Зеркало - Сергей Боровский

- Это означает, что много лет назад я подписал договор, не понимая ни его последствий, ни уровня той Силы, с которой имею дело. А теперь договор расторгнут. Мне никто не сообщал об этом. Я просто знаю, что это так. Хотя бы потому, что могу об этом говорить, не чувствуя, что совершаю оплошность. Или преступление. И отказались от договора не мы.

- Ты имеешь в виду то, что творилось здесь на прошлой неделе? - угадала Алиса.

- И это тоже. И вот это ещё.

Он достал из кармана таблетку. Обыкновенную такую. Может быть, аспирин. Или анальгин. Повертел в руках и бросил в пепельницу.

- Обычно после такого трюка мой собеседник терял своё тело и возносился к звёздам. А теперь, ты видишь, это всего лишь унылый кусочек мела.

- Как же ты теперь без него?

- Постаринке. Вручную. Путём кропотливой ежедневной работы. С метлой и лопатой в руках. Я всего лишь стал тем, кем хотел быть всю свою жизнь — человеком, понимающим своё предназначение в этом нелепом, не любимом мной мире. Это понимание дороже, чем Вселенная, холодной равниной лежащая у твоих ног. Ты не хочешь присоединиться?

Алиса отрицательно мотнула головой.

- Мне нужен мужчина, а не соратник. Или, хуже того, подельник. С банальным членом между ног. С волосатой грудью. Воняющий потом после тренажёрного зала или огорода. Займусь его поисками, если уж с тобой не выгорело.

- Могу подсобить.

- Вот этого имеешь в виду? - Алиса показала глазами в сторону Урфина Джуса, уплетающего котлету за соседним столиком.

Шабанов расхохотался.

- Только через мой труп!

Шабанов вышел из машины у станции метро. Было людно. Почти как всегда. Хотя подземка и не работала. Стояли вечные бабки с неизменным укропом. Краны с пивом предлагали освежиться чем-нибудь лёгким, из доапокалиптических запасов. Безногий нищий находился на своём посту. В киоске с цветами только царило запустение.

- Привет, - сказал Шабанов. - Извини, что без приглашения. Но сам понимаешь, теперь не до церемоний. Ты как?

Небритый мужчина, с которым он затеял беседу, одетый в потрёпанное пальтишко, уставился на него ясными радостными глазами.

- Седьмой Ангел скоро протрубит, - сообщил он.

- Не валяй дурака! - оборвал его Шабанов. - Или не признал?

- Слышу цокот копыт. Всадники Апокалипсиса.

- Это обычные цирковые кони. И джигиты верхом на них. В чём дело?

Но Петька Златоуст, не обращая на него внимания, продолжал вещать о трудностях жизни среди стай саранчи, рек крови, жаб. Шабанов понял, что говоривший обращается не только к нему — вокруг стал собираться народ. Многие щедро подавали. Кто деньгами, кто продуктами. Легко торговать страховыми полисами непосредственно после урагана, хотя и смысла в том ни на грош. От прошлых убытков уже не спастись, но будущие пестрят в глазах огненными нулями.

- Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний.

Шабанов раскрыл бумажник, вытащил какую-то купюру, не заботясь о её достоинстве. Сунул в руки блаженного.

- Вот добрый человек! - раздалось откуда-то сбоку.

Он развернулся и побрёл по тротуару в сторону припаркованной машины.

Сергей Боровский

Хьюстон, 2016