Сердце Изнанки (СИ) - Еленец Ксения

Синеволосая дёрнулась, словно от пощёчины и подняла на Влада совершенно безумные глаза. Она нашла виновного. Дотянуться до неведомых террористов девушка не могла при всём желании, но прямо перед ней стоял другой враг. Лишённый браслетов, участвовавший в той нелепой, практически безобидной стычке у ворот Академии. Виновный по всем статьям.

Девушка с трудом расцепила сведённые судорогой руки, поднялась и шатнулась вперёд, растопырив пальцы, намереваясь совершенно по-девчоночьи выцарапать обидчику глаза. Даже не вспомнив о магии.

Влад растерялся. Сделал шаг назад, упираясь лопатками в стену вагона, а девушка со всего маха влетела в грудь заступившего ей дорогу Егора.

— Женя, приди в себя, — напарник легонько тряхнул девушку за плечи. Синеволосая голова безвольно мотнулась, но осмысленности в глазах не прибавилось. — Ты идёшь на поводу у Чистой крови. Они этого и добиваются. Чтобы мы винили друг друга. Чтобы нас перебили руками таких же обычных людей.

Женя бросила через плечо Егора полный ненависти взгляд и осела в руках своего преподавателя. Тот опустил девушку на сидение и повернулся к Владу.

Если Егор ждал каких-нибудь благодарностей, он здорово просчитался.

Поисковик шагнул вперёд, грубо отодвинув напарника плечом. Сестрёнку стоило тормозить. В противном случае, её имя грозило пополнить списки жертв сегодняшней трагедии.

Голос террориста, про которого Влад благополучно успел забыть, вдруг многократно усилился и прозвучал набатом из всех динамиков в вагоне:

— …Надежда. Нам всем нужна надежда.

Влад рассеянно уставился на висящий в конце вагона экран, на котором в обычное время крутилась бесконечная реклама.

Сейчас на треснутой поверхности, заполненной битыми пикселями, мелькнуло взятое крупным планом огромное панорамное окно. Кадр, дёрнувшись перескочил на лицо в балаклаве. Влад разглядел в прорези для глаз совершенно белёсые брови и вдруг понял, откуда ему известен голос посланника Чистой крови.

Изображение задрожало и потухло. Скорее всего, власти наконец-то взяли ситуацию под контроль и прекратили трансляцию.

— Тоже узнал? — тихо спросил Егор, замирая у Влада за плечом.

Поисковик не ответил. Не хотелось говорит вслух, что нелюдь, спокойно вещающий с экрана про геноцид одарённых, это тощий и бледный Щепкин Стас.

— Говорил Ульяне, что этот щенок опасен, — не дождавшись ответа выдохнул Егор, — но как будто она когда-то меня слушала. У неё хобби подбирать всяких моральных уродов.

— Таких как ты? — бесцветным тоном поинтересовался Влад, глядя в полыхающие праведным гневом синие глаза. Егор растерянно моргнул и отвёл взгляд в сторону. Чтобы наткнуться на залитый кровью пол и тела тех, кто мог бы жить, если бы щит одарённого был накинут на другую цель.

— И таких тоже, — тихо произнёс Егор, отступая в сторону.

Глава 14

Бледную как полотно Янку колотила крупная дрожь, но когда Влад попытался оттащить её от растянувшегося на полу пухленького паренька — вроде бы того самого, которого Влад согнал с места, чтобы усадить сестру — она нашла силы для яростного отпора.

Двойняшки боролись с переменным успехом до самого прихода медиков. Только когда Янкиного пациента не слишком нежно закинули на носилки и шустро поволокли к выходу из вагона, сестра прекратила вырываться и обмякла. Выжатая, покорёженная избытком магии, практически выгоревшая, она болталась безвольной куклой на руках Влада, когда тот в приступе паники тащил её наверх, к согнанным со всей округи машинам скорой помощи.

Сначала Влад опасался, что в творящемся хаосе, море крови и криках раненных их пошлют добираться до больницы пешком, но когда медработник, окинувший Янку цепким взглядом, приказал заносить её в салон машины, Влад забеспокоился втрое сильнее. Значит он прав, и сестрёнка пострадала не меньше физически покалеченных товарищей по несчастью.

Самого парня в машину не пустили. Сказали, что мест катастрофически не хватает, поэтому способные самостоятельно перебирать ногами будут добираться своим ходом.

Проводив мигающую проблесковым маячком скорую, Влад растерянно замер посреди улицы.

