Сыновья Черной Земли - Сергей Анатольевич Шаповалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Народ взорвался приветствием, когда на носовой площадке корабля появился правитель Сети, а вместе с ним его супруга, Солнцеликая Туйя. Жрецы по широким длинным сходням подняли священные барки на этот огромный корабль и внесли их в наос с колоннами.
Элиль споткнулся. Чуть не упал.
– Растяпа! Ноги поднимай, – зло прикрикнул мальчишка.
– За собой следи, – огрызнулся он.
– Чего? Птенец! Я тебе лицо разобью!
– Попробуй! Сам носом землю вспашешь.
– Да, ты..! Если бы не эта ваза, я бы тебе показал, где червяки прячутся. Ел бы у меня землю.
– Сейчас донесем – и покажешь. Только землю тебе придется есть.
Мальчишка весь вскипел от злости. Они подошли к кораблю. Жрецы приняли у них из рук чашу и понесли наверх.
– Ну? – мальчишка сжал кулаки. – Отойдем за те деревья.
– Отойдем, – без тени страха согласился Элиль.
– Рамзес! – окликнул с корабля все тот же жрец в скромной белой одежде. – Поднимайся быстрее. Тебя отец желает видеть.
– Повезло тебе, змееныш, – сквозь зубы процедил мальчишка и побежал по сходням наверх.
С борта корабля скинули толстые канаты. Мужчины подхватили их и дружно повели священное судно по каналу к реке. По обеим берегам выстроились жрецы с чадящими курительницами и пели гимн. В устье канала ждали другие корабли, распустив широкие паруса. Корабель-щики приняли канаты и отбуксировали священную ладью на центр реки. Следом устремились разукрашенные лодки.
– Элиль! Где ты потерялся? – Птахмоз кричал ему с борта судна. С того самого боевого корабля, на котором они прибыли в Кемет.
– Малыш, давай к нам! – кричал знакомый грузный кормчий. – Я сейчас к берегу поближе подведу корабль…
Элиль подбежал к воде. Старший лучник Хорнахт втянул его за руки на палубу.
– Ого! – оценил он наряд Элиля. – Да ты, как будто родился на берегах Хапи.
– А Мелина здесь?
– Вон твоя сестренка. Вся извелась. Все тебя выглядывает.
На судне собралось множество народу. Все в нарядных одеждах. Тут же на палубе накрыли огромный стол с напитками и закуской. Старший сын хозяина Мерикар представил Элиля родственникам: близких и далеких. Мужчины приветствовали его, как взрослого: хлопали по плечу. Женщины трепали за подбородок, – вот это ему не очень нравилось. Высокая миловидная девушка с младенцем на руках даже поцеловала его в щеку, от чего Элиль покраснел. Девушка была ни кто иной, как Аххетеп, старшая дочь посланника Птахмоза.
Музыканты на корме надрывались. С проходивших кораблей кричали приветствия, бросали цветы. Девочки разучивала с Мелиной какие-то гимны. А Элиля хозяин повел с собой на нос, где собрались мужчины и пили вино, произнося хвалу богам. К борту то и дело подлетали лодки торговцев и предлагали всевозможную снедь. Птахмоз не скупился и щедро угощал гостей.
Священное плавание Инпут продолжалось несколько дней. Для Элиля эти дни показались самыми счастливыми в жизни. Никаких забот, кругом радостные лица. Все его считали своим, родным. Сыновья и дочери хозяина обращались с ним, как с братом. Мелину просто затискали. Девочка расцвела от счастья. К облегчению Элиля она больше не цеплялась за его руку, а почти все время проводила со сверстницами в играх.
С других кораблей на лодках прибывали гости и присоединялись к веселью. Птахмоз с сыновьями частенько сам садился в лодку и посещал другие корабли. Мерикар, здороваясь с друзьями, такими же юношами, как он, всегда подзывал Элиля и представлял его своим братом.
– Будущий воин, – добавлял он. – С отцом на корабле сражался против пиратов. Его ранили стрелой, когда он прикрывал щитом кормчих. Добыл в бою кинжал.
Элиля смущала такая похвала, но он терпел. Юноши одобрительно хлопали по плечу, поздравляли, а мальчишки его возраста просили рассказать о сражении и слушали, не перебивая, затаив дыхание.
Мелина погрустнела, когда спустя несколько дней флотилия праздничных судов повернула обратно.
Подходил к концу сезон разлива Ахет и наступал сезон Перет. Хапи постепенно мелел и сужался до привычного русла. На поля осел толстый зловонный слой плодородного ила. Землепашцы с нетерпением ждали дня сева. Руки истосковались по мотыге. Волы на пастбищах отъелись и теперь готовы без устали таскать тяжелый деревянный плуг. Плетеные корзины с посевным зерном давно приготовлены.
***
Однажды ранним утром к воротам дома посланника подкатила легкая белая колесница в окружении сотни вооруженных слуг. Привратники, завидев возничего, упали на колени. Птахмоз выбежал из дома и смиренно склонил голову. В колеснице стоял сам правитель. Одет он был просто: набедренная повязка, широкое золотое ожерелье и полосатый платок клафт на голове. Единственный атрибут власти – обруч с золотой коброй на челе.
– Показывай дом сына, – потребовал он у посланника. – Хочу посмотреть, куда Мерикар приведет Дочь Солнца. Взгляну на сад, где будут играть мои внуки. Возможно, один из них станет правителем.
Посланник попросил Сети сойти с колесницы и следовать за ним вниз по улице. Птахмоз отворил калитку в высокой кирпичной ограде. Правитель переступил порог и оказался в обширном дворе, где еще вяло приживались молоденькие фруктовые деревья.
– Хорошо! – осмотрел он пруд с цветущими лилиями и высокими метелками папируса. Заглянул в дом, прошелся по всем помещениям, внимательно обследуя каждый угол. Погладил круглые каменные колонны, поддерживающие портик. Удовлетворенно кивнул: – Дом большой, светлый. А где корову будут держать?
Птахмоз показал кирпичный сарай, стены которого художники расписали фигурками священного быка Аписа.
– Я доволен, – сделал вывод Сети, взойдя обратно в колесницу. – Пусть твой сын приходит за невестой. В приданное я даю мебель из черного дерева, серебряную посуду, виноградник в Оазисах Жизни, стадо коров с пастбищем, два поселения с землепашцами под Хутуаретом и колесницу для прогулок.
– Твоя щедрость безмерна, – поблагодарил его Птахмоз.
– А с тебя веселое застолье, – напомнил Сети.
– Все приготовлю, – пообещал посланник. – Весь Уаст шуметь будет.
Когда колесница скрылась за поворотом, Птахмоз тут же созвал слуг и принялся давать им распоряжения. К дому брел старший сын. Он облачился в серую дорожную одежду из дешевого грубого льна. За широким кожаным поясом торчал кинжал, лук перекинут через плечо.
