Япона осень (СИ) - Сухов Лео

Ну и, конечно же, был отряд Паши, который не хотел вылетать из нашей группы, потому что тогда придётся не революции устраивать, а добывать себе пропитание. А этого Паша и его соратники совсем не хотели. Поэтому к подъёмнику пришли в срок. И если их стрелков я мог взять под своё командование, то двух товарищей с копьями надо было не только куда-то «приписать», но и построить.

К счастью, успел вернуться Хир-Си. И полностью оправдал мои ожидания, вызвавшись идти с нами. Под тираническое управление этого чернокожего мироеда я и отдал всех бойцов ближнего боя. Конечно, наш мускулистый гигант хорош как индивидуальный боец, но и как ходить строем, знает. Так что быстро в этой вольнице порядок наведёт.

Основным ударным кулаком должны были стать старички из нашей группы и революционеры. Короче, те, у кого имелся огнестрел. И пусть что-то более-менее эффективное было только у меня, Мелкого, Трибэ, Славки и Кэт, а у остальных — мушкеты разной степени паршивости, но слитный залп мог обратить в бегство даже тиранозада. Не убьём, так хотя бы грохотом испугаем.

В общем, всё бы было хорошо, если бы не революционеры. Беспрекословно подчинялись они только Паше, а с остальными командирами пытались вступать в споры. Двое из них — Бобби и Ламер — прекратили эти безобразия уже к вечеру. Разбитые губы, синяки под глазами и шишки на лбах стали красноречивым подтверждением их теории о порочности нашей мироедской власти.

Точнее, только власти Хир-Си, командовавшего копейщиками. Но, само собой, обижались и на меня тоже. Я же тут совсем главный — и не защитил, не отстоял, не пожалел. Просто стоял и смотрел, как их аккуратно, но обидно бьют. Тот факт, что Паша тоже просто стоял и смотрел — само собой, был проигнорирован.

Шли мы скорым маршем в сторону ближайшего форта. И пусть местами пришлось бежать, выбиваясь из сил и отдыхая лишь в пятиминутки ненависти чёрного командования к белому неподчинению… Зато за оставшийся день мы успели добраться до форта вокруг сторожевой вышки, где можно было безопасно переночевать.

Члены нашей группы, застрявшие здесь, успели неплохо обустроиться. Теперь форт окружал высокий частокол, а внутри имелись навесы, под которыми можно укрыться от дождя, и большой очаг с оборудованными местами для готовки. В общем, вполне себе уютное укрепление.

Трое дозорных, находившихся в форте, приняли нас как родных. С их командиром, который представился Ложкой, я даже успел коротко обсудить, откуда пришёл сигнал тревоги.

— Мы думаем, это день или, может, полтора отсюда! — признался он. — Мы видели четыре дымных столба. Причём так и не поняли: четвёртый, самый дальний, загорелся раньше предыдущего или позже… Сам понимаешь, тут расстояние такое, что не разберёшься! Даже если сверху смотреть, мы вторую от нас вышку не особо видим.

— А подозрительное что-то было? — уточнил я.

— Ну, если не считать того, что сегодня не явились наши сменщики… То ничего подозрительного! — отмахнулся Ложка и указал на моих людей: — Не маловат отряд-то?

— Все, кого удалось быстро собрать! — пожал я плечами. — Остальные кто где. Как вернутся в факторию, сразу на подмогу и выступят. Так-то мы сами лишь недавно от японцев отбились…

— Ага, слышал, что на том берегу отряд появился! — кивнул Ложка. — Ладно, отдыхайте… Завтра разбудить вас?

— Чуть свет! — кивнул я. — Выдвинемся прямо с первыми лучами.

Сам я уснул почти сразу, как оказался в спальнике, но, засыпая, слышал, как переругиваются Мелкий, Трибэ и один из подчинённых Паши, Гоген.

Судя по всему, этот Гоген решил провести политинформацию среди штатного гопника и интроверта. И его попытка ожидаемо закончилась слаженным отпором, причём сразу от обоих.

Зато теперь я точно знал, что может объединить гопника с Трибэ… Всё-таки есть польза от Пашиных ребят, есть…

Дневник Листова И. А.

