Ветер и искры (сборник) - Алексей Пехов

Стрела ушла в темноту, прежде чем я успел подумать о том, что произошло. Звук, раздавшийся мгновением позже, известил меня о том, что я промазал и угодил в дерево. Я громко гаркнул, предупреждая сидевших у костра об опасности, и отправил вторую стрелу на удалявшийся от меня шорох. Так и не понял, попал или нет.

Проклятие! Меня чуть не застали врасплох! Если бы сидевшему в засаде не попалась под ноги эта расчудесная ветка — неизвестно, как бы все повернулось.

— Что случилось? — Лаэн прибежала первой.

Гнус и Шен с горящими ветками вместо факелов спешили за ней. Бамут вооружился арбалетом.

— Здесь кто-то был. — Я не отрывал взгляд оттуда, куда «ушла» моя стрела.

— Кто? — нахмурился Шен.

— Я знаю? Свет у вас. Проверьте землю. Может, остались какие-нибудь следы. Вон там. И вот там.

Первую стрелу мы нашли довольно быстро — она засела в чинаре. Недалеко от нее обнаружилась сломанная ветка, которая, возможно, спасла мне жизнь.

— Ничего не значит. — Лекарь мне не верил. — Она могла так проваляться год.

— А трещало у меня в голове, — мрачно отозвался я.

— Не удивлюсь, — огрызнулся он. — Света слишком мало, чтобы о чем-то говорить.

В руках Лаэн возник шарик, излучающий бирюзовый свет. Его хватало на то, чтобы осветить лес на расстоянии двух ярдов. Я заметил, что, когда мое солнце произнесла заклинание, Гнус отшатнулся. Отлично! Это заставит его быть осторожным и не совершать опрометчивых поступков.

— Этого хватит? — устало спросила она, протягивая «светлячка» Шену.

Лекарь, не дрогнув, принял его на ладони. Вопросительно посмотрел на меня.

— Я стрелял дважды.

— Куда?

Получив направление, они начали искать.

— Есть! — откликнулся через минку Бамут.

Мы поспешили к нему и увидели, что он вертит в руках стрелу. Гнус взял ее, поднес к глазам.

— Ты все же кого-то зацепил. На ней кровь. — Маленький убийца осторожно попробовал окровавленный наконечник кончиком языка. — Человеческая.

— Да ну? А ты пробовал еще какую-нибудь? — ехидно поинтересовался Шен.

— Да пошел ты! — сразу же зарычал Гнус.

— Заткнитесь, — приказала Лаэн. — Человеческая она или нет, ясно одно — здесь, действительно, кто-то был. Думаю, нам придется дежурить по ночам. Иначе можно однажды не проснуться.

Ее предложение было встречено одобрительным молчанием.

Поговорить с Лаэн я смог лишь на следующий вечер, во время привала. Важный разговор запоздал на целых пять дней, но тут уж ничего не поделаешь. На все мои мысленные призывы она отвечала упорным молчанием.

Пока троица, навязанная нам Молсом, сняв сапоги, разлеглась на отдых под высокими золотистыми соснами, мы вышли на небольшую, заросшую малиной поляну. Прежде чем добрались до удобного места, чтобы поговорить без свидетелей, пришлось продираться через заросли. Жена по дороге успела набрать полную горсть крупных душистых ягод и теперь, усевшись на прогретый солнцем древесный ствол, задумчиво их жевала.

После «общения» с посохом некроманта она все еще оставалась бледна, но больная бескровная прозрачность исчезла, а волосы перестали быть тусклыми. Да и слабость пропала, что не могло меня не радовать.

— Как ты?

— А? — Она отвлеклась от тяжких мыслей и какое-то мгновение смотрела на меня, не понимая, о чем я говорю. — Лучше. Гораздо лучше. Спасибо. Как ты думаешь, кто за нами следил?

— Сам бы хотел это знать. Он идет за нами с первого дня.

— Не скажу, что это меня слишком беспокоит, дорогой.

— Ты права. Он бы давно напал, если бы захотел. Первые три ночи все спали без задних ног. У парня была куча возможностей.

— Ты же заметил, сколь он опытен. Эти тупицы так и не рассмотрели следов, но ты-то видел?

— Ну… — протянул я. — Скажем так, по тому, что этот тип изволил мне оставить, можно сказать, что он не простой человек. Почти никаких отпечатков на земле. Не в первый раз «работает» в лесу. И от стрелы ушел с легкостью, тогда как любого другого я без труда бы подстрелил. Хорошо знает лес. Но если честно, он беспокоит меня гораздо меньше, чем произошедшее в деревне… Мысленно ты общаться не хочешь, быть может, теперь, когда мы остались наедине, сможешь объяснить все случившееся.

Лаэн понимающе хмыкнула, отправила в рот очередную ягоду. Вид у нее был довольно грустный.

