Индиран Диор и тайна затерянного храма (СИ) - Кимури Мария

— Не хотелось бы.

— Увы, здесь неважно с оружейными магазинами, — Индиран смотрел на решетчатую дверь зала. Та открылась, и вошли двое людей, по виду — умбарцы. Одного из них Индиран вчера мельком видел среди встречающих.

— О, приветствую вас, профессор, — жизнерадостно воскликнул второй, незнакомый. — Я Эдан Дари, корреспондент умбарской газеты "Столичные новости", это мой кхандский коллега. Не согласитесь ли вы с нами побеседовать?

— Я не расположен говорить с журналистами, — отрезал Индиран. — Как вы прошли сюда?

— Мой кхандский коллега умеет быть убедительным, — очень обаятельно улыбнулся тот. — Мы можем поговорить наедине, дорогой профессор Индиран?

Аэлин посмотрела так, словно примеривала ближайший стул к голове журналиста.

— Дорогая коллега, — сказал ей Индиран, — не будем отказывать господам журналистам в профессиональных капризах, раз уж они проникли даже сюда.

— Я поговорю с Кориндилем про его трофей, — кивнула она, вставая. Нарин ничего не понял, но на всякий случай последовал за ней, словно телохранитель.

— Рад, что мы быстро друг друга поняли, — сказал Эдан, плотно усаживаясь в плетеное кресло. — Как ваши успехи в поисках Сильмарилла, профессор? Мое начальство чрезвычайно интересуется, просто чрезвычайно. И это не для печати.

— Все очень печально, господин журналист, — сказал Индиран спокойно. — Фанатики действительно доставили в заброшенный храм темного божества в Тархине удивительный светящийся камень. И совершили обряд Дарения Света, принеся камень Тьме.

— И что с ним стало?

— Он сгинул в земных недрах, господа.

— Вы можете подтвердить, был ли это Сильмарилл либо другой исторический камень?

— Мне не удалось его обследовать, поэтому ничего достоверно подтвердить не могу. Это был прозрачный камень размером с кулак подростка или молодой женщины, все, что могу сказать.

— Минуту. Откуда взялись в храме некие земные недра? — недовольно спросил кхандец.

Лучше бы он не спрашивал. Индиран обрушил на них фонтан описания трещины и лавового озера вперемешку с научными объяснениями феномена. Через несколько минут господа журналисты, поморщившись, поблагодарили его за ценные сведения. Расспросили ещё немного о внешнем виде камня и ушли, попросив не распространяться.

Аэлин нашлась во внутреннем дворе. С заряженным револьвером при себе и с обеспокоенными Кориндилем и Нарином рядом.

— Я надеюсь, эти люди не повредят господину Мэйтару, — озабоченно сказал Нарин. — После всего, что он для нас сделал…

— Надеюсь, нет, все основные вопросы были ко мне.

— Мне следует что-то знать, чтобы правильно отвечать им? — уточнил Кориндиль.

— Нет, — решил Индиран. — То, что вы знаете, это идеально. А откровенничать сейчас не стоит ни с кем, на волне шумихи.

— Я сказал доктору Вельхину, что в городе могут быть бандиты, следящие за вами, профессор Индиран, — улыбнулся Кориндиль. — В ближайшие дни он вряд ли выйдет в город.

— Превосходно. Просто великолепно.

— И что мы делаем теперь?

— Вы — отдыхаете и стараетесь избегать лишних расспросов пока что. Мы просто ждем.

— Чего?

— Известий.

— Мы не можем просто ждать, — возразила Аэлин. — Иначе совершенно изведемся. Я уже попросила у хозяина писчей бумаги, чтобы записать черновик будущего отчета. Я взяла отпуск под обязательство отчитаться обо всех находках. Советую вам всем сделать то же самое, Кориндиль, это поможет упорядочить мысли.

Индиран тоже был не прочь упорядочить мысли. Они все довольно примитивно вертелись вокруг желания выпить и ни о чем не думать. Если бы не шумиха, они бы сейчас спокойно отдыхали и беседовали с Маглором напоследок, возможно, точно так же, не покидая гостевого дома. Но как только пребывание в четырех стенах становится необходимым, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания — оно начинает бесить.

Не раз в этот день в гостевой дом пытались проникнуть любопытствующие и другие путешественники, но им господин Дор Менаг успешно противостоял.

