Любовь со смертью - Ольга Вадимовна Гусейнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В сущности ожидаемо, что у всей пятерки с белой кафедры магия подавила нашу, окрасив общие сферы в темно-серый. А вот среди остальных пар оказалось достаточно много других результатов, где светлая магия успешно размывала темную, выдавая при смешении светло-серый цвет.
Пока все азартно, громко обсуждали занятный эксперимент и подводили итоги, я вновь села прямо и вздрогнула от неожиданности. Ди-ре Сол наклонился ко мне близко-близко, его дыхание, в котором ощущался запах кофе, тепло коснулось моего лица. Полюбовавшись моим удивлением, мужчина усмехнулся и опустил взгляд, вынудив и меня проследить за ним. Оказалось, коварный декан и сам создал сферу, да с такой чернотой, что казалось та поглощает свет. Затем он соединил наши пальцы, провоцируя сближение наших сфер и начало поглощения одной другую.
Странно, магия смерти оказалась так близко, что касалась кончиков моих пальцев, но я не испытывала отторжения или иных неприятных чувств. И даже бросила на преподавателя оторопело-изумленный взгляд, но он с горящим в глазах азартом следил за процессом.
Стало горячо-горячо – жар потек от руки внутрь моего тела. Мы с Анришем замерли, наблюдая за происходящим, однако смешения в наших сферах, наблюдавшегося у других, не произошло. Распахнув глаза, я в ступоре наблюдала за очень знакомой картинкой круга инь-янь, где черный плавно перетекает в белый. Граница между нашими магиями так и не размылась!
Я в полной растерянности посмотрела на декана и успела уловить знакомые дьявольские огоньки в его черных-пречерных глазах.
– И что это значит? – позади громко спросила Айшат.
Щелчок длинных сильных пальцев – и наша общая с Анришем сфера исчезла с моей ладони. По какой-то причине демонстрировать кому-либо свои личные результаты он не захотел. Окинул меня внимательным, изучающим взглядом и устремил его на остальных вместе речью:
– Конкретно в вашем случае, ири Дерия, означает, что Ринх сильнее вас магически… в разы, поэтому успешно поглотил вашу энергию. Если при смешивании превалирует более темный серый, значит темный маг сильнее магически. Если при смешивании сфера стала светло-серой – светлый маг сильнее. В любом случае, как видите, неважно: светлый вы или темный маг – все мы люди и прекрасно совместимы. И разница в силе определяет лишь одно – ваши дети наследуют темному родителю или светлому.
Последнее он произнес с нескрываемой ехидцей и не глядя на меня. Однако мое сердце забилось в груди пойманной птичкой: значит мы равны с деканом магически? И выходит, он только что узнал, что я не просто целитель, а маг жизни, раз равна по силе магу смерти. И не смешиваюсь…
Еще ощутила злость, ведь нас так легко развели на проверку уровня силы магии. Теперь каждый из присутствующих здесь темных знает, кто и что из нас, светлых, представляет собой как маг. Да, понятно, что не только уровнем силы, но и умением ею пользоваться отличается боевой маг. Но большую часть своих главных козырей мы буквально вывалили в пыль перед врагом.
Темным нельзя доверять. Особенно таким белобрысым красавчикам, как декан белой кафедры. Мои плечи поникли, а в аудитории начиналась очередная грызня.
– Вы не имели права на этот эксперимент! – привычно вызверился Анхиль. – Вы специально подставили нас! Ослабили! И…
Сидевший рядом с ним Дитмар с силой ткнул разошедшегося соседа в бок, но слово не воробей, вылетит – не поймаешь.
– Ир Лир, – ледяным тоном обратился к Анхилю мэтр, – если всего лишь одним безобидным развлечением так легко вывести вас из себя и тем более – ослабить, то медяк вам цена как боевому магу! В этом случае могу посоветовать лишь одно: каждый из вас может найти покровителя или покровительницу из темных. И тогда для вас все изменится в лучшую и однозначно безопасную сторону.
Анхиль выпучил глаза от бессильной ярости, но промолчал, осознав, слава богу, что против мэтра он ноль.
– Благодарю вас за совет, мэтр ди-ре Сол, но подобные отношения не для нас, – с холодной вежливостью ответил Алесан.
– А какие для вас? – уже более ровно, но сухо уточнил мэтр.
– Светлые строят отношения только по любви! – выдала Айшат.
Я же невольно вспомнила причину гибели Эмарии и домогательства кузена, затем – как тщательно маги выбирают пары, чтобы не потерять ни капли наследственной магии. Стало горько и грустно. Строить отношения по любви, оказывается, может позволить себе не каждый.
– Тогда вам придется туго, – едва заметно усмехнулся ди-ре Сол.
– Почему? – удивились почти в один голос моя группа.
– Темные не умеют любить! – хохотнул с издевкой один из темных.
– Единица! – объявил декан «не умеющему любить». – И реферат на тему: «Низшие проявления высшей некромагии».
– Слушаюсь, мэтр, – в голосе темного прозвучали знакомые заискивающие интонации Табаки из Маугли.
Вернувшись к столу и вновь опершись о него бедрами, ди-ре Сол продолжил:
– Различия в восприятии жизни между светлыми и темными подчиняются тем же законам, что и наша магия. Светлые более легкие, более восприимчивые к эмоциям и чувствам, легко переключаются с одних на другие. Быстро чем-то загораются, но также быстро гаснут.
Я подняла руку и мэтр кивком разрешил прервать себя:
– Любовь – это не только огонь первой страсти, это тепло души, которое может согревать вечность.
Мы смотрели друг на друга несколько секунд, словно соревнуясь, кто первый отведет глаза. И оба победили, ведь отвечать Анришу пришлось, глядя мне в глаза:
– Вы правы, эйта фин Ришен. Только, как мы помним, светлая энергия – легкая и вкусная, а темная – тяжелая и частенько отдает горечью. И еще, если уж любовь возникла, то, как и любой темный источник, будет гореть в нас долго, очень долго… слишком долго для того, кто не любит в ответ!
– Это похоже на больную одержимость, а не любовь, – едва слышно буркнула Айшат, но в образовавшейся тишине ее услышали все.
– Да, Томаш, ты можешь ответить прелестной светлой воительнице, – криво усмехнулся Анриш, кивнув поднявшему руку ученику.
– Темная энергия постоянно вызывает в нас жажду. Жажду знаний или чувственного опыта, исследований, воевать. Разную, в общем. Доверяем мы только кровным родственникам. Или кровникам – выбранным и проверенным друзьям или напарникам. Все остальные окружающие – потенциальные враги, соперники или лишь временные союзники. Поэтому, в случае появления интереса к чужаку, сначала возникает жажда удовлетворить
