Весь Дэн Браун в одном томе - Дэн Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сюда, — провозгласил проводник.
Они уже спустились с лестницы и теперь стояли перед тяжелыми стальными дверями. Швейцарец набрал цифровой код, и дверь бесшумно скользнула в стену.
В помещении за порогом было настоящее столпотворение.
Глава 36
Штаб швейцарской гвардии.
Лэнгдон стоял в дверях и смотрел на смешение разных эпох, открывшееся перед его глазами. Встреча времен, думал он. Помещение являло собой великолепно декорированную библиотеку эпохи Ренессанса. Книжные полки, роскошные восточные ковры и яркие гобелены… и в то же время блоки новейших компьютеров и факсов, электронные карты Ватикана и телевизоры, настроенные на прием Си-эн-эн. Мужчины в живописных панталонах и футуристического вида наушниках яростно стучали по клавишам, внимательно вглядываясь в экраны мониторов.
— Подождите здесь, — сказал их провожатый и направился через весь зал к необычайно высокому жилистому человеку, облаченному в темно-синий мундир.
Человек разговаривал по сотовому телефону и держался так прямо, что создавалось впечатление, будто он даже прогибался назад. Швейцарец что-то ему сказал, человек в синем бросил быстрый взгляд в сторону Лэнгдона и Виттории, кивнул и вернулся к телефонной беседе.
— Коммандер Оливетти примет вас через минуту, — сказал гвардеец, вернувшись.
— Благодарю.
Гвардеец кивнул и направился назад, к лестнице.
Лэнгдон внимательно посмотрел на коммандера Оливетти, понимая, что перед ним Верховный главнокомандующий армией суверенной державы. Виттория и Лэнгдон ждали, наблюдая за происходящим. Гвардейцы в ярких униформах проявляли поистине бурную деятельность. Со всех сторон доносились команды на итальянском языке.
— Continua cercando![45] — кричал в микрофон один из них.
— Probasti il museo![46] — вторил ему другой.
Лэнгдону не надо было хорошо знать итальянский язык, чтобы понять — служба безопасности Ватикана ведет интенсивные поиски. Это, безусловно, была хорошая новость. Плохая же новость заключалась в том, что антивещество они пока не обнаружили.
— С вами все в порядке? — спросил он Витторию. Девушка в ответ лишь устало улыбнулась и пожала плечами. Коммандер тем временем закончил разговор, решительным движением захлопнул мобильник и направился к ним. С каждым шагом офицер, казалось, становился все выше и выше. Лэнгдон и сам был достаточно высок, и ему редко доводилось смотреть на кого-нибудь снизу вверх, но в данном случае избежать этого было просто невозможно. Весь вид коммандера требовал подчинения, и Лэнгдон сразу понял, что этот человек прошел через многое. Его моложавое не по возрасту лицо было словно выковано из закаленной стали. Темные волосы были острижены коротким ежиком на военный манер, а глаза исполнены той непреклонной решимости, которая достигается лишь годами упорной муштры. Он надвигался на них неумолимо, как танк. За ухом у него был крошечный наушник, и это делало его похожим на агента американской секретной службы из плохого фильма.
Офицер обратился к ним на английском языке с довольно сильным итальянским акцентом. Его голос для столь внушительной фигуры оказался на редкость тихим, но, несмотря на это, звучал по-военному уверенно и напористо.
— Добрый день, — сказал он. — Я — коммандер Оливетти, главнокомандующий швейцарской гвардией, и это я звонил вашему директору.
— Примите нашу благодарность, сэр, за то, что согласились нас принять, — подняла на него глаза Виттория.
Коммандер, ничего не ответив, жестом пригласил их следовать за ним. Лавируя в лабиринте электронных приборов, они добрались до двери в боковой стене зала.
— Входите, — пригласил офицер, придерживая дверь.
Переступив через порог, Лэнгдон и Виттория оказались в затемненной комнате, одна из стен которой светилась экранами множества мониторов. На этих экранах, сменяя друг друга, лениво двигались изображения различных уголков Ватикана. За картинками внимательно следил молодой гвардеец.
— Fuori[47], — сказал Оливетти.
Солдат поднялся со стула и вышел из комнаты. Оливетти подошел к одному из мониторов и произнес, указывая на экран:
— Это изображение идет с одной из камер дистанционного контроля, спрятанной где-то в недрах Ватикана. Не могли бы вы объяснить, что это такое?
Лэнгдон и Виттория бросили взгляд на дисплей и не удержались от вздоха. Места для сомнений не осталось. Это была ловушка антиматерии, доставленная сюда из ЦЕРНа. Внутри прозрачной сферы мерцала парившая в воздухе металлическая капля. Единственным источником света в том месте, где находился сосуд, служил дисплей электронного секундомера с ритмично меняющимися на нем цифрами. Вокруг ловушки царила полная темнота, словно ее поместили куда-то под землю или в полностью закрытое помещение. В верхнем левом углу монитора виднелась надпись: «Прямая передача — камера наблюдения № 86».
Виттория взглянула на меняющиеся цифры электронного счетчика времени и прошептала Лэнгдону:
— Менее шести часов…
— Итак, мы располагаем временем до… — произнес Лэнгдон, поднося к глазам руку с часами. Закончить фразу ему помешал сильный спазм где-то в районе желудка.
— …до полуночи, — с безнадежным видом сказала вместо него Виттория.
«Полночь, — подумал Лэнгдон. — Очередное проявление театральности». Тот, кто прошлой ночью похитил ловушку, очевидно, точно рассчитал время. Мощнейший, грозящий катастрофой заряд уже был установлен на месте будущего взрыва, или в «точке зеро», как говорят специалисты.
— Вы подтверждаете, что данный объект принадлежит вашему учреждению? — Шепот Оливетти теперь больше походил на шипение.
— Да, сэр, — кивнула Виттория. — Этот сосуд был похищен из нашей лаборатории, и он содержит чрезвычайно взрывоопасную субстанцию, называемую антивеществом.
Слова Виттории ничуть не встревожили Оливетти.
— Я очень хорошо знаком со взрывным делом, мисс Ветра, но о взрывчатке, именуемой «антивещество», ничего не слышал.
— Это продукт новых технологий. Сосуд надо найти немедленно. В противном случае придется эвакуировать весь Ватикан.
Оливетти закрыл глаза, а затем медленно открыл их, словно надеясь на то, что это способно изменить смысл слов, произнесенных девушкой.
— Эвакуировать? — переспросил он. — Вам, надеюсь, известно, что в данный момент происходит в Ватикане?
— Да, сэр. И жизнь ваших кардиналов находится в опасности. В нашем распоряжении примерно шесть часов. Вам удалось хоть сколько-нибудь продвинуться в поисках ловушки?
— Так вы называете эту штуку «ловушкой»? — спросил он и, величественно наклонив голову, добавил: — Мы даже и не приступали к ее поискам.
— Что? — спросила, едва не задохнувшись от изумления, Виттория. — Но мы своими ушами слышали, как ваши подчиненные говорили о поисках…
— Поисках, да… —
