Влюбись в меня себе назло (СИ) - Медведева Татьяна Леонидовна Стелванда

- Ты, случайно, не поспорил и теперь обо мне? Что-то ты ко мне добренький вдруг стал! В глаза заглядываешь и хвалишь их, целуешь и смотришь с обожанием!.. Прекрати и убирайся прочь! Я раскусила тебя, Крылосов! - крикнула гневно.

Парень будто не слышал моего вопля, смотрел на меня заворожённо и улыбался. А, очнувшись, произнёс спокойно:

- Ну, ладно, Ехидничка, ты меня и вправду раскусила. Только не в смысле спора. Ни с кем я не спорил! - Замолчал и махнул рукой, показав, что прощается, повернулся и быстро направился к двери. Уже открыв её, обернулся и медленно проговорил: - Ты мне действительно нравишься - я не врал! Жаль, что ты в это не веришь! - Неожиданно плутовато подмигнул мне. - А целоваться с тобой было классно!

Если бы я была в туфлях или сапогах, то запустила бы ими в него. Но на мне кроссовки со шнурками, которые нужно расшнуровывать. Поэтому в бессилье опустилась на скамейку. Придурок чокнутый! Вот у него взаправду язык без костей: мелет всякую чушь! Непредсказуемый, неразборчивый хам! Пустобрёх, обормот и невежа! Ругала я парня вовсю про себя.

Но где-то подспудно осознавала, что сама тоже не лучше: обмякла, расчувствовалась, упивалась блаженством. Совсем обалдела и потеряла бдительность - забыла, с кем имею дело.

После всех размышлений мне сначала стало очень грустно. А потом ни с того ни с сего я развеселилась. Всё-таки смешно: какая бы презабавная парочка получилась из нас с Крысой, если бы он действительно испытывал ко мне чувства, а не разыгрывал их! Мы же наверняка перегрызлись и вдрызг разругались с первого дня!

По дороге домой грусть вовсе меня покинула. Дождь, брызгавший с утра, прекратился. Солнышко на небе сияло и радовало. Я его поприветствовала.

Есть у меня странная привычка с детства - разговаривать с солнцем. Конечно, с самой собой, как все, я тоже разговариваю частенько мысленно и вслух. Но с солнцем у меня разговор особенный. Но бывает он редко, только в отдельные счастливые или, наоборот, ужасно несчастливые мгновения. Причём если идёшь ему навстречу. Обычно я что-нибудь прошу у него - чего очень сильно-пресильно хочу.

Солнце, как мне кажется, на мои слова, мысленные или высказанные вслух, откликается. Сверкнёт или мигнёт своими лучиками одобрительно. Бывает, и чуть закачается, возражая. И непременно всякий раз вселяет в меня надежду и поднимает настроение.

В данный момент я как раз шла ему навстречу, оно светило мне прямо в глаза, ослепляя.

- Привет, приветик, Солнышко! - прошептала одними губами и прищурилась, чтобы лучше видеть его. - Мы так редко с тобой общаемся, то я спешу, то ты не туда смотришь. Сегодня я в растерянности. Чувства и мысли разбегаются. Я очень хочу, чтобы они остановились и вернулись в прежнее русло... Однако мне ужасно интересно, правда ли, что Лёхе я нравлюсь? Или он дурачится всего-навсего?

Солнышко ласково улыбнулось и засияло ещё ярче, словно ответило: "Тебе решать!"

И тут меня пронзила хитрая мыслишка, будто солнечная стрела: а что, если влюбить в себя Крылосова? Он со мной заигрывает - это факт. Буду и я ему строить глазки. А что, получится клёво! Но кокетничать буду так, чтобы никто не видел, точно, как он сам делает - украдкой и без свидетелей. А там посмотрим, что получится.

- Солнышко, ты мне поможешь? Я хочу, чтобы Крылосов влюбился в меня сильно и преданно, чтобы весь прямо исстрадался от любви! Сделай так, пожалуйста! Хочу хоть одному парню отомстить! - попросила тихим шепотом, не спуская глаз с солнца.

Оно добродушно улыбнулось, блеснув лучиками, и спряталось за неожиданно появившееся облако. Я так и не поняла: пообещало оно мне поддержку или нет. Настроение всё равно не опустилось, а поднялось ещё больше. Я где-то слышала, если солнце тебе улыбается в юности, оно будет греть тебя всю жизнь. Мне оно улыбается, значит без его тепла никогда не останусь.

А действительно забавно будет, если Лёха в меня втрескается! Хорошая бы получилась месть за все его подколки и насмешки надо мной!

Дома оказались только няшки.

- У мамы с папой медовый день! - сообщили они мне радостно в один голос.

