Смертельный выстрел - Томас Рид

Он замолчал, но не в ожидании ответа. Елена выносила нравственную пытку молча, и только движение одеяла показывало, как сильно вздымалась от волнения ее грудь, и как трепетало сердце. Это не тронуло того, кто стоял подле нее, а, напротив, доставляло ему величайшее наслаждение. Помолчав еще несколько минут, он продолжал:

- Итак, прелестная Елена, ты видишь, что обстоятельства изменились, и, надеюсь, поэтому ты будешь вести себя сообразно этой перемене. Под деревом в Миссисипи ты отвергла меня; здесь, в Техасе, ты не будешь такой неугомонной, не правда ли?

Ответа не последовало.

- Не желаешь отвечать, обойдусь и без ответа. Помнишь старое изречение: молчание есть знак согласия. Быть может, язык твой в конце концов развяжется, когда ты перестанешь грустить о том, кто умер, о твоем возлюбленном Чарльзе Кленси. Ты, вероятно, читала о его смерти и о том, кто его убил? Все истинная правда, и я могу прибавить, что этого никто не знает лучше меня, потому что собственно я и отправил в Царство Небесное этого джентльмена... я, Ричард Дерк.

Елена вздрогнула от ужаса.

Ричард Дерк заговорил:

- Теперь ты знаешь, кто я?

Она по-прежнему лежала неподвижно и молчала, даже сердце ее как будто бы перестало биться.

- Прекрасно, - сказал он, - ты не узнала меня? Не хочешь ли видеть мое лицо? Зрение - самое острое из всех чувств и наиболее верное. Ты не долго будешь лишена его... Я вытащу тебя на свет.

Он перенес ее из-под дерева и положил на освещенное луной место, затем опустился на колени подле нее и выхватил из-за пояса нож. Видя его в таком положении, можно было подумать, что он хочет убить ее, но вместо этого он разрезал одеяло и, раздвинув в стороны, открыл ее лицо. Прекрасное, но бледное от волнения, оно было полно невыразимого горя и страдания. Но ужаса в нем не было... Елена не боялась ножа. Она желала, чтобы он поскорее кончил ее пытку.

- Я так хотел видеть тебя, - продолжал Дерк. - Теперь, когда это удалось мне, я должен сказать, что ты прекрасна, как всегда, только бледнее. Все это пройдет, и розы снова зацветут на твоих щеках в благодатном климате Техаса... особенно в том месте, куда я намерен увезти тебя. Но ты ни разу не взглянула на меня... я исключительно для тебя вымыл лицо. Ну, взгляни же на меня! Я желаю, чтобы ты полюбовалась им, хотя оно, быть может, не так красиво, как лицо Чарли Кленси.

Она отвернулась и закрыла глаза.

- О, не хочешь! И не надо. Наступит время, когда ты не будешь так надменна, и мне не придется умолять тебя. Ты должна знать, Нелли, что ты в полной моей власти... Я могу приказывать тебе, а ты должна исполнять то, что я пожелаю. Никакого зла я не намерен тебе делать, и ты сама будешь виновата, если вынудишь меня прибегнуть к крутым мерам. И неужели ты, зная это, не захочешь примириться со мною? Какая тебе польза горевать о Кленси? Он умер, и твое хныканье не возвратит его к жизни. Ты потеряла одного любовника, у тебя есть другой, который любит гораздо сильнее, чем он любил. Да, Елена Армстронг, я тебя люблю, клянусь Богом, люблю!

Он склонил голову и положил руку на сердце. Но она была все так же безмолвна. Завернутая в мексиканское одеяло, украшенное рисунками ацтеков в виде иероглифов, она походила на мумию одной из дочерей фараона, вынутую из саркофага, где она пролежала целые столетия. Выведенный из терпения ее молчанием, Ричард Дерк потерял, наконец, всякое самообладание и грубо крикнул:

- Будь ты проклята, наконец! Развяжешь ты свой язык или нет? Я найду средство развязать его... когда мы станем мужем и женой; а станем мы скоро... исполнив установленный обряд. Прекрасный обряд, и практикуется всегда в прериях Техаса. Самое подходящее место для такой свадьбы, как наша. Брачные узы наши мы заключим по собственным правилам. Не нужны нам будут ни церковь, ни болтовня священников.

Он замолчал, чтобы насладиться муками жертвы, которая не могла бороться с ним. Но тут торжествующее, сатанинское выражение его лица сменилось вдруг выражением ужаса. Он услышал голоса, но не Бослея и его пленницы, а других людей. Отскочив от пленницы, он спрятался за ствол и выглянул из-за него... там в тени дерева он увидел каких-то людей, окруживших Бослея и его лошадь, и услышал, как они называли друг друга... Кровь застыла в его жилах... Как безумный он бросился к лошади, схватил ее за уздцы и бегом направился к тому месту, где лежала пленница. Бросив ее на седло, он вскочил в него... но она крикнула изо всей силы: "Помогите! Спасите!"

