подражания (и соперник), которого он мечтал затмить: его троюродный брат со стороны отца, не кто иной, как Эрнан Кортес, чье завоевание ацтекской империи вошло в легенды.

Статус самого Писарро — предмет для дебатов у историков. Родители не уделяли особого внимания его образованию, и он вырос неграмотным, что не было таким уж редким явлением в то время даже для аристократа[227]. Некоторые историки называют его свинопасом. Но хотя его дом находился в сельской местности и свое детство он провел рядом с животными, это прозвище кажется чересчур унизительным[228]. Споры того времени дошли и до наших дней, и защитники Писарро обвиняют историков, благосклонных к Кортесу, в преднамеренном распространении таких рассказов.

«Эффект Трухильо» оказал заметное влияние на завоевания в Новом Свете. Из одного маленького городка произошло значительное число конкистадоров. Кровное родство считалось важным в те времена. История Кортеса поощряла молодых людей региона, и в первую очередь Писарро, попытать удачи в этом деле.

Франсиско впервые отправился в Америку в 1502 году, в составе крупнейшего флота, когда-либо отплывавшего в новые земли. Тридцать кораблей под командованием губернатора Эспаньолы Николаса де Овандо везли две тысячи пятьсот испанцев для усмирения непокорного острова. Семь лет спустя Писарро участвовал в экспедиции к заливу Ураба (на побережье нынешней Колумбии) под командованием Алонсо де Охеды, еще одного неуемного авантюриста, охотно игравшего со смертью и попутно обнаружившего огромные богатства на территории, ныне известной как Венесуэла.

Карьера Писарро развивалась по стандартам того времени медленно. Следующей экспедиции ему пришлось ждать еще четыре года. Тогда ему было уже больше сорока лет, но это стало для него временем прорыва. В сентябре 1513 года небольшая группа испанцев под начальством Васко Нуньеса де Бальбоа добралась до вершины горной гряды, поднимающейся над рекой Чукунаке на Панамском перешейке. Люди Бальбоа двинулись на юг от испанских поселений на Карибах, привлеченные слухами о «реках из золота». Там их взгляду открылись воды, которые они назвали Южным морем (Mar del Sur). Они были первыми европейцами, увидевшими Тихий океан. Возблагодарив Господа, они взялись за мечи и вырезали на деревьях кресты и имя Фердинанда, арагонского короля[229].

Тогда Писарро уже считался одним из наиболее опытных и надежных конкистадоров. Его дядя Хуан приобрел землю в Эспаньоле, которая стала подходящей базой для Франсиско и выбранной им карьеры. В нескольких экспедициях его сопровождал Винсенте де Вальверде, монах-францисканец и дальний родственник самого Писарро и Кортеса. Тот рассказывал, что Писарро вел себя естественно, будто был «рожден в Индиях»[230].

Конкистадоры первого поколения часто объединялись в «компании» — как правило, временные партнерства — друг с другом, чтобы защитить и расширить свои деловые интересы. Они предпочитали называть друг друга «компаньеро» (партнер), пользуясь деловым, а не военным языком[231]. Они считали себя предпринимателями. Определив цель экспедиции, компания должна была привлечь частный капитал на покупку кораблей и припасов и наём людей. Источником этого капитала могли быть кастильские дворяне и покровители конкистадоров при дворе, но часто он поступал от итальянских банков, прежде всего из Генуи. Компания должна была получить королевское разрешение на экспедицию, убедив корону, что она того стоит. В результате успешные экспедиции включали людей самого разного социального статуса. Им нужны были солдаты и моряки; они привлекали бедных людей, пытавшихся заработать; они нуждались и в счетоводах и священнослужителях, чтобы обращать в свою веру местное население. А больше всего — во влиятельных людях с контактами при дворе.