Держи меня крепче (СИ) - Малиновская Маша

— В целом, это скорее повод собраться на большую тусовку, чем посоревноваться друг с другом, — говорит Маша, ероша на голове свой прикольный ёжик. — После батла будет знатная попойка, Нинуль. Когда она начинается, вот тогда и видно, кто на что горазд, потому что парням только дай повод пиписками померяться.

Девчонки рядом с нами смеются, я тоже не сдерживаюсь. Через пару минут возвращаются парни. Максим скашивает взгляд на бутылку «Джинтоника» у меня в руке, но ничего не говорит. Да и что он скажет? Не разрешения же мне у него спрашивать.

Подходит ближе. От него исходит ощущение веселья и предвкушения. Максим любит и умеет танцевать, ему это доставляет удовольствие. Сейчас сегодняшнее его заявление отцу уже не кажется таким безумным.

Максим обхватывает мои прохладные пальцы на бутылке своей ладонью, заставляя вздрогнуть, и тянет горлышко к своим губам. Делает несколько глотков, облизывает нижнюю губу, а потом роняет ту свою улыбку, от которой у большинства стоящих в радиусе двух метров парализует ноги. Ну у меня так точно. Не раз я наблюдала это его влияние на окружающих. Интересно, он это своё обаяние умеет контролировать? Или это спонтанные выбросы магии?

Он отпускает мои пальцы, и мне тоже сейчас хочется как никогда сделать глоток. Хоть какой-нибудь жидкости. Пусть и алкогольной.

Облизнув пересохшие губы, игнорируя шум и смех вокруг, я тоже подношу горлышко у губам, ощущая, что стекло ещё тёплое от прикосновения губ Максима.

Горько-сладкая жидкость стекает по горлу, заставляя испытывать странные волнительные ощущения. Максим смотрит внимательно, немного сузив глаза, а потом делает шаг ко мне.

— Это ещё кто такие? — мы оба вздрагиваем от того, как в наш какой-то особенный пузырь ощущений взрывается бас Ивана.

Поворачиваемся оба в сторону, откуда слышен шум колёс. Я замечаю, что Максим становится очень сосредоточенным. Смотрю, что другие тоже напрягаются.

— Мы кого-то ещё ждём? — Максим спрашивает у Вани.

— Да нет, все уже на месте.

Две машины останавливаются чуть за кругом и гасят фары. И серебристой девятки и какого-то внедорожника выходят несколько ребят. Некоторые в капюшонах. На вид — такие же танцоры, как и присутствующие здесь. Но воцарившаяся тишина говорит о том, что это нежданные гости.

— Всем привет, — довольно громко, но вполне спокойно говорит один из них. — Меня зовут Стас.

— Ну привет, Стас, — Ваня выходит вперёд. — Чей будешь?

Это всё точно напоминает какое-то кино. Только я, кажется, перепрыгнула с танцевального шоу в криминальный триллер, где как раз на «стрелку» сошлись несколько группировок.

Ох Нина, надо меньше смотреть фильмы перед сном.

Оглядываюсь на Максима, но он внимательно следит за общением этого Стаса и Ивана, которые отошли в сторону и заговорили тише.

— Продолжаем в том же духе, — через пару минут объявляет Ваня для всех. — У нас новенькие. Дадим им проявить себя!

В ответ раздаются свистки и несколько обещаний жёстко наказать пришлых, но явной злобы в этих выкриках не ощущается. Скорее соревновательных дух.

— Макс, — Ваня подходит ближе к нам. — Это к тебе вообще-то.

— Кто такие?

Я почему-то ощущаю холодок между лопаток. Сама не знаю почему, но тревога ворочается где-то возле желудка.

— Парни из пригорода. Один из них хочет с тобой индивидуальный батл. Сказали, что он планирует поиметь тебя на конкурсе, на который вы с Нинулей готовитесь.

— Так и сказал? — ухмыляется Ларинцев. — И кто же этот камикадзе?

А я уже знаю. Мне ответ не нужен. Лёгкий холодок превращается в озноб, и я обхватываю себя за плечи, наблюдая, как меня сегодня второй раз настигает призрак из прошлого. На освещённую фарами автомобилей площадку выходит Влад.

Глава 36

На середину импровизированного паркета выходит какой-то парень и громко объявляет начало батла. Коротко знакомит всех присутствующих с условиями, напоминает, что это дружеские соревнования, поэтому из призов — только очерёдность выступления на следующих.