— Ты так ничего и не понял, да?

— Не понял что?

— Нэсс, — вкрадчиво произнесла она. — Я «не хочу» говорить с тобой мыслешепотом только потому, что не могу. Не «не хочу». Замечаешь разницу?

Наверное, вид у меня был достаточно глупый, и мое солнце разочарованно вздохнула.

— У ммм… тех, кто пользуется Даром, это называется затуханием «искры». Хилсс колдуна потребовал всех моих возможностей. Он почти выпил меня до дна. Посох постоянно просит жизненных и магических сил, он питается ими, иначе отказывается повиноваться. А потом пришла эта женщина…

— Кто она? — перебил я ее.

Лаэн испытующе на меня посмотрела и, ничего не сказав, съела последнюю ягоду. Вытерла красные от сока руки. Едва-едва пожала плечами:

— Она была очень сильна. Настолько, что я предполагаю, это кто-то из Проклятых.

Я не сразу понял, что это не шутка:

— Проклятая?! Что за нелепость! Так легко она бы не далась!

— Кто тебе сказал, что это было легко? — От ее пронзительного взгляда я вздрогнул. — То, что мы справились с ней, я могу назвать только чудом. К тому же она не принимала нас всерьез, и мы застали ее врасплох.

Как-то не укладывалось в голове, что кто-то из Проклятых оказался на нашем пути. Когда подобными сказками пугают в детстве, вырастая, перестаешь в них верить.

— Считаешь это глупостью?

— Есть немного, — неохотно ответил я. — Согласись, очень тяжело поверить в то, что несколько дней назад собственноручно отправил в Бездну одну из Шести.

— Дело твое, дорогой. Я не заставляю верить. Если тебе так проще, можешь считать ее очень сильной волшебницей, вот и все. Без всяких имен. А то, что она сильна, это правда. Лично я, как ты мог заметить, в открытом поединке проиграла ей в пух и прах.

— Зато Шен справился прекрасно, — подхватил я, переведя разговор в новое русло.

Лаэн скривилась так, словно я подсунул ей кубок уксуса.

— Да уж. Справился…

— Кто такой наш общий друг?

— Целитель.

— Я это знаю.

— Не путай понятия. Не лекарь. Целитель.

— А что? Есть какая-то разница?

— Огромная. Целительство — одна из редких сторон Дара.

Вот тебе и раз!

— Хм. То есть парень такой же, как ты?

— И да и нет. В нем есть «искра», но она отличается от моей. И от «искр» Ходящих. И от Огоньков. И от некромантов. Не скажу, что она у него сильна, скорее наоборот. Ее почти не раздули, поэтому потенциал пока не слишком велик…

— Не велик? Он справился с той девкой играючи! Хлоп, и все!

— Не более чем случайность, — невозмутимо ответила она. — Целители в нашем мире крайне редки. Один из десяти тысяч тех, кто владеет Даром, несет в себе подобное умение. Таких, как он, можно сосчитать по пальцам одной руки. К тому же мужчина! На моей памяти из мужчин только Скульптор обладал подобными способностями. Все остальные Целители — женщины.

— Не понимаю, как умение лечить людей с помощью магии помогает строить.

— Лечить магией могут все. Даже некроманты. Но никто не умеет это делать так, как Целители. Их Дар направлен именно на это. Вплоть до возвращения к жизни мертвых. Оборотная сторона некромантии, если хочешь. Только получается не пустая злобная оболочка, а настоящий, живой человек. А способности Скульптора были за пределами нашего понимания. Вот почему никто из ныне живущих магов не может повторить его творений. Или хотя бы приблизиться к ним. Врата Шести Башен, школа Ходящих в Радужной долине, восемь Шпилей, дворец Императора, усыпальницы Павших, Лепестки Пути, наконец.

— Э… — протянул я. — Почему же я о Целителях ничего не слышал?

— Говорю же, люди с подобной «искрой» рождаются достаточно редко. И они не спешат бегать по городам и деревням в надежде вылечить как можно больше народа. Последняя Целительница была Матерью Ходящих. Пять поколений назад. С тех пор с подобным Даром никто не рождался.

Я предпочел не спрашивать, откуда Лаэн все это знает.

— И все же вернемся к моему вопросу, — напомнил я. — Если они лечат, то как могут калечить и тем более строить?

— У каждой «искры» есть своя оборотная сторона.

— Для меня это пустые слова.

Ее синие глаза задумчиво прищурились.

— Это все равно что обычное лекарство. Ну, вот возьмем отвар от кашля из корней грешняка. Если его выпить очень много, то вместо избавления от болезни получится как раз наоборот. Легкие просто лопнут, и захлебнешься собственной кровью. Так и здесь. Кто сказал, что лекарь не может убить?