Масонский Завет. Наследие Хирама - Кристофер Найт

В любой другой сопредельной стране они не имели никаких прав: у царя была власть абсолютная. Если раньше при дворе Израиля иногда была принята терминология, по которой обычного гражданина называли «раб» царя, при Давиде была введена новая форма социальной организации, в соответствии с которой подданный именовался «брат» (Второзаконие, 17:20) или «сосед» (Иеремия, 22:13) царя. Это была революционная теория взаимоотношений между правителем и управляемым — но жила она недолго.

По мере того как шло время, все больше и больше территорий подпадало под власть евреев — были взяты даже такие южные порты, как Ашкелон, — но северные прибрежные города финикийцев оставались для них неприступными. Позднее они заняли Иерусалим, но это была в большей степени политическая победа, чем кровавая военная.

Согласно Ветхому Завету, храм царя Соломона для Яхве был со временем построен на земле, которую Давид купил за шестьсот шекелей золотом у иевусея[139] по имени Араунах (известного также как Орнан). Ранее он использовал это место для молотьбы пшеницы[140]. Шестьсот шекелей были крупной суммой, упоминание о платеже в этой истории, видимо, должно было показать, что Давид уважительно обходился с аборигенами. Во Второй Книге Царств говорится, что Давид купил это место по совету пророка Гада. Ему надо было умилостивить Бога, поскольку тот был огорчен, что Давид провел перепись в новом царстве, чтобы лучше собирать налоги. Как утверждается во Второй Книге Царств, Бог послал ангела, чтобы погубить много подданных Давида, но царю был предоставлен выбор, каким способом это будет сделано. От имени Яхве Гад предложил три варианта разных катастроф в качестве наказания: засуху на семь лет, разорительную войну на три месяца или чуму на три дня. Неудивительно, что Давид выбрал последнее. Во время жатвы в народе распространилась чума, унеся семьдесят тысяч жизней. Когда зараза уже почти достигла Иерусалима, Давид вознес молитву Яхве, и чума прекратилась[141]. История невероятная по нескольким причинам, не самой последней из них можно назвать смерть семидесяти тысяч человек всего за три дня.

Учитывая, что Ветхий Завет был создан через несколько сот лет после описанных в нем событий, встает вопрос: Давид был исторической фигурой или мифом, составленным на основе преданий? Некоторые утверждают, что он был реальным человеком, поскольку о существовании дома Давидова упоминается на стеле Тель Дан девятого века до нашей эры и на стеле моавитского царя по имени Меша, который правил около 849–820 гг. до нашей эры. Но даже эти свидетельства появились на свет через двести лет после происшедшего.

Мы спросили нашего друга, профессора Филиппа Дэвиса, каково его мнение об этом. Филипп ответил:

На стеле Тель Дан действительно есть одно слово, которое можно перевести как «дом Давидов», но оно может иметь и иной смысл. Даже если оно означает «дом Давидов», не обязательно имеется в виду Давид, упомянутый в Библии. Даже самые горячие его поклонники среди специалистов признают, что никогда не существовало большой империи Давида — Иерусалим был в то время маленькой деревней и, по всей вероятности, легенда о нем является очень сильным преувеличением. В лучшем случае мы можем говорить о наличии исторических корней легенды, и даже в этом я не очень уверен. Я смотрю на него как на аналог короля Артура, возможно, какие-то исторические корни были, но он не человек из легенды.

Молодой царь Хирам недолго пробыл на троне к тому моменту, когда воинственный Давид отнял Иерусалим у иевусеев, превратив город Мелхиседека, поклоняющегося Венере, в город Давида, В Ветхом Завете подчеркивается, что Давид, амбициозный царь агтиру, уговорил иевусейскую аристократию Иерусалима передать ему управление городом. По словам Иосифа Флавия, правители города оскорби ли Давида, пытаясь преградить ему путь, выставив всех калек и нищих, говоря, что даже убогих достаточно, чтобы не дать ему взять город[142]. Давид тут же осадил его, правители были вынуждены начать с ним переговоры. Он взял город, но сохранил службу жречества Мелхиседека, назначив Задока своим верховным жрецом.