Двести тридцать шестой день. В ожидании столкновения

Следующий день начался с первыми лучами солнца. Наскоро позавтракав, наш отряд выступил дальше на восток. Идти приходилось гуськом, между двух зелёных стен. Трава успела вымахать метра под четыре даже вдоль тропинки, которую мы проложили. Некоторые ростки пытались пробиться и через глину, но мы с ними больше не боролись. Это в наши задачи сейчас не входило.

Хотя я про себя отметил, что неплохо бы всё ещё разок посыпать солью. Уж очень не хотела местная травка отдавать обратно захваченную территорию…

Следующей вышки мы достигли задолго до полудня. И заодно устроили там короткий привал.

Первым делом пообщались с местными дежурными. Оказалось, первый дым зажгла дальняя вышка в дне пути от них. С тех пор оттуда никаких сигналов не поступало. Ну и да, сменщики сюда тоже не приходили.

Зато были и хорошие новости: соседняя вышка пока ещё находилась под нашим контролем. По ночам с неё подавали сигналы соседям, что всё в порядке.

Правда, выучить какой-нибудь язык знаков никто не успел… Поэтому помахали факелом — значит, порядок. Хотя, конечно, если японцы захватили укрепление, то они тоже могли факелами махать. В конце концов, это не было военной тайной, и на допросе наш пленный мог рассказать о системе коммуникации.

В общем, я после этой вышки выслал вперёд авангард. Один копейщик, один арбалетчик. Задачей второго являлось пустить в воздух подожжённый болт, если на авангард нападут. А задачей первого было дать арбалетчику это сделать, выиграв пару секунд.

Поэтому и арбалетчик, и копейщик были из революционеров. Этих хоть не настолько жалко будет.

Само собой, это вызвало возмущённые взгляды со стороны Паши и Сандры. А я эти взгляды честно проигнорировал. Меня волновало лишь то, что наш авангард может не успеть предупредить остальной отряд о возможной засаде. Но обошлось, и до самого форта мы никого из чужаков не встретили.

Этот форт был похлипче, поменьше и пока не слишком благоустроен. Тут не поработала наша группа — только рабочие из Алтарного. А они ограничились жиденьким частоколом, парой навесов, примыкающих к этому самому частоколу — и дырой вместо ворот.

Командир заставы по имени Ждан, и это было именно имя, а не прозвище, сумел пролить ещё немного света на недавние события.

— Случилось всё позавчера утром! — сообщил он мне. — Мы отряд японцев возле соседей заметили, когда они уже из зарослей выбрались. Грёбаная трава всё скрывает! Сначала думали, стадо какое-то топает. Но шло очень быстро, а значит, ничего не жрало по пути… Ну а потом они на берег выскочили. У них уже и плавсредства были…

— Там просто вышка, без форта? — уточнил я.

— Да, там Дмитриев был командиром. Мы с ними вместе из Алтарного плыли, — подтвердил Ждан. — Они запалили костёр, попытались стрелять. Кого-то даже зацепили. Но с нашими арбалетами, сам знаешь, на точность рассчитывать не приходится… А японцы во время переправы прятались за своими плавсредствами. В общем, как узкоглазые реку пересекли, Дмитриев своих и увёл.

— Погоня была? — уточнил я.

— Да кто знает-то? Отсюда саму площадку вокруг вышки не видно. Да мы и не вглядывались: надо было за своим участком во все глаза следить. Если честно, вообще сегодня не очень спали… Японцы же и на нас напасть могут, да?

— Могут, — согласился я.

В этот день никуда мы дальше не пошли. Во-первых, скоро должно было стемнеть. Во-вторых, впереди на день пути не было таких же удобных укреплений. Ну если не считать захваченной врагом вышки, где даже форта не было — зато имелись японцы…[a1]

В общем, нормально переночевать мы могли лишь здесь. За ужином я предупредил своих о ночных дежурствах. График составили вместе с Хир-Си и Весёловым. Правда, в этот процесс тут же попытался влезть Паша, но на него забили: не до его амбиций было.

Видимо, для несчастного революционера это стало последней каплей. И, подойдя ко мне после ужина, он решил расставить все точки над «i».

— Вано, слышь, а чего ты нас так не любишь? — задал он именно тот вопрос, который мог задать лишь пламенный сторонник народовластия. — Мы тебе же ничего не сделали!