В первый вечер Индиран запросил у хозяев бутыль крепкой настойки, частью распил ее с Вельхином, а частью выпил в одиночку, успешно выполнив поставленную задачу напиться. На следующий день он облился водой из колодца и по примеру Аэлин засел за отчет. Бумагу и перья хозяин выдал ему по первой просьбе. Вскоре Индиран с головой ушел в записи и наброски, сверяясь с черновиками в походной тетради и огрызался, если кто-то пробовал его побеспокоить.

Вечером третьего дня, когда стемнело, Маглор бесшумно зашел в усадьбу Менага со стороны переулка.

Индиран тогда сидел за столом перед керосиновой лампой и писал письмо наставнику Дурину, подробно описывая сцену жертвоприношения и борясь с желанием описать явление темного божества. Возможно, получится рассказать это лично… Эльфа он увидел лишь когда тот оказался прямо перед ним, в оранжевом свете лампы.

— Сегодня отплыли вверх по реке еще две группы, — сказал Маглор негромко. — И отбыли журналисты. В городе стало потише.

— Тебя находили господа из, так сказать, столичных газет? — спросил Индиран немедленно.

— Находили и ушли. Поскольку я не планирую с ними встречаться еще раз, это пустяки. Яхта, так любезно пустившая их на борт, покинула здешние воды, а в дороге их будет ждать неприятный сюрприз.

— Корона слишком всерьез заинтересовалась Камнем.

— Возможно, кто-то в столицах все же вспомнил, что предвещает явление Камней. Людские правители всегда очень боятся таких известий. Не любят чувствовать свою власть слишком хрупкой.

— И что ты решил?

— Я отплываю завтра в ночь, — сказал Маглор просто. — И хочу видеть вас троих на причале в десять вечера.

— И куда же на этот раз?

— Туда. Прямо туда, или никуда больше.

— Если не секрет, чем тебе так обязан хозяин дома? — не удержался Индиран.

— Я нашел, кто и чем травил его домочадцев двадцать лет назад.

— Это называется "избегать людей"…

— Люди подбрасывают загадки и иногда все же бывают благодарны. Выяснить это подобно выигрышу в азартной игре.

— Иногда затягивает?

— Не ожидаешь, — Маглор недобро усмехнулся.

Следующим вечером с наступлением темноты пристань действительно почти опустела. Вооруженных Индирана и Аэлин с Нарином на улицах никто не побеспокоил. Обе яхты уже покинули эти воды, а новое появление парохода ожидалось не ближе, чем через неделю. Катер же капитана Симбара сразу в день прибытия наняла новая группа изыскателей, и он вновь ушел к верховьям. А немногие праздные путешественники в темноте почти не покидали своих гостиниц: фонари стояли лишь на самой богатой улице города.

А здесь, на пристани, горели несколько керосиновых ламп, подвешенных на столбах, оставляя вокруг себя лишь небольшие лужицы оранжевого света. Нарин тоже принес с собой лампу, чтобы подсветить им дорогу обратно до гостевого дома. Аэлин впервые в городе открыто надела револьвер. Кажется, не столько опасаясь кого-то, сколько из твердого намерения не дать испортить им прощание.

Небольшая рыбачья лодка с мачтой колыхалась у причала. Маглор что-то укладывал на ее дно, но вот он выпрямился и махнул им рукой. Подойдя ближе, Индиран с радостью и облегчением увидел не маску Мэйтара, а настоящее прекрасное лицо эльфа и его сияющие глаза.

Шагнув из лодки им навстречу, Маглор вздохнул и обнял Индирана, стиснул так, что ребра затрещали. Потом встряхнул Нарина, тот растерянно улыбнулся. Положил руки на плечи Аэлин на несколько секунд, а потом осторожно обнял и ее тоже. Словно боялся поломать. Она снова залилась краской, заметной даже в этом слабом свете.

— Я надеюсь, сюда влезло достаточно еды, — скрывая неловкость, сказал Индиран, кивая на лодку.

— А много не нужно, — отозвался Маглор легко. Голос его совсем очистился и окреп за эти дни. — Я не возвращаюсь и не плыву слишком далеко.

— Но ведь вам еще плыть до запада Гондора, разве нет? — спросил Нарин.

— Никакой разницы, — весело сказал эльф. — Вовсе неважно, откуда плыть на Запад, которого больше нет.