Этрусская сеть - Майкл Гилберт

Когда все было готово, сел за руль, выжал сцепление и завел мотор. Сам вылез и, держась за дверь, руками отжал сцепление и включил первую скорость. Придерживая сцепление, вытянул подсос. Когда мотор взревел, набрав обороты, сбросил сцепление.

Грузовик прыгнул вперед, влетел на сползшую в воду часть дороги, колеса забуксовали, грузовик ещё на миг задержался, но тут же слетел с обрыва, дважды перевернулся, налетел на большой валун, кувыркнулся через него и замер внизу, возле самой воды.

Артуро осторожно спустился с обрыва, прыгая с камня на камень, чтобы не оставлять следов.

Спустившись вниз, увидел, что трупы и чемоданы так и остались в машине. Сундук выпал, налетел на камень и разбился, содержимое его разлетелось вокруг. Золотой браслет повис на кустах, в траве и грязи сверкали драгоценные украшения. Обе алебастровые шкатулки разбились, разметав свое содержимое во все стороны. Богиня, оставшись без головы, рухнула в воду, а голова, по какой-то случайности уцелевшая на одном из валунов, загадочно улыбалась своему губителю.

Артуро полез в карман за спичками. Полез осторожно, он знал, что такое бензин, если с ним обращаться неловко.

Прикрывая огонек от ветра, который поднялся снова, зажег длинную полоску бумаги и помахивая ею, пока она вся не воспламенилась, потом швырнул в дверь грузовика и отскочил. Споткнувшись о камень, упал на колени в тот самый момент, когда над грузовичком взвился столб белого пламени.

Вскарабкавшись на дорогу, Артуро взглянул на часы: шесть. Казалось невероятным, что все произошло за какие-то полчаса. Он был в десяти километрах от дома, рана на плече продолжала кровоточить, в ней рвало нерв, при падении он разбил колено.

На нем ниточки сухой не осталось. Но в душе воцарился покой.

Меркурио вернулся на виллу Расенна около шести. Дождь почти перестал, сильный ветер разгонял облака. Вокруг посветлело. Птицы понемногу вылезали из укрытий, расправляли намокшие крылья и пытались защебетать.

Меркурио сразу прошел в свою комнату, принял душ и переоделся. Насколько он спешил, можно было судить по тому, что волосы он едва пригладил. Потом пошел вниз к профессору.

В кабинете никого не было, поблизости тоже, так что он позвонил, вызывая Артуро.

Но и Артуро не было. Один из слуг полагал, – он куда-то уехал, потому что слышал, как газовал грузовик.

Меркурио рассердился. Свежеобретенное, прекрасное чувство уверенности в себе и владения ситуацией, нараставшее в нем после разговора с профессором и достигшее вершины при визите к Аннунциате и Тине, требовало действий. Если должен произойти дворцовый переворот, все должно быть готово до того, как Даниило Ферри вернется из Швейцарии.

Только в восьмом часу нетерпение погнало его вниз, в то место, о котором он до той поры и не вспомнил.

В кабинете лейтенанта Лупо зазвонил телефон. Лупо тихонько ругнулся и снял трубку. Четверть восьмого. Он только собрался отправиться поужинать, приятно провести вечер и пораньше лечь. Что там стряслось?

Послушав захлебывавшийся голос в трубке, попросил:

– Будьте добры, помедленнее, – потом, – да разумеется, будем немедленно.

С минуту подумал, вышел в коридор, открыл дверь напротив и заглянул. Полковник Дориа все ещё сидел за столом, читал длинное, отпечатанное на машинке донесение, делая при этом заметки на полях. Поднял глаза.

– Кое-что произошло, – сказал лейтенант. – Может оказаться важным.

– Говорите.

– Звонили с виллы Расенна. Там найдено тело профессора Бронзини.

– Найдено? Его убили?

– Точно не знаю. Меркурио – его приемный сын – нашел труп. Толком от него ничего не добьешься. Видимо, шок.

– Несомненно, – согласился полковник. – Едете туда?

– Да.

– Я с вами.

– Не хочу вас излишне расстраивать, – сказал лейтенант Лупо, – но, сами видите, это выглядит подозрительным.

– Я рассказал вам все, что знаю, – ответил Меркурио. Шок сменился твердой и обдуманной решимостью. Опытный Лупо это заметил. Понимал, что ему следует действовать осторожно. Хватит ему мороки со знаменитостями во взрывоопасной ситуации.

– Вы утверждаете, что в четыре часа уехали к Зеччи…

– Можете проверить.

– У меня нет причин сомневаться в ваших словах, – сказал Лупо.

Полковник Дориа, сидевший в углу, знал, что к Зеччи уже был послан карабинер.

– Вернулись вы около шести, слуги это подтверждают. Смерть, как установили, наступила после четырех. Вы абсолютно вне подозрений. Говорю это открыто, чтобы вы знали, нет причины не отвечать на наши вопросы.

