Боги должны уйти - Ноэми Норд

Пальцы сдавили плечи. Горячее дыхание опалило шею. Я оттолкнула локтями звериную морду, вырвалась из рук. Он прохрипел вслед:

- Не думай, что позволю второй раз произнести "нет".

Саблезуб гортанным голосом созвал соплеменников.

Оцинвалы сбежались на зов.

- Деревню сжечь. Уходим в горы. Женщин связать. Пойдут с нами.

К лачуге Старой Совы подскочил Звонкий Барабан с факелом в руке, размахнулся и швырнул внутрь. Огонь лизнул циновки и, пробежав по стенам к потолку, взвился черным чадом к небу.

- Пощади! Не сжигай дома! - сорвалось с моего окаменевшего языка. - Если дети вернутся, им негде будет укрыться.

В глазах Саблезуба отразился горький дым.

- Дети? С сегодняшнего дня Шоколадную Долину никогда не огласят детские голоса. Не проси. Ты сказала "нет", - это значит, не сумела подобрать ключ к сердцу Саблезуба. И теперь до самой ночи оно не услышит ни одной твоей просьбы.

Подброшенный факел Саблезуба взлетел над моим милым домом, упал на крышу, и кровля задымилась.

Дома и сараи вспыхивали один за другим. Глиняные стены трещали, раскаляясь от пламени внутри. Женщины плакали и тянули руки к домам, но стражники грубыми окриками, пинками и ударами палок согнали пленниц в толпу, окружили и, приковав к длинной жерди, вытесанной из срубленного тиса, погнали по западной дороге в горы.

Пленниц в нашей связке оказалось двадцать восемь. Нас с сестрой привязали далеко друг от друга, за пять человек, и я не смогла утешить ее слез. Она по-детски рыдала, глядя на догорающий дом, умоляя спасти заветный сундучок: "Там зеркало, там подарок моего отца!" Но стража, увлеченная дележкой просыпанных из худого мешка шоколадных бобов, к счастью, не понимала наш язык

Я думала: "Пусть сокровища навсегда останутся под обломками стен, и тогда душа матери будет владеть ими вечно".

Лишь одно успокаивало сердце: Маленький Вождь был в надежных руках.

Наверно боги разматывают клубки судеб, не как ветер подует, а согласно строгим правилам чести и благородства. Хвала небожителям за то, что младенец жив и здоров. В семействе знатного оцинвала-барабанщика ему не грозили ни унижение, ни голод.

Вдруг раздался пронзительный крик, скованные пленницы оглянулись на шум:

- Ах ты, глупый, дрянной, пустозвонный Барабан! Я жена, а не пленница! Не смей обращаться со мной как с рабыней! Развяжи меня!

Показалась супружеская чета. Звонкий Барабан тащил жену, она сопротивлялась, царапалась, била кулачком по раскормленной роже. Но супруг, стойко выдержав атаку взъерошенной птицы, немилосердно приковал жену к рабскому шесту.

Она извивалась в его лапах и кричала:

- Как я понесу детей? В зубах? Ах ты, грязный палач, самец! Ты бросишь их на дороге? Или кинешь в огонь? Убей меня вместе с ними, подлец!

Звонкий Барабан, поразмыслив, исправил ошибку. Освободив руки Болтливой Попки, он привязал ее к шесту за длинные косы, позволяя нести близнецов в руках.

Болтливая Попугаиха вилась ужом на шесте и грозила:

- Вырастут мои сыночки, отомстят толстобрюхому кайману! Привяжут за корень, пусть его крысы отгрызут! Будь проклят, Пустозвон, никогда не подпущу тебя к моей шиншилле!

Она разрыдалась. Уходящий вразвалочку супруг даже не оглянулся.

- Э, не реви! Все мужчины такие! А ты не знала? - сказала Чалая Лога.- Переспят ночь и пресытятся. Почешут корень - и забудут. Не плачь, дурочка. Радуйся, что предатель детей в огонь не бросил.

- Не прощу, не прощу - рыдала Болтливая Попугаиха, прижимая младенцев к груди.

Пленницы хором стонали:

- Где наши мужчины? Где воины? Где Несокрушимый Вождь?

Застучал барабан. Оцинвалы в спешке сбегались на зов. На поясах чужаков болтались гнилые скальпы.

- Откуда столько скальпов надрали? - прошептала Чалая Лога. - Вижу: не наше племя обработали. У наших мужчин волосы не такие жесткие, а волнистые и мягкие.

- Живы наши мужчины, сердцем чую. Вот увидите - отобьют нас у оцинвалов, освободят.

- Лишь бы не опоздали, ждем - не дождемся! А дождемся - спросим: весело ль на празднике без жен развлекаться да маккао с блядями курить?

- Виноваты наши мужчины перед нами, сильно виноваты.

- Пошли! Пошли! - закричала охрана, и на плечи невольниц обрушились жестокие удары.

Эти палки... Проклятые оцинвалы с вечера щедро мочились на них, чтоб долго не ломались.

- А где Крученая Губа? Что с ней? Никто не знает? - спросила я, вспомнив, что давно нигде свою соперницу не видела.

- Соскучилась? - проворковала Сладкая Пчелка, прикованная впереди меня.- Ее прикончили вместе с больными старухами.

- Вот почему не слышно ссор, - огрызнулась Серая Мышь, идущая следом. - Ворчанье Хохлатой Цапли и Боброматки я бы не перенесла.

Я в последний раз оглянулась на стены родного дома. Они утонули в огне.

-24-

Долгая дорога вилась по лесам и предгорьям.

Нас гнали, немилосердно колотя по изможденным лопаткам. Длинная жердь, к которой мы были привязаны, горбила спины и мозолила плечи.

Рядом со мной шла высокая статная Сладкая Пчелка, покачивая медовыми текучими прядями волос и тонкой осиной талией. Сзади шагала чернокожая крутобедрая красавица Чалая Лога. За ней ши, о чем-то перешептываясь двойняшки, Лисья Улыбка, потом моя сестра. Тяжелее всех приходилось младенцам и кормилице. Болтливая Попугаиха на ходу прикладывала их к груди, они замолкали, пока она рассказывала чудесные сказки о дружбе людей, богов и чудовищ. Этих сказок Попугаиха знала великое множество. Она была дочерью Старой Совы, хранительницы былин и мифов. Прислушиваясь к ее болтовне, мы вспоминали своих матерей.

Сначала дорога вилась между высоких деревьев, оплетенных лианами. С гладких стволов лохмотьями сползала душистая кора, оголяя белую кость стволов, иссосанную глотками прекрасных орхидей. Роскошные цветы на наших глазах умирали, не успевая вскарабкаться вверх. Они осыпались, став спасительной тенью для выползших из почвы корней, которые потеряв надежду найти влагу на глубине, жадно всасывались в туман, пополнив молитву природы о дожде.

Сухие ветви царапали тело, а связанные руки не защищали от налета озлобленных мух. Лица подруг опухли, да и мое выглядело не лучше: озверевшая от голода летучая мышь налету укусила в губу, и половина моего лица одеревенела.

Я не смотрела по сторонам, но часто оглядывалась. Сердце обжигал вопросительный взгляд Болтливой Попугаихи. Пока тайна близнецов не раскрыта, Маленький Вождь, как сын простолюдинки был в безопасности. Но что ожидало впереди?