Хирам, понимая, что его богатый, но уязвимый порт Тир вместе со всеми храмами, в которых происходило таинство интронизации, может оказаться следующим городом в списке Давида, решил выиграть время. Он завел с ним дружбу, предложил поддержку и помощь искусных мастеров, построил ему дворец в Иерусалиме, чтобы Давид мог утвердить свою власть, и удержал тем самым воинственного еврея в Иерусалиме в удалении от Тира. Иосиф Флавий так пишет об этих событиях:

Хирам, царь тирцев, отправил к нему (Давиду) послов, организовал с ним союз дружбы и помощи. Он также посылал ему подарки, кедровое дерево и механиков, и людей, искусных в архитектуре, чтобы они построили ему царский дворец в Иерусалиме[143].

Уловка помогла, Хирам получил столь нужное время, чтобы перестроить город Тир на рукотворном острове, который он возвел в море.

Хирам позаботился о том, чтобы все свидетельства его царской власти были перемещены в крепость, возведенную на острове. Он построил там храмы своим богам, которые гарантировали его царскую власть, а затем снес старые, уязвимые из-за своего расположения на материке.

Давиду надо было утвердить новую наследственную династию царей, и это, по нашему мнению, было причиной, почему в отношении апиру везде подчеркивается, что они взяли Иерусалим именно в это время, вот почему позднейшие писцы столь выпячивают то г факт, что Давид был помазан. Помазание было частью процесса интронизации финикийских царей, частью особого ритуала, проводившегося в храме, обращенном на восток, с двумя колоннами при входе.

То, что Самуил помазал сначала Саула, а потом Давида, было, видимо, попыткой скопировать ханаанский ритуал, но писцам было известно не все, что надо сделать для того, чтобы стать «настоящим» царем. Иевусеи знали, что настоящие цари были супругами Венеры: это было отражено в названии их города. Чтобы достичь уровня ханаанской божественной легитимности, Давиду был нужен собственный храм, обращенный на восток, предпочтительно посвященный новому, проживающему в Ковчеге богу Яхве. Там он сможет провести ритуал интронизации и обвенчаться с богиней Венерой в холодном сиянии ранней зари.

Иосиф Флавий говорит о решении, но не о его мотивах:

Теперь, когда царь (Давид) увидел, что его дела по воле Бога с каждым днем идут все лучше, он подумал, что оскорбляет его, если сам живет в домах кедрового дерева, большой высоты, с замечательными архитектурными особенностями, но не заботится о ковчеге, находящемся в шатре. У него появилось желание построить Богу храм, поскольку Моисей предрек, что такой храм должен быть построен[144].

Дом с замечательной архитектурой был даром Хирама, царя Тира. Свидетельств о том, что Моисей предсказал строительство храма для Яхве, не найти ни в одном из современных вариантов Пятикнижия, но мы знаем, что упоминание об этом включено в Масонский Завет, где Моисей говорит, что шатер есть модель храма, который однажды будет построен из камня, когда он повелит Везалеелю сделать его (Масонский Завет, 6:7). Мы сочли интересным, что Иосиф Флавий добавил подробность, которая есть в масонских записях, и более нигде.

Наша точка зрения на то, что произошло, нашла поддержку у профессора Ягерсма, заведующего кафедрой исследований еврейской истории и Ветхого Завета Брюссельского университета. Он пишет следующее о библейской истории Давида и Ковчега:

В эпизодах, которые следуют за помазанием Давида Самуилом, о нем постоянно говорится как о могущественном завоевателе и талантливом полководце… завоевание (Давидом) Иерусалима положило конец ключевому положению, которое филистимляне занимали в этом регионе некоторое время… Другим важным фактором, благоприятствующим смене власти, было ослабление власти (финикийских) старых городов-государств. Это явно связано с экономической сферой. В то время как раньше центром экономики была, главным образом, прибрежная равнина, в это время происходил все возрастающий сдвиг к востоку, в страну холмов… включение обитателей Иерусалима и других ханаанских городов в царство Давида имело далеко идущие последствия не только в религиозных, но и в социальных и экономических делах. Давид, вероятно, отлично понимал, что Иерусалим может функционировать как политический центр царства только в том случае, если станет и центром религиозным… для Давида Ковчег явно имел большое значение… Результатом перемещения Ковчега в Иерусалим было все возрастающее значение города как центра культа (Яхве)[145].