– Я на них отвечаю.

– Вы ответили на многие вопросы, и я благодарю вас за терпение, – улыбнулся Лупо, – но одно мне пока не ясно: была у вашего отца – у вашего приемного отца – причина покончить с собой?

– Никакой, – ответил Меркурио. – Мой отец был убит, и вы хорошо знаете, кто его убил. И знаете почему. Это само бросается в глаза.

– Те двое?

– Кто же еще? Вы видели, что с сейфом. У кого ещё могли быть все инструменты и взрывчатка, как не у них? Пропал фургон. Явно его украли, чтобы увезти добычу.

Лучше бы вам постараться их поймать, а не терять время со мной.

– Мы сделаем все, что нужно, будьте спокойны. Описание автомобиля разослано всем постам и патрулям на дорогах. Поверьте, если эти люди – те, за кого мы их принимаем, мы очень заинтересованы в беседе с ними. И не только по вашему делу.

На их совести много чего есть. Но одно ещё надо выяснить. Что они вообще здесь делали?

– Мой отец был человек скрытный, но во многих вещах легковерный. Видимо ему что-то наговорили.

– Вы знали, что они здесь?

– Знал, но не одобрял.

– А слуги?

– Если кто и знал, так Артуро. Отец ему полностью доверял.

– Можно за ним послать?

Вмешался полковник Дориа.

– Что было в том сейфе?

– Это был личный сейф отца. Как вы видели, он открывается только шифром, и шифр знал только он.

– И вы понятия не имеете, что в нем было?

– Могу вам только сказать, что ни денег, ни акций, ни ценных бумаг там не было, все это в банке. Думаю, там были древние этрусские ценности. Золото, серебро, может быть драгоценные камни. А вот и Артуро.

– Прошу прощения, – с достоинством произнес Артуро. – Я сегодня повредил правую руку. – Он коснулся повязки. – Попытался завести большой трактор и подставился.

Болит, и сильно. Прилег у себя и, видно, уснул.

Говоря, он уставился в упор на Меркурио, тот ответил таким же взглядом. Мальчик, приведший Артуро, прекрасно знал, что тот лжет. Когда полчаса назад поднялся переполох, был в его комнате и видел, что она пуста. Но этрусская дисциплина на вилле Расенна была сурова. Ему и в голову не пришло раскрыть рот.

Меркурио посочувствовал:

– Сочувствую, должно быть, ты слишком страдаешь. Лейтенанта интересуют те двое мужчин, гости моего отца, которые жили у нас два последних дня. Полагаю, ты о них знаешь.

Полковнику Дориа пришло в голову, что на месте Меркурио он вопрос сформулировал бы иначе, но вмешиваться не стал.

Артуро, не спуская глаз с Меркурио, осторожно начал:

– Да, знаю. Хозяин их приютил, но хотел, чтобы все осталось в тайне. Обслуживал их я сам. Живут они в конце верхнего этажа. Если хотите, я за ними схожу.

– Жаль, что это неправда, – сказал лейтенант Лупо.

– Их там нет?

– Нет. И похоже, что скрылись они второпях.

– Могу я спросить, – Артуро обвел взглядом собравшихся, – что, совершено преступление? Они в чем-то замешаны?

– Почему вы так думаете? – спросил Лупо.

– Мне казалось, что они не из порядочных людей. Скорее из преступного мира…

Он умолк. Меркурио взглянул на Лупо, тот незаметно кивнул. Тогда Меркурио сказал:

– Твой хозяин мертв, Артуро. Он трагически погиб. Пока неизвестно, от своей руки или с чьей-то помощью.

В наступившей тишине Артуро молча перекрестился.

Лейтенант Лупо и полковник Дориа возвращались во Флоренцию вместе. Давно пробило десять. Тело профессора Бронзини перевезли в морг для вскрытия.

Небо было ясным, воздух свежим. Спускаясь по виражам широкого шоссе к Сан Доменико да Фьезоле, они любовались россыпью звезд.

– С такими загадочными обстоятельствами я ещё не сталкивался, – сказал Лупо. – С чего бы такому человеку как он наложить на себя руки? Если, конечно, это самоубийство.

– Все больше фактов говорит об одном и том же, – заметил полковник Дориа. – Я нахожу их всюду – в показаниях того отставного английского моряка, в словах свидетеля Лабро, в излияниях вдовы Мило Зеччи и его дочери. Профессор Бронзини, видимо, занимался подделкой и продажей древностей. Я наводил справки о нем, и здесь, и в Риме. Двадцать лет назад у него не было ни гроша. Нет, конечно, он был признанным авторитетом в этрускологии, но ученые мужи редко бывают удачливыми коммерсантами. Несколько предприятий, с которыми он связался, потерпели фиаско. И тогда он начал раскопки гробниц, находившихся на землях его поместий в Волатерре, одновременно начав финансово преуспевать. Но почему?