Охотясь на Аделин - Х. Д. Карлтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы с Джеем возвращаемся в коридор и поднимаемся на третий этаж. С лестничной площадки мы сразу попадаем в однокомнатную квартиру. Прямо перед нами оказывается окно во всю стену, обеспечивающее невероятно хорошее естественное освещение. Слева от меня в центре комнаты стоит массивная кровать, а справа располагается небольшая кухонька. В раковине до сих пор стоит грязная посуда, а над ней вьются мошки.
В дальнем углу квартиры – белая кафельная перегородка с душевой за ней.
Следы ведут туда, а в углу находится окровавленная больничная сорочка, уже высохшая и скомканная.
И я таращусь во все глаза, пытаясь понять, что, черт возьми, здесь произошло.
– Она причастна к смерти того человека… каким-то образом. А потом, похоже, пришла сюда и приняла душ, – заключает Джей.
Я качаю головой, приходя к такому же выводу. В мое поле зрения просачивается ярость, снова окрашивая все в красный цвет.
– Стреляла либо она, либо кто-то другой, – предполагаю я. – Скорее всего, кто-то другой, раз она оказалась вся в его крови, что ей пришлось даже помыться.
– Думаешь, она стояла перед ним? – с любопытством спрашивает Джей.
– Или лежала под ним, – бурчу я.
Мои руки начинают трястись, когда в голове возникают образы Адди, которую повалил на пол какой-то мужик. Что бы он ни пытался с ней сделать, это было настолько ужасно, что ее похитителям пришлось вмешаться и убить его.
Мой кулак летит в ближайшую стену, пробивая ее насквозь. Словно неисправный робот, я отвожу ее назад и бью стену во второй раз. И третий, четвертый, пятый – прежде чем руки Джея обхватывают мою руку и за счет силы импульса оттаскивают меня назад. Я спотыкаюсь, и мы оба едва не падаем.
– Очнись, чувак, – кричит он, на его лбу выступают капельки пота.
Я рычу и трясу головой, как лев, отряхивающийся после удара по голове. Костяшки моих пальцев разбиты, на цементный пол капает кровь.
– Нам придется убрать все следы твоей крови, – бормочет он.
– Она могла пострадать, – игнорируя его, произношу я.
Я готов броситься вниз по лестнице и выбить все дерьмо из мертвеца, лежащего там. Пытать его самыми ужасными способами, какие только можно себе представить, несмотря на то что он ни черта уже не чувствует.
Дерьмо. Я так хочу прорваться сквозь завесу, отделяющую мертвых от живых, проникнуть туда, вернуть его душу и заставить его пожалеть, что ее-то у него никогда и не было.
Каждый мускул моего тела зажат и напряжен до предела.
– Мы найдем ее.
– Взломай камеры, – бросаю я, подходя к огромному окну и выглядывая на улицу позади здания.
Джей садится на краешек кровати, бросает на нее настороженный взгляд, словно он сел в выгребную яму ДНК, затем открывает свой ноутбук и приступает к работе.
Я вглядываюсь сквозь грязное стекло и замечаю черный фургон, стоящий у самого выезда с парковки – брошенный. Мои кулаки сжимаются, когда я вижу разбитое крыло и вмятины с водительской стороны автомобиля.
Я нахожусь в двух секундах от того, чтобы снова выйти из себя и выбить это окно, поэтому стараюсь успокоиться, закрываю глаза и разминаю шею.
«Держи себя в руках», – повторяю я про себя. Снова и снова, пока не овладеваю наконец собой. В своей жизни я повидал немало дерьма, больше, чем многие другие могли бы вынести, но похищение Адди – это худшее, что я когда-либо испытывал. Я больше не хозяин положения. Хотя с ней я никогда им и не был.
Так что я с радостью оболью бензином и подожгу все на своем пути, если это сможет привести меня к моей мышке.
– Зейд, ты не захочешь этого видеть… но ты должен взглянуть.
Глава 11. Охотник
Малыш, что я тебе говорила о том, что нельзя выходить из себя, когда ты злишься?
Почему именно сейчас мою память терзает мамин голос? Разрушение прямо на кончиках моих пальцев, оно только и ждет, чтобы я выпустил его на волю. Это так просто – щелкнуть зажигалкой и освободить маленький огонек, который уничтожит все.
– Зейд?
Голос Джея прорезается сквозь шепот матери, и он исчезает, как клубы сигаретного дыма.
Сую руку в карман толстовки, достаю сигарету из пачки и прикуриваю.
Рот Джея открывается, чтобы сказать мне слова, которые я, честно говоря, не хочу сейчас слышать.
– Не надо напоминать мне, что я не курю, и не спрашивай, в порядке ли я, – хриплым от ярости голосом произношу я.
Его рот захлопывается, и он кивает, оглядываясь на экран, где на видео Адди борется за свою жизнь. Дата в углу камеры говорит, что это было неделю назад. На записи нет звука, поэтому, хотя я и не знаю причин, по которым доктор пытался ее похитить, это не отменяет того факта, что он все равно пытался. Это ясно по тому, как быстро он заставляет ее встать с кровати, и по тому, как она сопротивляется на протяжении всего пути.
Она набрасывается на него со скальпелем, и он нападает на нее в ответ. Ударяет по затылку.
И хотя это невероятно травмирует меня, кипеть от ярости заставляет меня не это. А тот мудак, который убил доктора, а потом поднялся за ней по лестнице и наблюдал, как она принимает душ.
Рио.
Дайя проделала большую исследовательскую работу, и хотя о Рике Бормане нашлось немало интересного – о Рио не было практически никакой информации, кроме того, что он родился и вырос в Пуэрто-Рико, его школьных записей и информации, что, когда ему исполнилось восемнадцать лет, он переехал в США. Больше ничего. Только адрес квартиры, которую он снимает, и два штрафа за превышение скорости.
Полная чушь.
– Странно, что у этого парня камеры направлены только на душ и кровать, – бормочет Джей скорее себе самому.
Я слишком занят, чтобы ответить ему. Затягиваюсь сигаретой так, будто она одна и поддерживает жизнь во мне, а не забирает. Если я еще раз посмотрю это видео, то выхвачу пистолет и начну палить в монитор, пока от него не останутся лишь осколки пластика и металла.
Пальцы Джея летают по клавиатуре так быстро, что, кажется, с его ногтей слетают чешуйки фиолетового лака. Видеозапись с Адди заканчивается, и дальше крутятся архивные записи за несколько лет.
Кем бы ни был этот парень, он нелегально оперирует уже несколько десятилетий. Несколько раз в месяц к нему привозят раненых люди, которые выглядят так, будто ничего хорошего они