Кленси и его товарищи не отказались от намерения преследовать индейцев, а их внезапное исчезновение еще больше возбудило их рвение.

Они скоро наткнулись на Бослея, спокойно покуривавшего свою трубочку. Возле реки всадников не оказалось.

- Быть может, они обратно перешли через реку, - предположил Хейвуд.

- Нет, это невозможно, прошло слишком мало времени, - возразил Сим.

- Не поехали ли они, пока мы их искали, по той тропинке, по которой мы выехали на дорогу?

- Это не исключено! - воскликнул Вудлей. - Как эта мысль не пришла мне на ум раньше... В таком случае нам надо поскорее вернуться к нашей стоянке, у нас там остались и лошади и вещи!

- Нет, - вмешался Кленси, сохранивший полное самообладание, несмотря на свои мрачные предчувствия, - я не думаю, чтобы они поехали этим путем. Нет ли где-нибудь высохшего русла от ручья, впадающего в реку? Они могли воспользоваться им.

- Я не знаю такого русла, да если бы оно и существовало, то это только тропинка для диких зверей. Впрочем, поищем.

- Прежде убедимся, действительно ли они вышли здесь на берег, - предложил Кленси и, сказав это, спустился к воде. Здесь ясно были видны свежие следы от копыт. Эти следы легко было проследить на песчаном берегу, но не так легко на дороге. Однако и здесь они были заметны и вели к лесу. Но под деревьями стоял густой мрак, и тут-то Вудлею, известному между охотниками своим умением находить следы, пришлось применить все свое искусство. Он стал на колени, шаря по траве, и скоро нашел следы. Но у Чарльза тем временем составился в голове другой план.

- Вы, Вудлей, без сомнения первый во всем Техасе по умению находить след, - обратился молодой человек к старому другу, - но у нас есть некто, с кем трудно соперничать.

- Кто это? - с изумлением спросил Сим, вставая.

- Вот кто, - с улыбкой ответил Чарльз, указывая на собаку, которую он держал на ремне близко к себе.

- Вы правы, я и забыл о ней. Она это живо сделает. Велите ей искать.

Чарльз отпустил несколько ремень и велел собаке искать. Умное животное тотчас сообразило, чего от него требуют, уткнулось носом в землю и повело по следу. Не будь собака на привязи, она скоро бы убежала вперед. Сначала она вела по дороге к броду, а затем вдруг повернула влево, бросилась в чащу. Охотники увидели перед собой вход на лесную тропинку, темную, похожую на вход в погреб. Здесь помощь собаки уже больше не нужна была. Все вслед за Чарльзом двинулись по узкой, темной дорожке между колючими кустами, раздумывая про себя, что могло заставить индейцев избрать этот путь. Скоро вопрос разрешился: тропинка обрывалась у поляны, ярко залитой лунным светом.

Кленси и Вудлей, и за ними и остальные, остановились на опушке, в тени, и сначала увидели только большой дуб и светящихся мух, летавших в его тени, но когда глаза их освоились с темнотой, они различили силуэты людей возле дерева, кроме того, в глаза бросилась светящаяся неподвижная точка, больше и краснее, чем крылатые насекомые. Вряд ли они догадались бы, что это огонек трубки, если бы не слабый запах горящей "травы".

Вдохнув воздух, Сим заметил:

- Кто-то курит. Странно, но я вижу только одного индейца и одну лошадь, и удивительно, что нет костра. А может быть, они заехали сюда только для того, чтобы выспаться, и один стоит на страже. Ну, что нам теперь делать, Чарли? Я знаю, вы предложите захватить их, а я бы посоветовал поступить иначе. Ведь вы не желаете проливать кровь?

- Ни в коем случае! Это могут быть совершенно безобидные люди...

- Конечно, но могут оказаться и не безобидными, и на этот случай надо принять меры. Я предлагаю окружить их.

- Во всяком случае им не убежать от нас. Если они вскочат на лошадей, нам нетрудно подстрелить последних.

К тому же на каждой лошади по два седока, стало быть...

- Тс-с! - перебил его Вудлей.

- Что такое? Вы слышите что-нибудь?

- А вы не слышите?

Чарльз стал прислушиваться, но вначале не слышал ничего, кроме стрекотания кузнечиков да крика сов и козодоев, но скоро среди этих звуков он различил голос человека. Человек говорил не громко, но тоном, в котором слышалось торжество и хвастливость, а доносившиеся время от времени восклицания изобличали не краснокожего, а белого.

Все это очень удивило Кленси, но не успел он сделать свои заключения, как услышал нечто такое, что заставило его позабыть о всякой осторожности. Сделав товарищам знак следовать за собой, он решительно шагнул вперед.