Соловей в море - Александр Муратов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С этими мыслями я в очередной раз повернул мясо, заметил, что угли почти потухли, и задумался на другую тему. Мин сбрасывал мне план развития, и я от него существенно отстаю. Нужно наверстывать. Нужен свой корабль и капитанское звание. Причем такой корабль, на который я смогу кроме своих друзей погрузить еще полсотни абордажников, меньшим отрядом идти в те самые развалины смысла никакого нет. Значит, нужно качаться, продолжать искать подход к Бабетте и получать новые навыки, в том числе навигационные. Там, куда мы пойдем, надежды на непися шкипа или навигатора не будет, там у неписей с высоким интеллектом мозги свариться могут, как яйцо. А то и лопнуть, как то же самое яйцо во время варки, если в скорлупе есть трещинка.
Что-то у меня аппетит виртуальный разыгрался при мысли о вареных яйцах. Мясо уже явно готово, я снял саблю, на которую оно нанизано, с импровизированного мангала, и вцепился в мясо зубами. Жестко, невкусно, несолено, отдает тиной и прокисшим тестом. Так себе деликатес… Однако я все равно прожевал кусок и проглотил его.
Вы вкусили мяса Елефанта О'Потама, политое его собственной кровью, приготовленное на углях белого дерева нимлотидия, впитавшее толику непробужденной божественной энергии, неумелым, но старательным поваром, не имеющим даже начального уровня профессии.
Эффекты:
+1,5 % к получаемому опыту
+1,5 % к количеству денег в луте
+1 % к скорости передвижения
+2 % к скорости атаки
+3 % к шансу поймать рукой летящий предмет
+2,7 % к шансу убедить или запугать неигрового персонажа
Неплохо. А где сроки действия бонусов? Их что, нет? Это что, навсегда? Машу вать, а что было бы, если бы это мясцо, да на этих угольках, приготовил бы повар категории экстра? Даже думать об этом не хочу, боюсь меня удар хватит! Надо было повара качать! Кто ж знал-то? Уффф…
Я сделал несколько медленных вдохов и выдохов, после чего активно зашевелил пальцами ног по последней вальдирской моде (на форуме подсмотрел, говорят сам легендарный Росгард придумал). Вроде отпустило.
Обыск пепелища много времени не занял, даже раскапывать ничего не пришлось. Я примерно помнил то место, где стоял стол, сразу подошел туда, и сразу же увидел единственный предмет — небольшой кусок старой грубой ткани, бывшей, очевидно, частью одежды лежавшего на столе мальчика. Поднес ткань к глазам, прочитал свойства, вздрогнул, инстинктивно оглянулся и спрятал клочок в сумку. Все, делать здесь больше нечего, так что я достал из мешка и использовал свиток перемещения.
Шлюпки ждали именно там, где мы их оставили, под охраной пары матросов из парусной команды. Именно они и стали моими извозчиками. Когда я вошел в капитанскую каюту, капитан Рагат не произнес ни слова, молча смотрел на то, как я отдаю честь, взявшись двумя пальцами за передний край трикона, как молча достаю из мешка и выкладываю перед ним на стол именной кортик Гырхыра.
— Остальных больше нет, — сказал я спокойно, — Еще Галзу выжил, но его забрала с собой Гуорра.
Лицо капитана Рагата опять почернело. Жалеет, наверное, что не пошел с нами. Правильно не пошел. Сдается мне, до той долинки с домиком дойти дано только игрокам, неписям там делать нечего. Именно поэтому система весь наш отряд свела в ноль прямо перед Кругом отчуждения. Так что радуйся, серая ты харя, что жив остался. Вслух я, конечно же, ничего не сказал, передо мной капитан как-никак, субординацию в море надо соблюдать.
— Свободен, третий лейтенант Сол! — прорычал наконец Рагат. Вона как, меня еще и повысили! А денек-то задался! Я с достоинством притронулся пальцами к шляпе и повернулся, чтобы выйти.
— Сол! — рыкнул мне в спину Рагат, — Заступай на вахту! Курс на Старый Курильщик!
Бабетта! Я иду к тебе!
Про двух дам и слово «Корсар»
Акальроум хорош в любое время суток, но особенно прекрасен именно сейчас, когда солнце Вальдиры висит невысоко над кромкой моря и готовится вот-вот в него нырнуть. Закат делает процесс ничегонеделания вдвойне приятным, особенно если этот процесс сопровождается экзотическими фруктами и коктейлем на фоне легкого шума прибоя.
С тех пор, как я получил собственный корабль, пусть даже всего-навсего шлюп, мой статус изменился, как в пиратской среде, так и в Вальдире в общем. Во-первых, у меня появился свой столик в адмиральском зале Трактира. Маленький, на два места, в самом углу, на максимальном удалении от адмиральского стола, но это уже что-то. Во-вторых, у меня появилась собственная репутация как капитана, причем как с Акальроумом, так и с другими портами, странами и владетелями. Сложно определяемая репутация, которая зависит как от моих собственных действий, так и от репутации всего флота адмирала Дага Дублона, да не опустеют его карманы. Вот именно сейчас, после того как я целую неделю захватывал только «правильные» корабли, и продавал их содержимое только акальроумским купцам и только по бросовым ценам, моя репутация позволила наконец-то «Волчонку» зайти в гавань Акальроума, бросить якорь на указанном мне месте, и беспрепятственно сойти на берег. Пришли мы, честно говоря, по моему шкурному интересу. Дело в том, что уровень у меня сейчас сотый ровно, так что пришло время первой специализации, а на Старом Курильщике наставники могли мне предложить только невероятно заезженный ширпотреб. Вот только в Акальроуме тоже не повезло. Мой сегодняшний забег по гильдиям и наставникам закончился ничем. Нет, список возможных специализаций есть, он достаточно длинный, вот только хочется чего-то такого… Эдакого… Так что сейчас команда кутила в городе, те немногие, которым выпало нести вахту, завидовали им на борту, а я же сидел на берегу, в маленьком уютном ресторанчике, ждал заката, пил коктейли, лопал фрукты, и чего-то ждал.
— Вы продаете славянский шкаф? — внезапно раздался приятный высокий женский голос рядом со мной. Я поднял глаза с некоторым изумлением и уставился на игрока-эльфийку Астрид Янссон сто восьмого уровня в дорогой повседневной одежде, скроенной на мужской лад.
— Мнээээээ… — единственный ответ, который я смог из себя выжать.
— Ладно, расслабься! — хохотнула она, и изящно опустила свое легкое тельце на соседний стул, — Просто ты сидишь тут такой, весь из себя задумчиво-романтический, баюкая бокал в руке, и смотришь на закат томным взором, и я
