Сладкая иллюзия - Хизер Сноу

– Я понимаю, – пробормотала Эмма, опускаясь на предложенный ей стул. Он стоял рядом со стулом Дерика, расположенном во главе стола, так что они могли разговаривать, не повышая голоса.

– Позвольте поухаживать за вами. – Дерик развернулся к буфету, чтобы положить в тарелку Эммы еду.

Эмма молча ждала, пока Дерик наполнял бокалы, и он был рад этому. Большинство женщин на ее месте болтали бы без умолку, и Дерик был немало впечатлен тем, что Эмма не стала этого делать. А ведь ее наверняка распирало от любопытства. Он совсем не удивился бы, если б узнал, что она сидит в буквальном смысле прикусив язык.

Когда Дерик склонился над Эммой, чтобы поставить перед ней тарелку, его окутал пьянящий аромат лаванды, исходящий от ее теплой кожи. Они сидели так близко, что от Дерика не ускользнуло мерцание обнаженной кожи Эммы и блеск ее янтарных глаз. Он сделал большой глоток вина, дабы промочить внезапно пересохшее горло. Поставив стулья подобным образом, Дерик исходил из соображений практичности. Ему и в голову не пришло, что тем самым он обрекает себя на очень долгий и мучительный вечер.

Виконт опустил глаза, откусывая копченое мясо, и попытался сосредоточиться на разработанной им стратегии. Любопытство Эммы пойдет ему на пользу. Отвечая на ее вопросы, он убьет двух зайцев: удовлетворит ее жажду информации и не расскажет при этом больше, чем должен.

Хотя «должен» – понятие относительное. Его никто не заставлял что-либо ей рассказывать. Но рискнуть стоило. Пусть Эмма поверит, что он раскрыл ей все свои тайны. Это поможет завоевать ее доверие, которое позже он сможет использовать в своих целях.

– Ну что же, – произнес Дерик, разворачиваясь так, чтобы как можно лучше видеть лицо Эммы. – Оставим светскую беседу и перейдем прямо к тому, ради чего вы сюда приехали.

Эмма, собирающаяся сделать глоток вина, закашлялась, ошеломленно кивнула и поставила бокал на стол.

Дерик сознательно шел на риск, хоть и прекрасно понимал, что это может поставить под удар возложенную на него миссию, поэтому ему необходимо было приложить все усилия к тому, чтобы свести этот риск к минимуму.

– Прежде чем вы начнете допрос, – произнес он, – я хотел бы попросить вас сохранить услышанное в строжайшей тайне. Я не хочу, чтобы кто-то еще знал о моем прошлом, ибо это сугубо личное дело.

Эмма понимающе кивнула.

Дерик подался вперед и внимательно посмотрел на мисс Уоллингфорд.

– Вы должны дать мне слово, Эмма, что никому не расскажете об этом разговоре. Ни брату, ни слугам. – Дерик улыбнулся, стараясь смягчить свои слова. – Ни вашему священнику.

Эмма неуверенно улыбнулась в ответ, а потом торжественно произнесла:

– Даю слово.

Дерик кивнул. Какая ирония. Он, неисчислимое количество раз сталкивавшийся с ложью и предательством, просил Эмму дать слово и поверил ей. Однако некоторые люди воспринимают всерьез данные ими клятвы, и Дерик чувствовал, что Эмма из их числа.

– Хорошо. – Дерик положил руки на стол ладонями вверх, словно держал раскрытую книгу. – Что вы хотите знать?

Эмма положила салфетку на стол, отодвинула тарелку, даже не прикоснувшись к еде, и с готовностью подалась вперед. Дерик с трудом подавил усмешку. Коротышка наверняка потерла бы руки от удовольствия, если б это не было верхом неприличия.

– Вы уже были шпионом, когда уехали из Англии во Францию?

Дерик едва не рассмеялся.

– Вы перешли прямо к делу, не так ли? – А когда щеки Эммы залил румянец, пробормотал: – И эта ваша черта характера мне очень нравится.

Заигравшая на губах Эммы улыбка была очень хитрой и невероятно соблазнительной.

Дерик задумался над вопросом и решил ответить правдиво, но просто:

– Нет.

Эмма ждала продолжения. Но Дерик молчал, и она недовольно поджала губы. Потом она опустила подбородок, исподлобья взглянула на Дерика и сложила перед собой руки.

– Если вы будете давать односложные ответы, мы просидим здесь всю ночь, – предостерегла она. – И если вы меня вынудите, я стану задавать такие вопросы, на которые вам придется давать очень подробные ответы.

Вот теперь Дерик рассмеялся. Не смог удержаться.

– Браво.

Он откинулся на спинку стула, показывая, что открыт для беседы, но при этом очень тщательно подбирал слова.

– Я отправился во Францию, чтобы разыскать своих родственников.

Эмма сдвинула брови.

– Но… разве семья вашей матери не переехала в Англию вместе с ней?

– Бо́льшая часть, но не вся, – уклонился от прямого ответа Дерик. Ведь он собирался искать вовсе не родственников матери. Однако он поклялся себе, что постыдная правда отправится вместе с ним в могилу. – Я был молод. – Дерик пожал плечами. – Мне ужасно хотелось познакомиться со своими родными.

– Стало быть, вы уже были во Франции, когда подписали Амьенский договор…

Дерик кивнул.

– Это всем известно, – произнес он, зная, что это разозлит Эмму. – Вы задаете вопросы как ребенок. – Дерик махнул рукой. – Высказываете предположения, вместо того чтобы прямо спросить о том, что вам интересно. – Губы Дерика растянулись в ленивой улыбке. – Шпион из вас был бы никудышный.

И Дерику нравилось в ней это. Эмма шумно выдохнула и, прищурившись, посмотрела на виконта.

– Что ж, хорошо. Вас задержали во Франции с остальными британцами, находящимися на территории этой страны. Но не отпустили потом, как большинство из них. Что случилось?

Дерик вскинул голову.

– А вот этот факт известен далеко не всем. Откуда вы…

Эмма едва заметно приподняла плечи.

– Мне рассказала ваша матушка. – Леди Уоллингфорд заморгала и отвела взгляд. – После того, как я замучила ее расспросами о вас, – пробормотала она.

Дерик медленно откинулся на спинку стула, постаравшись ничем не выдать потрясения.

– Откуда матушка узнала, что со мной сталось? – Он никогда не рассказывал матери об этом. И не ожидал, что виконтесса захочет узнать, что случилось с ее сыном. Даже когда Дерик жил с ней, она не обращала на него ни малейшего внимания.

– Навела справки, конечно. – Эмма нахмурилась. – Полагаю, у нее остались какие-то связи во Франции… и вы – ее единственный сын.

Кожу Дерика закололо от недоброго предчувствия. Что же это за знакомые такие, которые могли предоставить его матери подобную конфиденциальную информацию?

Эмма заметила его беспокойство. Так не пойдет. Он подумает о своей матери и ее связях позже. А пока нужно остудить любопытство Эммы. И лучший способ сделать это – поставить ее в затруднительное положение. Дерик вновь подался вперед, и его губы изогнулись в ленивой улыбке.

– Вы мучили мою мать расспросами? Обо мне? Но почему?

Вспыхнувший на щеках Эммы румянец был красноречивее слов. Должно быть, ее детское увлечение Дериком пустило свои корни достаточно глубоко. И почему он этого не заметил? Дерик едва не фыркнул. Потому что ему было всего семнадцать лет. И он воспринимал ее как надоедливую прилипалу. Но теперь…