Дневники - Иван Бунин

Нынче проснулся оч «ень» рано. Погода превосходная.

Когда у Чрезвычайки сменяют караул, играют каждый раз Интернационал. «…»

Был 2 раза в архиерейском саду. Вид порта все поражает – мертвая страна – все в порту ободранное, ржавое, облупленное… торчат трубы давно «неразборчиво написано. – М. Г.» заводов… "Демократия!" Как ей-то не гадко! Лень, тунеядство. «…» Как все, кого вижу, ненавидят большевиков, только и живут жаждой их ухода! Прибывшие из Франции все дивятся дороговизне, темному, голодному городу. «…» Говорят, что много красных прибежало из-под Николаева – больные, ободранные. «…»

9./22.VIII.

В "Борьбе" опять – "последнее напряжение, еще удар – и победа за нами!" «…» Много учреждений "свернулось", т.е., как говорят, перевязали бумаги веревками и бросили, а служащих отпустили, не платя жалования даже за прежние месяцы; идут и разные "реквизиции": на складах реквизируют напр. перец, консервы. «…»

По перехвач«енному» радио белых они будто бы уже в 30-40 верстах от Одессы. Господи, да неужели это наконец будет! «…»

Погода райская, с признаками осени. От скверного питания худею, живот пучит, по ночам просыпаюсь с бьющимся сердцем, со страхом и тоской. «…»

Грабеж идет чудовищный: раздают что попало служащим-коммунистам – чай, кофе, какао, кожи, вина и т.д. Вина, впрочем, говорят, матросня и проч. товарищи почти все выпили ранее – мартель особенно. «…»

"Я вам раньше предупреждаю" – слышу на улице. Да, и язык уже давно сломался, и у мужиков, и у рабочих.

Летал гидроаэроплан, разбрасывал прокламации Деникина. Некоторые читали, рассказать не умеют. «…»

1920

Париж, 19 авг. 1920 г.

Прочел отрывок из дневника покойного Андреева. "Покойного"! Как этому поверить! Вижу его со страшной ясностью, – живого, сильного, дерзко уверенного в себе, все что-то про себя думающего, стискивающего зубы, с гривой синеватых волос, смуглого, с блеском умных, сметливых глаз, и строгих, и вместе с тем играющих тайным весельем; как легко и приятно было говорить с ним, когда он переставал мудрствовать, когда мы говорили о чем-нибудь простом, жизненном, как чувствовалось тогда, какая это талантливая натура, насколько он от природы умней своих произведений и что не по тому пути пошел он, сбитый с толку Горьким и всей этой лживой и напыщенной атмосферой, что дошла до России из Европы и что так импонировала ему, в некоторых отношениях так и не выросшему из орловского провинциализма и студенчества, из того Толстовского гимназиста, который так гениально определен был Толстым в одной черте: "Махин был гимназист с усами…".

1921

22 февр./7 марта, 1921 г. Париж.

Понедельник.

Газета удивила: "На помощь!" Бурцева, "Спешите!" А. Яблоновского ("Хлеб в Крон«штадте» должен быть не позже вторника или среды!") «…» Неужели правда это "революция"? «…» До сегодня я к этой "революции" относился тупо, недоверчиво, сегодня несколько поколебался. Но как и кем м.б. доставлено в Кронштадт» продовольствие "не позже среды"? Похоже опять на чушь, на русскую легкомысленность. «…»

Вечером Толстой. "Псков взят!". То же сказал и Брешко-Брешковский. Слава Богу, не волнуюсь. Но все-таки – вдруг все это и правда "начало конца"!

23 февр./8 марта.

«…» С волнением (опять!) схватился нынче за газеты. Но ничего нового. В "падение" Петерб. не верю. Кр. – может быть, Псков тоже, но и только. «…»

Вечером заседание в "Общ. Деле", – все по поводу образования "Русского комитета национ. объединения". Как всегда, бестолочь, говорят, говорят… «…»

Возвращался с Кузьм«иным»-Караваевым. Он, как всегда, пессимист. "Какая там революция, какое Учр. Собр.! Это просто бунт матросни, лишенной советской властью прежней воли ездить по России и спекулировать!"

25 февр./10 марта.

По газетам судя, что-то все-таки идет, но не радуюсь, равнодушие, недоверие (м.б. потому, что я жил ожиданием всего этого – и каким! – целых четыре года.)

«…» Американский Кр. Кр. получил депешу (вчера днем), что "Петроград пал". Это главное известие. «…»

Вчера до 2-х дочитал "14 Декабря". Взволновался, изменилось отношение к таланту Мережковского, хотя, думаю, это не он, а тема такая. «…»

28 февр./13 марта.

Дело за эти дни, кажется, не двинулось с места. Позавчера вечером у меня было собрание – заседание Правления Союза Рус. Журналистов, слушали обвинение Бурцева против Кагана-Семенова «…» Бурцев заявил, что он. Каган, был агентом Рачковского. Были А. Яблоновский, Мирский, С. Поляков, Гольдштейн, Толстой, Каган и Бурцев. – Яблоновский сообщил, что получены сведения о многих восстаниях в России, о том, что в Царицыне распято 150 коммунистов. Толстой, прибежавший от кн. Г. Е. Львова, закричал, что, по сведениям князя, у большев. не осталось ни одного города, кроме Москвы и Петерб. В общем, все уже совсем уверены: "Начало конца". Я сомневался.

Вчерашний день не принес ничего нового. Нигде нельзя было добиться толку даже насчет Красной Горки – чья она? «…»

Нынче проснулся, чувствуя себя особенно трезвым к Кронштадту. Что пока в самом деле случилось? Да и лозунг их: "Да здравствуют советы!" Вот тебе и парижское торжество, – говорили, будто там кричали: "Да здравствует Учр. Собр.!" – Нынче "Новости" опять – третий номер подряд – яростно рвут "претендентов на власть", монархистов. Делят, сукины дети, "еще не убитого медведя". «…»

1/14 марта.

«…» Прочел "Нов. Рус. Жизнь" (Гельсингфорс) – настроение несколько изменилось. Нет, оказывается, петерб. рабочие волновались довольно сильно. Но замечательно: главное, о чем кричали они – это "хлеба" и "долой коммунистов и жидов!" Евреи в Птб. попрятались, организовывали оборону против погрома… Были случаи пения "Боже, Царя храни".

У нас обедал Барятинский. Затем мы с Куприным и толстым были в Бул«онском» лесу на острове.

2/15 марта.

«…» Савинков в "Свободе" все распинается, что он республиканец. А далеко не демократически говорил он, когда мы сидели с ним по вечерам прошлой весной, перед его отъездом в Польшу!

1/14 Апр.

Вчера панихида по Корнилове. Как всегда, ужасно волновали молитвы, пение, плакал о России.

Савинков в Париже, был у Мережковских. Он убежден, что осенью большевикам конец. В этом убежден, по его словам, и Пилсудский, "который как никто осведомлен о русск. делах".

2/15 Апр.

«…» "Полудикие народы… их поминутные возмущения, непривычка к законам и гражд. жизни, легкомыслие и жестокость…" ("Капит. Дочка"). Это чудесное определение очень подходит ко всему рус. народу.

"Молодой человек! Если записки мои попадутся в твои руки, вспомни, что лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких нравственных потрясений…"