- Ушли прогуляться, - многозначительно уточнила вездесущая Юляшик. - Зайдут в ресторан, там поедят. А нам оставили курицу, ты, Енечка, должна её приготовить.

Я отправилась на кухню, няшки побежали за мной.

- Вот записка, - протянула бумажку мне Аня, - там мама написала, что делать. Мы тебе поможем, Енечка.

Но помогать не потребовалось. Мама уже обработала куриные куски и завернула их с нарезанным картофелем со специями в фольгу, сложила в форму. Мне осталось только затолкнуть её в духовку, включить и поставить таймер на автоматическое выключение в нужное время. Что я и сделала.

И только тут заметила, что не вижу Наше Собачье Высочество - Анжелу. Обычно она встречает всех, кто приходит с улицы, и вертится радостно под ногами. Неужели так крепко спит? Просто нонсенс! Не заболела ли?

- А где Анжелка? - спросила у девчонок.

Оказалось, они выпустили её во двор погулять.

- Как вы могли? - заворчала я на няшек. - Она же может залезть к соседу в огород! И опять будет конфликт!

- Ничего подобного! - заверещали сестрёнки. - Мы во дворе закрыли досками все дыры, ей не пролезть!

- Должна же она хоть иногда гулять в одиночестве, ей же тоже этого хочется, - промолвила жалостливая Анюшик. - Она щепки в тайниках закапывает и свои говёшки - ведь ей не очень приятно это делать при всех! Я видела, она стесняется.

А её сестрица, которой палец в рот не клади, уверенно изрекла:

- У всех должно быть право на личное пространство!

Должно быть, слышала от кого-то из взрослых.

- Ладно, - сказала я уже дружелюбнее, - сидите дома и не подходите к духовке, а я поищу Анжелу. - И, накинув старую кофту с капюшоном, вышла во двор.

Меня невольно охватила тревога: куда же делась наша собачонка? Если бы была во дворе, то выбежала бы мне навстречу с лаем. Может, в огороде увлеклась чем-нибудь? Стала громко звать собаку, но она не откликалась. Осмотрела внимательно двор, сад и огород - нет её нигде.

Собралась уже искать на улице, как к нам во двор вошел вредный сосед, дядя Саша, с Анжелой под мышкой. Одной рукой он придерживал её, другой сжимал мордашку так, чтобы не укусила. Его маленькие, бегающие глазки торжествующе сверкали. А весь вид говорил: я ведь был прав!

- Ваша собака у меня яйца таскает! - ликующе произнёс дядя Саша.

- Какие яйца? - искренне удивилась я, так как не знала, что он держит кур.

- Мои! Собственные, между прочим! - гордо ответил сосед. - Я столько труда вложил в них!

Я решила над ним подколоться.

- Ваши? - нарочито удивлённо заморгала. - Как она может таскать ваши яйца из ваших штанов? Вы что, бегаете по огороду без них? Это же неприлично и аморально! - и презрительно сморщила нос.

- Ты отлично знаешь, паршивка, о каких яйцах я говорю, не строй из себя дурочку! - рассердился мужчина, лицо его запылало негодованием.

Я стояла перед ним с холодно-бесстрастным видом.

- Не имею понятия! Одно знаю, наша Анжела яйца не ест. Они вредны ей, особенно ваши! - сказала твёрдо.

Мужчину всего передёрнуло.

- Почему это мои вредны ей? - взвился он, выпятив вперёд свой живот, как городовой в старых фильмах про дореволюционную жизнь.

- Они наверняка тухлые! - произнесла я, сузив глаза.

Дядя Саша от возмущения чуть не задохнулся, желваки на одутловатом лице заходили ходуном. Но нашу собачку он по-прежнему прижимал к себе, не отпускал и зажимал ей пасть левой рукой. И тогда я пошла на крайние меры - на угрозы, чтобы освободить её.

- Отпустите нос Анжелы! - резко повысив голос, сурово приказала ему. - Если задушите, я напишу Президенту страны и в международное общество защиты животных, выставлю её фотографию в интернете и напишу жалостливую историю!

Видно, соседа всё-таки я напугала, так как он тут же убрал руку с мордочки собачки. Но Анжела не замедлила с местью, мгновенно тяпнула его за вторую руку, которой мужчина держал её. Чертыхнувшись, он выпустил собачку. Повиляв передо мной хвостиком, чтобы я восхитилась её смелостью, рыженькая милашка напустила на себя "грозноту" и рьяно накинулась с лаем на ошарашенного соседа. Она явно нагнала на него страху: он стал пятиться к воротам и ногой отбиваться от неё. Когда дядя Саша скрылся за воротами, я с притворным миролюбием крикнула ему вслед: