Непристойное пари - Эмма Уайлдс

Миссис Симе, ответственная за все это, кроме луны и усеянного звездами неба, явно заслуживает повышения зарплаты, решил Николас, усевшись в кресло, и протянул руку к бутылке с вином, чтобы наполнить бокалы. Он довольно редко посещал Эссекс, но после этого визита, вероятно, будет пользоваться поместьем чаще. К своему удивлению, ему понравилась здешняя тишина. В юности его раздражало пребывание в изоляции от общества, но сейчас, когда ему около тридцати, его мнение изменилось.

– Да, сегодня великолепный вечер. Какая чудесная идея – устроить обед на террасе! – Кэролайн посмотрела на сидящего напротив Николаса. – Мне нравится.

Он тоже находился под впечатлением. Обычно Кэролайн предпочитала наряды в зеленых и серых тонах, но в этот вечер выглядела просто ослепительно в темно-синем платье, подчеркивающем белизну ее кожи. Золотисто-каштановые волосы были уложены в незамысловатую прическу, которая хорошо сочеталась с ее классической красотой. В ложбинке между роскошными грудями красовался единственный сапфир. Размеры этого драгоценного камня не были вызывающими, но он имел превосходную, овальную форму и держался на тонкой золотой цепочке, которая висела на ее изящной шее.

Николас подумал с незнакомым чувством ревности, что, видимо, это подарок мужа. Почему, черт возьми, это задевает его? Однако у него тотчас возникло желание подарить ей что-то еще более ослепительное. Может быть, серьги с рубинами, которые будут оттенять яркий цвет ее волос? Когда они вернутся в Лондон, он позаботится об этом. Ему самому это доставит удовольствие.

– Вы потрясающе выглядите, – сказал он. – Мне нравится цвет вашего наряда.

– Благодарю. Вы тоже смотритесь превосходно. – Губы ее тронула озорная улыбка. – Лорду Мэндервиллу будет трудно соперничать с вами в устройстве на террасе такого замечательного ужина – с вином, в такой чудный лунный вечер.

Если наличие роскошного ожерелья на шее Кэролайн лишь слегка задело его, то упоминание о Дереке, который может вот также сидеть напротив нее за столом, вызвало досаду. Он отбросил эту мысль и улыбнулся:

– Если вы хотите дать мне положительную оценку за погоду, я не возражаю. Я специально заказал этот вечер для вас.

– Вероятно, только вы способны заставить природу подчиниться, Роудей. – Кэролайн засмеялась, принимая бокал с вином. – Боюсь, то, что я собиралась сказать, покажется вам наивным и даже насторожит, поэтому заранее прошу простить.

Николас поставил свой бокал намеренно замедленным движением.

– Мне нравится отсутствие у вас притворства. Я весь внимание.

Кэролайн посмотрела на него через стол; ее губы слегка приоткрылись. Затем она тихо произнесла:

– Я хочу, чтобы наши чувства были искренними.

Она была права: его сразу охватила тревога. Беспокойство возникло оттого, что он не захотел сразу отмахнуться от намека на романтические отношения, и где-то в глубине души был согласен с ней, хотя полагал, что после случая с Хеленой возвышенные чувства давно угасли в нем.

И что еще хуже – Кэролайн, слегка опустив ресницы, уточнила:

– Я имела в виду – если возникшая иллюзия так приятна, было бы намного лучше, если бы мы были действительно...

К счастью, появление экономки с первым блюдом не позволило Кэролайн договорить и избавило Николаса от необходимости отвечать на ее слова. Попробовав суп, он перестал испытывать беспокойство по поводу того, что она хотела сказать.

Прежде всего, он сам инициировал эту романтическую обстановку, чтобы создать соответствующее настроение. Он думал, что не способен на истинные чувства, но, вероятно, сознательно сотканная им паутина очарования подействовала и на него.

Они ели, пили вино и тихо разговаривали, в то время как небо сияло звездами и соловьи, устроившиеся на деревьях, своим волшебным пением делали атмосферу вокруг поистине сказочной. Еда была, как обычно, простой, но вкусной и прекрасно приготовленной, так что отсутствие пикантных соусов и необычных приправ не имело значения.

За десертом они оживленно беседовали. Николас незаметно перешел к изложению своих политических взглядов, рассказывал о литературных пристрастиях, о семье. Поскольку Кэролайн была весьма начитанной, она обладала очаровательной способностью занимать его интересным разговором без сплетен и банальных обсуждений моды.

Ее интеллект был весьма привлекателен, как и прочие восхитительные женские качества, решил Николас, глядя на ее каштановые волосы в лунном свете.

Она должна понравиться его матери.

Боже, откуда у него такие мысли?

– Вы бывали в Риме? – спросила Кэролайн, возвращая Николаса к воспоминаниям о его путешествиях после окончания университета. – Видели Колизей, древние акведуки, великолепные храмы?

– Я предпочел Флоренцию, – ответил он, с удовольствием наблюдая живой интерес, отражавшийся на ее лице, отчего оно приобрело еще более привлекательные утонченные черты. – Вам тоже следует иногда совершать поездки. Греция также очаровательна и удивительно первобытна в некоторых местах для страны с такой культурой и богатой историей. Особенно диким выглядел Крит, хотя являлся составной частью древней цивилизации, которая, как предполагают, была разрушена и, возможно, представляла собой копию Атлантиды.

Кэролайн облокотилась на стол и пристально посмотрела на него.

– Вы полагаете, эта теория обоснованна? В газетах недавно сообщалось, что Королевское научное общество предполагает то же самое. Мне кажется это интригующим. Огромная волна, вызванная извержением вулкана, накрыла город и поглотила его.

Николас был захвачен ее искренним интересом.

– Я не археолог, но думаю, эта гипотеза весьма интересна, не правда ли?

– Завидую вашему жизненному опыту. – На мгновение выражение ее лица стало непроницаемым, затем она улыбнулась и печально покачала головой. – У меня не было возможности беседовать подобным образом. Мисс Дансуорт обычно рассказывала мне о путешествиях своего отца. Мне кажется, она не обращала внимания на то, что отец оставил ее нуждающейся в средствах. Для нее важнее были истории и реликвии, которые он привез с собой. Она привила мне стремление к познанию мира. Однако, боюсь, я могу утомить вас своими вопросами, как любопытный ребенок.

В ней нет ничего детского, подумал Николас, окинув взглядом ее соблазнительные формы.

– Я уже говорил, что готов ответить на любые ваши вопросы.

Правда, он пообещал ей это в постели, когда чувствовал ее неуверенность и неосведомленность в любовных делах. Видимо, она тоже вспомнила это, так как на лице ее отразилось возбуждение.