Легенды «Вымпела». Разведка специального назначения - Валерий Юрьевич Киселёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Для самоуважения, – сказал Розин, – вроде бы как ты понимаешь что-то и стремишься изменить.
– А я думаю, для самоудовлетворения. Потешить собственное «я», – возразил Корольков, – а на самом деле – это страх внутри кричит. Вы, кстати, как опытные люди, присматривайтесь, почему человек себя так ведёт? Один преодолеет это, а другой – струсит. А нам рядом с собой надёжную спину иметь надо…
Корольков уехал, правда, заскочил к Полякову и сказал:
– Тут мой земляк у тебя, Володя Цветков, имей в виду: здоровый, как лось, лыжник, по горам бегать – лучше не найдёшь, но главное – стрелок-винтовочник, мастер спорта по биатлону. Короче, если снайпера надо – приглядись. Командиром группы его можно легко назначать – опытный опер.
Днём небольшими группами по два-четыре человека ходили по городу – изучали объекты. Ездили на базар, толкались среди местных, кто-то на местные деньги, которые назывались «афгани», пытался покупать какие-то шмотки. Правда, денег пока почти не было, поэтому к дублёнкам и двухкассетным магнитофонам только начинали присматриваться, рассчитывая в уме: сколько же здесь надо пробыть, чтобы накопить на какую-нибудь чудо-вещь.
А между собой рассуждали: «Как же так?.. В такой дыре, где ничего нет, кроме гор и голых камней, грязного базара и полунищих и голодных людей, продаются японские магнитофоны и другая заграничная всячина? Почему же в нашей стране, богатой и великой, нет и даже не пытаются привезти этого дерьма»?
– Был бы у нас в стране этот ширпотреб, – говорил Юра Климов, – мы бы по этим дуканам[45] не болтались…
Конец 79-го года в Афганистане для Советского Союза был, наверное, лучшим временем. Наши специалисты – в большинстве без охраны и оружия – строили фермы, предприятия, дома – и это была главная агитация в пользу советской действительности от «северного соседа». К русским, «шурави», относились с уважением, а некоторые – даже с любовью. За последние годы сотни и тысячи афганцев учились в СССР, они не только говорили на русском языке, но и знали даже некоторые обычаи. Конечно, в городе было много скрытых врагов перемен, происходящих в многовековой феодальной афганской жизни. Но тогда они были всё же в меньшинстве, поэтому и жизнь в городе протекала спокойно.
Основные противоречия возникали не в народе, а у руководства страны. Два крыла одной партии НДПА – «Хальк» и «Парчам»[46], ненавидя друг друга, желали смерти всем своим противникам. Два лидера: действующий руководитель Хафизула Амин и бывший его друг, единомышленник, а ныне враг – Бабрак Кармаль[47], вели между собой непримиримую, не только агитационную, подковёрную войну, но и реально, при случае, при первой возможности, пытались уничтожить друг друга. Амин сослал подальше от государства Бабрака, сделав его послом в Чехословакии. Это была никому не нужная, ничего не значащая должность. А в это время многих его сторонников арестовал и держал в тюрьме Пули-Чархи. Охранялась тюрьма, как самый важный стратегический объект. Амин дал команду: сторонников Бабрака пытать, вытаскивать информацию, компрометирующую его, после чего – безжалостно убивать. Уже готовился арест и самого Кармаля.
За несколько месяцев до этого Амин сверг своего учителя и руководителя Тараки[48], обвинив его в предательстве дела революции, и жёстко и хладнокровно приказал его ликвидировать, что охрана Амина безропотно и выполнила, задушив того подушками.
Но и не это было главное. На Востоке – не редкость такая борьба за власть. А тут два свирепых шакала грызут друг друга до смерти, прося помощи у Советского Союза. Кого поддержит «северный сосед», тот и будет у власти. Вообще, по законам научного коммунизма, ни тот, ни другой лидер не подходили на роль строителя социализма. Феодальные, даже пещерные манеры их приводили в ужас и замешательство и русского посла, и представителей советского правительства. Подлость, коварство, лицемерие и жестокость окружали и власть, и оппозицию. Тот, кто оказывался наверху, уничтожал всех до одного противников. Главным и определяющим стало ещё и то, что у советской разведки была точная информация о предательстве Амина и начале его переговоров с американцами о сдаче страны в объятия янки.
Эта информация была точная, перепроверенная и подтверждённая документально. Будучи ещё в молодом возрасте, Хафизулла Амин, находясь в поездке по США, был завербован ЦРУ. Сначала – как просто перспективный молодой человек одного из племён, находящихся в окружении шаха, а затем уже как растущий лидер демократической партии, пришедшей к власти. Даже его высылка из США была частью легенды прикрытия. Надо сказать, что управлять государством лучше всего до этого получалось у шаха. За многие беспокойные годы правления королевской династии он научился «тасовать в нужном раскладе» вождей племён и подбрасывать им постоянную заботу: воевать между собой. Именно по этой причине вожди не могли объединиться против правительства, что и давало возможность шаху всегда стоять наверху. При революции и смещении шаха вожди сначала затихли бы, ожидая, что им предложит новая власть. А затем занялись бы своим привычным делом – воевать между собой. Но произошло то, чего нельзя было допустить: у них постепенно стал вырисовываться общий враг! Первоначально этим врагом мог стать любой: и Советы, и американцы. Ещё раньше, в самом начале века, таким врагом была Англия… Вожди «дружили» против англичан, и эта дружба была очень эффективна, да так, что англичане ровным счётом ничего не добились и убрались восвояси. Теперь наступало время, когда таким общим врагом мог стать «северный сосед». Партийное руководство СССР это понимало и пыталось