Максим с Иваном что-то обсуждают в стороне. Я их не слышу. Причиной тому не только гул голосов вокруг и то, что парни разговаривают негромко, но и ещё пульсация собственной крови в ушах. Зачем Влад приехал? Что это за спич такой? Или, может, я много на себя беру, и Акуленко тут действительно потому, что танцы — и его жизнь тоже. Кто-то рядом говорит, что он, вроде бы, из колледжа культуры края, что заканчивает отделение цирковой хореографии. В разношерстный коктейль эмоций вплетается злость. Я его не простила и никогда не прощу. По его вине я вынуждена была уйти, пока он продолжал идти за ней — нашей общей мечтой. Покорял новые вершины, в то время как я училась заново ходить.

— Максим, не надо, мне это не нравится, — удерживаю Ларинцева за рукав, когда тот идёт в сторону центра круга.

— Всё хорошо, Пёрышко, — улыбается и мягко сжимает мои пальцы, вцепившиеся в его толстовку. — Это просто танцы.

Весь народ, и я в том числе, сходится теснее кругом к площадке. Мне тревожно. Я помню Влада ещё практически подростком, и понятия не имею, каков он сейчас.

— Открывать будет Макс как хозяин паркета, — негромко сообщает мне Маша, становясь рядом. — Посмотрим, что за команда, конечно, но, думаю, они уедут отсюда с кукишем. Бросить вызов Максу — это слишком. Кто вообще этот чувак?

— Его зовут Влад, — отвечаю, а сама не узнаю свой голос, охрипший от напряжения.

Две машины начинают моргать фарами, и народ вокруг затихает. Акуленко стоит со своими ребятами по одну сторону, Максим с Иваном по другую.

Фары и других автомобилей начинают синхронно моргать, когда вдруг врубается резкий гитарный риф, под который на середину паркета выходят Иван и Максим, а потом свет становится неподвижным.

— Они будут танцевать вдвоём? — спрашиваю у Маши, не сразу замечая, что ухватила её за предплечье.

— В начале. Они часто колбасят в паре, но сейчас, скорее всего, Ванька будет просто ассистентом на трюках.

— Трюках? — холодею изнутри.

— Смотри, — Маша кивает на происходящее на паркете.

Оказывается, этот жуткий пилящий звук был лишь вступлением, потонувшем в криках, когда зазвучали более тяжёлые и агрессивные аккорды. Я узнаю эту песню, сегодня она играла в машине у Максима. Слышны неприличные слова на английском, грубый голос поёт от том, что к чёрту нужно посылать социальное давление и ориентироваться на свои мысли. А в это время Иван и Максим начинают двигаться. Ларинцев делает поворот и замирает, скрестив руки с сомкнутыми кулаками перед лицом. Ваня впереди выполняет что-то типа локинга, но только довольно быстрого и куда более агрессивного, через несколько тактов отмирает Ларинцев и присоединяется к нему. Их движения разобщены, каждый исполняет свою партию, но в то же время они на одной стороне и ведут претензионный диалог с публикой. Максим делает сальто назад через руки, замирает в плоском мосту, позволяя Ивану встать ему на живот ногами, а потом спрыгнуть высоким сальто в перевороте.

Пока больше похоже, что Максим Ване ассистирует, а не наоборот. Но я уже достаточно узнала о Ларинцеве, чтобы понять, что он заигрывает с аудиторией, чтобы потом повергнуть её в шок. И когда более мелодичный голос в песне начинает быструю распевку перед припевом, ребята вдруг резко меняют стиль. Они становятся рядом и выделывают ногами такое, что мне и уследить трудно. Только и видно, как в полосатом свете автомобильных фар мелькают их светлые кроссовки.

— Они любят миксовать тяжёлый брейк с хаусом, — комментирует Маша. — У Ванька кач* просто идеальный, но у Макса ноги чище работают.

Не знаю, где она увидела у них разницу. Я хоть и не современник, но всё же в танцах далеко не дилетант, но сейчас всё, что я могу наблюдать — это идеальная синхронность. Такой просто невероятно достичь, наверное, лишь когда ты сам отражаешься в зеркале. Такт в такт. С идеальной амплитудой движений и идеально выученной постановкой. И при этом с такой непринуждённой лёгкостью, будто они связаны в дрифте** как герои «Тихоокеанского рубежа».