Седьмая Луна. Декамерон 2 - Андрей Коробов

— одну за другой, как заколдованный. — Я вывел тебя из лона рабства в земле гастетской. Да не будет у тебя иных господ перед лицом Противоположностей».

Гули едва ли понимали, что декламирует громила. И всё же они расступались, деля толпу надвое, как только тот приближался. Амбал брёл к торцу храма.

Если раньше людоедов насчитывали порядка трёх сотен, их число резко возрастало. Монстр привёл за собой ещё свору тварей. Орда множилась и множилась.

При жизни этот ревнитель веры служил в самом немногочисленном и печально известном отделе при Янтарной Башне.

Их можно было пересчитать по пальцам одной руки, даже знать поимённо.

Юстициары. Стражи Света и Тьмы. Воплощённые ангелы, что несут слово Противоположностей с горы Мидал в иноверческий невежественный люд.

В ряды «красных туник» новицию так просто не попасть. Это скорее каста, нежели полноценный отдел.

Их работа не имеет ничего общего с престижем, больше напоминая смертный приговор, самопожертвование ради интересов Церкви Равновесия.

Потому-то не видать лес рук.

За стальной маской, отлитой по образу и подобию прижизненного лица, скрывается нечто иное. Пугающее. Обезображенное. Новый облик инициированного юстициара, лишённого былой идентичности. Его устами вещает внеземная сущность из небесного воинства, несущая суровую правду о Хаосе и Порядке.

— «Не построй кумира себе. Никакого образа, будь он в небе или на земле, или в водах ниже земли. Не поклоняйся ему. Не жертвуй ради него. И не служи ему. Ибо я есть Пророк твой…»

Кандидатура выстраивается исключительно из мужского контингента, и не абы какого: кривых и косых даже не рассматривают. Претендент должен быть крепок подобно скале. Изначально здоров, как бык. Не стар и не слишком юн.

В противном случае, он даже не переживёт ритуал Возвышения. А ценнейшие ресурсы для «перехода» пойдут насмарку.

Алхимики долго поглядывали на Альдреда, облизываясь, как голодные коты. Если им верить, Флэй очень даже подходил. И совсем неважно, что у мальчика недовес. Что ещё не дорос. Лишь сестра Кайя уберегла воспитанника от изуверов. Иначе бы его сцапали.

— «Свет и Тьма ревнители, за грехи отцов наказывающие детей до третьего и четвёртого колена тех, кто ненавидит Их. Творящие милость до тысячи колен тем, кто любит Их и блюдёт заповеди Противоположностей…»

По кулуарам Янтарных Башен с самого зарождения Священной Инквизиции гуляют разные слухи — от близких к правде до сущей нелепицы.

Но только Верховным дано знать жуткую истину.

Ясно одно: те, кто проходит инициацию, уже не люди в привычном понимании. Недаром их держат в подобии тюрьмы. Те же, что не оправдали надежд Равновесия, просто уходят в никуда, как сквозь землю.

— «Не произноси имен Первых Уверовавших, Пророков твоих, напрасно. Ведь не оставят Свет и Тьма без наказания тех, кто помянет всуе избранных Ими…»

Высокие и дюжие бастарды, избалованные судьбой и полные жизнелюбия, перестают улыбаться, едва узнают, что их зачислили в «красные туники».

Сбагривая инквизиторам своих сыновей, сильные мира сего тем самым выбивают себе перманентную индульгенцию, дабы покрыть собственные грехи.

Честный обмен.

— «Не прелюбодействуй».

Из Святых Земель за Экватором возвращается немало религиозных фанатиков-головорезов. Оказавшись на Западе, они не знают, чем себя занять после преклонения перед Гробом Скитальца и Чёрным Огнём, что бьёт из земли факелом.

Пресыщенные кровавыми походами, они по-прежнему тянут свои руки к горе Мидал, где бы та ни была. И единственный способ для них при жизни подняться на ступень повыше, стать ближе к Равновесию, — это стезя юстициара.

— «Не убий…»

Так это или нет, Возвышение стирает само понятие их внутреннего я.

А по улицам городов разбредаются живые мертвецы, закованные в неподъёмные латы. Их затуманенным рассудком правит незримая рука.

Они становятся на голову выше, чем были ещё вчера. В два раза шире. Жертвы рукотворного гигантизма.

С титаническим оружием, взваленным на плечо: гипертрофированные секиры, мечи, кувалды, шестопёры.

Такую тяжесть даже сельскому богатырю не поднять и обеими руками!

Посредники ангелов на земле зачитывают громогласно строки из Дюжины Столпов, диктуют Мораль, призывают религиозные меньшинства пустить в своё сердце Противоположности. Иноверцу лучше обходить юстициара по стеночке: попадёшься под ноги — не отстанет. Не так дёрнешься — раздавит.

Говорить с ним не о чем. Ведь «красная туника» повторяет лишь то, что слышит с небосвода. Лучше сразу преклонить колено, поцеловать Равновесные Весы Порядка и Хаоса на его наголеннике.

Откажешься или скажешь что-то невпопад, и великанское оружие вобьёт тебя в землю на месте. С грохотом, который будут слышать все соседи, в ужасе взывая к всеочищающему Огню.

А юстициар, как ни в чём не бывало, продолжит свой путь в народ.

— … и совершу над ними жестокое мщение карой пылающей; и узнают они, что Я — Пророк, едва совершу над ними мщение Мое…

«У Противоположностей есть чувство юмора, — шепотом говорила сестра Кайя, стыдливо отводя глаза и рассчитывая, что не греют поблизости уши третьи лишние. — Свет и Тьма смеются над ложными идолами и самозваными божками. Иначе Они не позволили бы нам создать юстициаров. Они не пропустили бы через плоть смертных своё небесное войско».

— Он что, ещё жив? — еле слышно пролепетал Рокко. Сглотнул слюну, скопившуюся во рту. У него на лбу выступил пот от пламенных речей «красной туники».

— Тоже заражен, — сопя, говорил Марко.

Бородач вытягивал из колчана стрелу, дрожащей рукой приставлял её к луку. Голос глашатая Противоположностей на земле заставил и его колени подкоситься от животного страха. Казалось, юстициар ещё опаснее, чем при жизни.

— Некоторые твари даже после смерти говорят…

— А… а какого хрена он тащит молот?! — не понимал Рокко, взвизгнув, как свинья.

— Сейчас это неважно, — процедил напарник сквозь зубы, после чего крикнул остальным — Парни, цельтесь в каланчу. По моей команде!

Защитники храма засуетились. Рыцари на первом ярусе зашушукались, не понимая, что происходит.

Рокко лишь чудом переступил через себя и начал готовиться к выстрелу. Сам Альдред просто зарядил арбалет, но стрелять, пользуясь общей суматохой, не собирался.

Предпочёл остаться не у дел. Он перебирал в уме пятерых юстициаров, которые безнаказанно бесчинствовали в Нижнем Городе и Портовом Районе.

Внешний вид у них был в целом одинаков. Отличались они друг от друга разве что оружием да масками. Эти проплешины. Эти чёрные жидкие волосы, опускающиеся на могучие плечи, как щупальца осьминога. Это угрюмое лицо, будто вырубленное топором.

С таким молотом ходил только…

«Верховный Юстициар». Тот самый, о котором говорил Марио Валентино.

Очередная часть мозаики сложилась в голове предателя.

Кто бы мог подумать, что инквизиторская фигура такой величины могла пасть от Чёрной Смерти. Маги не взяли, а