Сага о героях. В поисках Пророка. Том I - Макс Ридли Кроу

– Ну, этого я уже не знаю, – улыбнулась она. – Возможно, чтобы мы не останавливались на такой удобной полянке, или чтобы подумали, будто нам угрожает какой-нибудь лесной дух. Ради вашего спокойствия я немного здесь почищу.

– А черепа? – подал голос Тэд.

– Это уж вы сами, – засмеялась Айра, – если так боитесь. У меня-то дома в таких свечки стоят, я привычная.

Тэд пробормотал какое-то ругательство и раздраженно сплюнул сквозь зубы. Я отметил, что Айра при этом довольно улыбнулась. Конечно, она считала наши суеверные страхи потешными. Может быть, она так же относилась к пирамиде из черепов, как я к сгоревшей псарне и россказням о воющих призраках. Шраванцы и вовсе смотрели на эти вещи иначе. Лис отдал распоряжение четырем своим людям унести черепа в сторону и закопать. Несмотря на то, что инквизиторы почувствовали при этом стыд, никто из них не вызвался помочь шраванцам в их деле.

– Одар, Том и этот, – Рэми невежливо ткнул пальцем в мою сторону, – займитесь дровами. Оливер, назначь часовых.

Пока мы собирали хворост поблизости, люди Лиса закончили хоронить черепа. Айра с видом усердной хозяйки, украшающей свой дом к празднику, развешивала на ветках крошечные мешочки и венки, которые тут же плела из сухих трав. Хаш, единодушно назначенный всеми братьями кормильцем, посылая проклятья на их голову, принялся сооружать ужин.

– Эй, ты, – Рэми направился ко мне. – Займись лошадьми.

До меня как-то не сразу дошло, что ему надобно, и я выразил свое непонимание вопросом. Брат Рэми был человеком «великодушным» и пояснил:

– Я же предупреждал, что будешь делать все, что скажу. Так вот, покорми лошадей, почисти. Спроси у Вилли, он раньше этим сам занимался, до твоего появления.

Брат Рэми так желал насладиться моим возмущением, которому, кстати сказать, границ не было, что я призвал на помощь все свои внутренние силы и выдавил из себя подобие улыбки. Это его, безусловно, взбесило, и я почувствовал себя хоть немного отмщенным.

Вилли был человеком удивительно неприятной внешности. В целом, он напоминал крота-переростка. У него были жиденькие усики, крошечные глазки, тяжелые щеки и круглый живот. Он управлял второй нашей телегой. И хоть он носил рясу инквизитора, мне трудно было представить его с оружием в руках.

– Значит, ты теперь будешь лошадьми заниматься? – усмехнулся он, заметив меня, и довольно потер руки, – вот и славно. Братья любят, когда их лошади чистые и красивые.

Я понимал его энтузиазм: спихнуть на кого-то собственную грязную работу всегда приятно. Он достал сундучок с гребнями и щетками.

– Это для гривы и хвоста, постарайся не дергать только, а то получишь копытом по лбу, – наставлял меня Вилли. – Этим смажешь их копыта. Для блеска.

Восхитительно. Двадцать пять лет моей жизни, наполненные обучением различным сложнейшим наукам, не прошли даром. Я заслужил возможность чистить лошадей для инквизиторов.

Забавно, но лошади обладали характерами, удивительно напоминающими их наездников. Я решил начать свою позорную работу с кобылки, на которой ездила Айра, и не прогадал. Животное было спокойным и терпеливым, несмотря на то, что я пару раз резко дернул ее хвост, пытаясь извлечь запутавшийся репей. Лошадь Тэда намеревалась меня лягнуть, пока я натирал ей копыта воском. Для блеска! Не смешите меня! Кому какое дело до блеска копыт в глухом лесу?! И хвосты, и гривы на следующий день соберут еще столько же мусора. Гораздо проще было бы их остричь наголо. Жеребец брата Рэми смотрел на меня с таким же презрением, как и хозяин, но, видимо, посчитал ниже собственного достоинства наказывать меня за непочтение. Он ограничился только возмущенным фырканьем.

Прикоснуться же к изящным шраванским скакунам мне так и не довелось. К моему величайшему удивлению, каждый из наших заморских спутников сам занимался своей лошадью. Лис так бережно вычесывал роскошную гриву, словно укладывал волосы капризной знатной даме. Да уж, посмотрел бы я на него, если б ему нужно было, как мне, обойти семнадцать лошадей, и это не считая моего Бела, который, надеюсь, меня простит.

В воздухе распространился восхитительный аромат еды. За целый день я успел здорово проголодаться, и даже конский запах не перебил мне аппетит. Я сглотнул собравшуюся во рту слюну и с тоской подумал, что мне осталось еще почистить десять лошадей. Пришлось вернуться к полировке копыт.

– Хм, мог бы работать усерднее.

Я поднял взгляд на брата Рэми. Тот придирчиво осмотрел свою лошадь, которую я как раз заканчивал чистить, и поморщился:

– Даже с этим ты не справляешься.

– Меня учили не на конюха, – огрызнулся я.

– И зря, – серьезно ответил он. – Лошади – благородные животные, от них можно многому научиться.

– Гадить на ходу и спать стоя? – не сдержался я.

– Верности.

Брат Рэми немного удивленно повернулся к Лису, который это произнес. Сармантиец закончил расчесывать роскошную гриву скакуна и отдал гребень одному из своих людей.

– У нас в Шраване лошадь Тиар-Ша попадает к человеку еще жеребенком и служит ему всю жизнь, пока полна сил. А старость она проводит в конюшне, наслаждаясь заслуженным покоем, как и любой человек, которому посчастливилось дожить до седых волос.

– Никогда не слышал ни о чем подобном, – кажется, Рэми и вправду был удивлен. – И сколько же у тебя уже этот конь?

– Почти десять лет, – ответил Лис. – Я получил его в дар от владыки, когда поступил к нему на службу.

Я заметил, как вытянулось лицо Рэми. Он не успел сделать вид, что эти слова не имеют никакого значения. Сармантиец довольно усмехнулся. Ха! Неудивительно, что его самомнение на голову выше его самого! Десять лет – грандиозный срок для такой службы. Шраван раздроблен на множество мелких поселений, в каждом из которых свой наместник. Междоусобные войны ведутся без остановки, каждый жаждет захватить земли соседа, избавившись от ненужного соперника. И в том, что наместники не меняются каждый день, была заслуга мастеров-телохранителей, которые, чаще всего ценой собственной жизни, защищали своих владык. Но если на протяжении десяти лет живым и здоровым оставался не только правитель, но и его верный страж, это говорило о невероятном таланте и везении последнего.