Последний реанорец. Том VI - Вел Павлов

пришел в движение и с непреодолимой силой стал бесноваться по всему организму.

‒ Ха-ха-ха-ха-ха! ‒ невольно вырвался у меня из глотки истеричный смех, а на глазах от неожиданности даже выступили слёзы радости. ‒ Вот значит, какие твари мне нужны. Насмешка судьбы не иначе… Я всё еще слабак…

Да будет так!..

Покажись алая дрянь…

Постулат реанорского берсерка.

Крохи духа и магии, что оставались в резерве полыхнули остатками силы, алая молния яростно устремилась высоко в небо, а слитая суть энергий любого столпа империи перетекла в только что сформированное громовое копьё.

‒ Я устал убегать от тебя, вшивая ты дворняга. Не бери на себя слишком много, кусок мохнатого дерьма! ‒ процедил я сквозь зубы. ‒ Так и быть. Дядя Зеантар с тобой сыграет…

Тварь находилась уже в нескольких метрах от меня, но глефа сработала без заминки и мгновенно опустилась вниз.

Вложу в него всё, что есть…

Пагуба дома Нор-Ата… Разрубающий Вал…

Наверное, визг твари был слышен в радиусе двух-трёх сотен миль. Вой был настолько пронзительным, что оглушал своей силой и мощью всех в округе нескольких сотен метров. Однако движение цербера это не остановило, лишь сместило вектор его атаки. На всём ходу чудовище угодило в собственное пламя, но в одно из мгновений умудрилось лапой сцапать меня за левую руку и утащить следом за собой.

Тело пробило разрядом мучительной боли, раздался хруст костей и треск разрываемой плоти и мышц, лишь секунду спустя до меня дошло, что рука уже отсутствовала по локоть и отлетела куда-то прочь.

А выдох погодя с губ вновь слетел холодный смешок. Место между двумя головами, куда и попала техника дома Нор-Ата стремительно заживало прямо на моих глазах.

‒ Какая всё-таки живучая и в тоже время никчемная шавка… ‒ усмехнулся я сквозь боль в левой руке, но благо, что остатки эфира стали медленно закупоривать культю и кровь лилась уже не так сильно.

До стен форпоста, что находились у меня за спиной, и на которых виднелись очертания стражей уже было рукой подать, а вдали у восточных врат я даже заприметил силуэт Романова. Правда, сомневаюсь, что эта тварь даст мне спокойно уйти. А раз так, то и терять более нечего…

Мысль лишь промелькнула в голове, а уцелевшая рука медленно потянулась во внутренний карман и нащупала необходимый предмет, ведь тварь вновь набрала стремительный ход.

‒ Ну, давай, псина дворовая, иди сюда, ‒ со звериным оскалом произнес и культей левой руки поманил её к себе. ‒ Вот же он я…

Цербер атаковал в молниеносном рывке, из обеих пастей хлынула лавина черного пламени, но на все его атаки мне уже было начхать. Я же просто рванул вперед, минуя струи огня.

Аре кате ла тийз нор ам эс фэр…

Крохи сил пришлось влить в артефакт пустоты. Лишь на мельчающую долю вздоха мне показалось, что время вдруг остановилось, и всем нутром смог ощутить знакомое прикосновение нежных и заботливых рук на своих плечах, шее, лице, и которые резко придали сил. А затем я мог поклясться всем, чем угодно, даже собственной жизнью, что среди полыхающего пламени, воя цербера и различных звуков мне удалось разобрать еле узнаваемый женский шепот.

– … помни… мой милый Зеантар… я… всегда… с тобой… уничтожить его… в мою честь…

Остатки эфира бушующим потоком заструился по всему телу. В каждую мышцу, сустав и нерв, в каждый орган, придавая сил, выносливости и концентрации.

Остался последний рывок.

Я не должен промахнуться!

Нет! Я никогда не промахиваюсь! Никогда! Я реанорец! Бездна со мной…

‒ Это тебе за мою руку! ‒ расхохотался безумно я.

В одно из мгновений, как показалось, чудовище почуяло неладное и попыталось уклониться от артефакта, но всё было тщетно. Склянка угодила в левую лапу и легко разбилась. Тёмно-серебристый туман перебросился на тело монстра и прямо на моих глазах тварь завопила, а часть его туши стала медленно растворяться в тумане.

Вой цербера уже был настолько яростным и концентрированным, что закладывал уши и тот не контролируя себя на всём ходу устремился в сторону форпоста, совершая попытки сбить с шкуры истребляющий эффект пустоты. Несколько мгновений спустя псина на всём ходу врезался в одну из восточных стен полиса и под собственный затихающий гортанный рёв, половина оставшегося окровавленного тела твари медленно осела под самыми стенами.

Однако уже момент спустя туман пустоты частично перекинулся на укрепления города и прямо на глазах те тотчас дали трещину. Пару секунд погодя эффект пустоты окончился, но разрушение стены это не остановило и менее чем через минуту там уже красовалась огромная зияющая раскуроченная дыра.

Мертвецы вечного поля битвы, подарите мне по стреле в задницу!..

‒ Твою мать… ‒ устало и обреченно выдохнул я. ‒ Чтоб всем сдохнуть. Видимо, меня сожрет не цербер. Меня сожрет Шувалов. Сука! Вот же дрянь! Гребаная дворняга и почему ты не подохла тихонько в стор…

Вот только я даже не смог договорить, потому как собственное тело стало медленно оседать вниз, а в глазах образовалась темнота. Но уже у самой поверхности земли меня подхватил Романов.

‒ Ты поступил как последний урод! ‒ холодно отчеканил цесаревич, запрокидывая мою руку себе на плечо и помогая идти дальше. ‒ Прямо как последний из последних уродов!

‒ Знаю… ‒ сквозь тихий смех хрюкнул я.

‒ Терпи!.. Я быстро…

Культю тотчас обдало резким жаром, а затем зубодробительным холодом, но свое дело магия сделала и по самое плечо рука оказалась заморожена силой Ростислава.

‒ Как у тебя полу…

Но в ту же секунду парень замолк, потому как округу оглушил знакомый свирепый рык.

‒ КТО?! КТО ПОСМЕЛ?! ЧЬИХ РУК ДЕЛО?! ТЕПЕРЬ ЦЕЛАЯ НЕДЕЛЯ УЙДЕТ НА ВОССТАНОВЛЕНИЕ!

‒ Засада… ‒ с кислым лицом заключил будущий император. ‒ А хотя плевать. Сейчас разберусь.

Не прошло и минуты, как откуда-то сверху спикировал пламенный силуэт и, судя по багровому лицу графа, виной была отнюдь не магия огня. Рот начальника форпоста уже хотел открыться в безумном рыке, но Ростислав его опередил и как можно бережнее снял маску с лица прямо на глазах у мужика.

Зубы Шувалова захлопнулись с громким щелчком и тот с немым изумлением неверяще уставился на юношу, а затем аналогичным взглядом смотрел уже на меня.

‒ Ваше… высочество? Вы…

‒ Я, Игорь Семенович, ‒ усталым голосом