Слепой. Один в темноте - Андрей Воронин

суде. Каждый помнит (и правильно делает!) о том, что собеседник может оказаться стукачом, доносчиком. И это вовсе не потому, что он так уж плохо воспитан и не имеет понятия о том, как подобает себя вести приличному человеку в приличном обществе. Доносчиками не рождаются, ими становятся в силу обстоятельств – например, финансовых, если речь идет о неудачной попытке шантажа, или чисто житейских, когда вопрос заключается в том, кому садиться в колонию за совращение малолеток, а кому оставаться на свободе.

Естественно, прибегая к услугам незнакомого ему лично человека, Марк Анатольевич сильно рисковал. Но, как уже было сказано выше, личное знакомство с кем бы то ни было вовсе не гарантирует от неприятностей; риск есть всегда, и на что, скажите, человеку его юридический диплом, лицензия адвоката и, наконец, мозги, если, попавшись на удочку оперативников из полиции нравов, он не сумеет выйти сухим из воды?! С Марком Фарино такое случалось не раз, не говоря уже о его постоянном клиенте, Саше Вронском. Оба при этом продолжали процветать, и это говорило об одном, а именно о том, что Марк Анатольевич не даром ест свой хлеб и считается одним из лучших специалистов в своей области права.

Итак, звонок был сделан. Прибыв домой, Марк Анатольевич распорядился насчет легкого ужина и разрешил приходящей прислуге быть свободной, как только оный будет сервирован в гостиной. После чего, исполненный самых приятных предвкушений, отправился прямиком в ванную, где привел себя в состояние, подобающее человеку, для которого секс – не просто акт удовлетворения похоти, а утонченное наслаждение, граничащее с истинным искусством.

Из ванной он вышел, напевая. Ужин был приготовлен и сервирован в полном соответствии с его пожеланиями, прислуги и след простыл, а время, как он и рассчитывал, уже близилось к условленному. Чтобы привести себя в подобающее случаю состояние не только снаружи, но и изнутри, Марк Анатольевич просмотрел пару своих любимых видеороликов, в которых сам, разумеется, не фигурировал, поскольку у его покойной мамы никогда не было детей-идиотов.

Просмотр был прерван мелодичным сигналом домофона. Взглянув на миниатюрный экран этого удобного во всех отношениях устройства, Марк Анатольевич обнаружил перед воротами, где была установлена камера, предмет антиквариата в виде автомобиля «ВАЗ-2109» темного цвета – какого именно, разобрать не представлялось возможным ввиду того что изображение на экране было черно-белым.

Такие автомобили на Рублевке увидишь не часто, но Марк Анатольевич не удивился: это корыто было наиболее подходящим транспортным средством для того, кто на нем разъезжал. Окажись Фарино на его месте (не дай бог, конечно, но если вдруг), он, пожалуй, выбрал бы себе именно такую машину – недорогую, неприметную, широко распространенную… в общем, в высшей степени демократичную. И с тонированными стеклами – словом, точь-в-точь такую, как та, что стояла сейчас перед воротами его загородного дома.

Стекло со стороны водителя было опущено, позволяя видеть коротко остриженную макушку визитера, его обманчиво простодушную молодую физиономию и выставленный наружу локоть, обтянутый рукавом кожаной куртки – ну, разумеется, кожаной, во что же еще может быть одет человек подобной профессии!

– Я Гена, – не дожидаясь вопросов, произнес молодой человек, и микрофон донес до Марка Анатольевича его слегка искаженный помехами голос. – Мы созванивались. Я доставил ваш заказ.

– Не вижу, – сказал Фарино.

Это была чистая правда: за тонированными окнами «девятки» с одинаковым успехом могло скрываться что угодно, от пустого салона до группы захвата.

– Показать? – с грязной ухмылкой поинтересовался стриженый Гена. – Прямо тут?

Марк Анатольевич вздохнул: в словах сутенера тоже был резон. На Рублевке не принято совать нос в дела соседей, но это вовсе не означает, что люди здесь из принципа ходят с завязанными глазами и не видят, пусть совершенно случайно, того, что происходит прямо у них перед носом. А мальчик, привезенный на скромной темной «девятке» с тонированными окнами на дачу известного адвоката Фарино, – это картинка, не нуждающаяся в дополнительных комментариях…

– Проезжайте, – буркнул Марк Анатольевич.

Настроение было слегка подпорчено вполне прогнозируемой и даже ожидаемой, но все равно неприятной манерой поведения субчика, что сидел за рулем «девятки». Такие наглые, скользкие типы просто обожают выведывать чужие секреты, чтобы при случае подзаработать вульгарным шантажом. Впрочем, в данном случае шантажисту ничего не светило: он рисковал не меньше, а, пожалуй, больше, чем Марк Анатольевич, прекрасно это понимал и так же, как Фарино, боялся огласки, грозящей ему длительным сроком тюремного заключения.

Адвокат нажал кнопку на панели домофона, но ничего не произошло: ворота остались закрытыми. Сутенер с выжидательной миной смотрел в объектив камеры из окошка своей «девятки»; Марк Анатольевич нажал кнопку несколько раз подряд, но его действия не возымели желаемого эффекта: ворота даже не подумали открыться.

Он снова потыкал пальцем в кнопку, и с тем же результатом.

– Я не могу проехать, – послышалось из динамика домофона. – Надо открыть ворота. Там есть такая кнопка…

– Правда? – с огромным сарказмом произнес Марк Анатольевич. – Надо же, а я и не знал! Подождите минуту, тут что-то с дистанционным управлением. Двадцать первый век, черт бы его подрал! Сейчас я выйду и впущу вас, не уезжайте.

– Жду, – коротко ответил сутенер и исчез из поля зрения камеры, откинувшись на спинку сиденья.

Недовольно ворча и на разные лады поминая двадцать первый век с его техническими чудесами, Марк Анатольевич вышел из дома и пересек просторный, выложенный цветной фигурной плиткой двор с ухоженными, радующими глаз строгой геометрией форм клумбами и газонами. Он понятия не имел, что могло разладиться в несложной, по большому счету, схеме дистанционного управления механизмом открывания ворот. Еще меньше он представлял себе, каким образом устранить неполадку; что он знал наверняка, так это что не успокоится, пока не спустит семь шкур с фирмы, оснастившей его дом этим чудом современной техники. Бесплатный ремонт – это само собой разумеется, и это будет только начало. Достойным же завершением данной истории станет солидная компенсация морального ущерба, взысканная в судебном порядке в полном соответствии с российским законодательством. Ведь, как известно, закон – что дышло: куда повернул, туда и вышло. А Марк Анатольевич Фарино был и по сей день оставался одним из лучших во всей России дышловертов, и кое-кому предстояло вскоре в этом убедиться.

Наступающая майская ночь была тиха и нежна. Нагретый за день цемент двора дышал теплом, в стремительно темнеющем небе со светлой полоской на западе