Сестра в надёжных руках медицинского персонала и помочь ей сейчас он может только не доставляя лишних проблем. Вот только чем ему теперь заниматься? Поехать в деревню общины и выбить из Стасика всю дурь, а затем сдать засранца в лапы правосудия? Щепкин тот ещё продуманный жук и может статься, что доказать его причастность невозможно. Помочь спецслужбам эвакуировать из метро раненных? Вряд ли простого обывателя пустят на место трагедии. Все подступы к станции заполонили люди в разномастной форме от полицейских до МЧСников. Праздно шатающийся Влад им всем ни в один бок не упёрся.

— Тоже чувствуешь себя пятой собачьей лапой? — поинтересовался незаметно подкравшийся Егор.

Влад дёрнулся от неожиданности, и от неё же ответил:

— Мне кажется, от пятой лапы пользы больше, — и тут же ядовито добавил. — А тебя чего не пускают? Папочкина фамилия тут не решает? Или сам не хочешь руки марать?

Егор раздул ноздри и дёрнулся вперёд, словно намереваясь начать грязную и бестолковую драку. Влад был бы обеими руками за. Потому что та дрянь, что скопилась внутри, требовала выхода наружу. Хотелось орать, бездумно махать кулаками и выбросить из головы всё, что намертво приклеилось на внутренней стороне век. Девочку подростка с перепуганными глазами, молотящую ладонями по невидимой стене, тонкую детскую руку, свисающую со спины отца, тяжёлый, густой, замешанный на крови и порохе, запах боли и страданий. И обескровленное лицо сестры с пустыми глазами. Последнее хотелось стереть из памяти как можно быстрее.

Но Егор остановил себя на середине движения, чем вызвал у напарника приступ глухого тоскливого раздражения.

— Я бы не удержал щит на смертнице, — тихо сказал он, заглядывая Владу в глаза. — Ты ведь сам заметил, что меня колбасит на Изнанке. После того, как мы выбрались с нижнего слоя, мне даже в реальности тяжело использовать её силу. Чтобы сделать над девчонкой купол, мне пришлось бы приложить втрое больше усилий, рискуя свалиться в обморок. Щит на себя делать проще, это не претит инстинктам самосохранения и не приходится бороться хотя бы с собой.

Не то, чтобы Влад сразу пересмотрел своё отношение к поступку Егора, но в этом свете то, что он взял под барьер всех, до кого смог дотянуться, тянуло на небольшой личный подвиг. Но говорить об этом Влад не планировал. Он не нанимался решать чужие этические терзания.

Точку в этом странном разговоре поставил телефон. Аппарат разразился мелодией, от которой кровь в жилах превратилась в мелкое колючее ледяное крошево. Наверное, Влад больше никогда не сможет спокойно слушать стандартный звонок мессенджера.

Пальцы, которыми парень доставал трубку из кармана куртки, дрожали так сильно, что телефон выскользнул и полетел навстречу асфальту. Поисковик трусливо подумал, что было бы чудесно, если б аппарат шлёпнулся экраном вниз и ему не пришлось смотреть новую видеозапись. Потому что перед глазами уже стояли горящие экипажи скорой помощи с эвакуированными из метро одарёнными, не доехавшие до больницы.

Егор, быстро оценив ситуацию и состояние Влада, нагнулся поднял трубку, нахмурился и протянул телефон хозяину.

— Хромой, — коротко сообщил он и добавил, кивая на шею Влада. — Лучше ответить.

Когда Влад забирал трубку, пальцы продолжали дрожать, но уже от облегчения. Его затопила такая безграничная эйфория, что прыгающая на экране фотка Кая в строгом черном костюме на фоне огромного панорамного окна в его офисе не вызывала должного трепета.

— Внимаю, — бросил Влад, принимая звонок.

— Пожарский, ты играешь с огнём, — прорычала трубка. Кайрат Салаватович был здорово не в духе, но Влад лишь хихикнул, оценив каламбур со своей фамилией. Разумеется, это разозлило ростовщика ещё сильнее. Голос Хромого упал до свистящего шёпота, периодически срывающегося от переполняющего его бешенства. — Я дал вам, парочке дегенератов, максимально простое задание — пройти несколько километров по Изнанке и вернуться ко мне с докладом. Что вы в итоге вытворили? Едва не угробили моего соглядатая, пропали едва ли не на целую неделю и, в качестве вишенки на торте, оставили за собой два трупа законников.