Марго - Лина Люче

кем-то, кого я всегда старалась заслужить. Но все время чувствовала, что не дотягиваю. Вряд ли ты поймешь.

Артем хмыкнул. Он открыл рот, чтобы сказать о том, как хорошо он ее понимает. Но в последний момент передумал и быстро закрыл его. Он всегда был человеком, который выносит уроки из неудач. Один из важных уроков его неудавшегося брака: никогда не показывать своих слабостей женщинам. И если они показывают свои… это все равно не повод.

Поэтому вместо бессмысленного признания он протянул руку и погладил ее по голове, зная, что она позволит. По разговору у него сложилось впечатление, что Тома была нижней не такого типа, как Марго. Не той, что одаряет своим вниманием достойного, а той, что принимает заботу от того, кто ее дает.

- Ты очень милая. Не могу представить тебя замужем за садистом, — сказал он, изучая ее лицо, почти не тронутое косметикой и волосы, небрежно заколотые сзади.

- Ник не садист, — возразила Тома почти без эмоций. — Разве что чуть-чуть.

- Я имел в виду, что ты не похожа на женщину, которая наслаждается болью и унижениями.

- А я и не наслаждаюсь, — улыбнулась она, впервые посмотрев на него, и Артем не смог удержать ответной улыбки. Она и правда выглядело очень мило — так, что о ней хотелось заботиться и защищать.

Он скользнул взглядом по ее стройной фигуре, обтянутой черным трикотажным костюмом, и понял, что она достаточно красива — просто не выпячивает свой шарм. И, благодаря этому, он чувствует себя с ней спокойно.

- Можешь объяснить, как ты оказалась в клубе? Что тебя привлекает в БДСМ?

- О боже.

Тома вдруг заерзала на сидении и смутилась. Артем фыркнул и рассмеялся:

- Женщина. Ты только что рассказала мне о своем разводе. Чего теперь стесняться?

Тома засмеялась с ним, приложив ладони к щекам:

- Ладно. Я расскажу в благодарность за то, что ты подвез меня. Только обещай, что не будешь комментировать это!

- Без проблем. Нам сюда? — спросил Артем, сверяя поворот с навигатором.

- Да, сюда. И сразу направо, во двор, — подсказала Тома. Дождавшись, пока он припаркует автомобиль, она вздохнула и, глядя в сторону, спросила:

- Уверен, что не торопишься домой?

- Абсолютно, — улыбнулся Артем, разворачиваясь на сидении. — Рассказывай.

Тяжело вздохнув, Тома опустила глаза вниз:

- В общем, для меня весь интерес не в боли и не в унижениях. Меня возбуждает, когда слегка принуждают. Или даже не слегка.

- Как конкретно? — серьезно спросил он, наблюдая за ее лицом. Его почему-то очень трогало то, как она боролась со смущением и как понижала голос до еле слышного. От его вопроса Тома зажмурилась и помолчала несколько секунд, а потом с новым вздохом ответила:

- С помощью наручников, например. Когда я пришла в клуб, у меня была фантазия, которая включала полицейского и наручники. А еще мне нравится, когда связывают или держат за руки. Когда заставляют выполнять приказы, угрожая чем-нибудь.

Тома замолчала, и они сидели рядом в тишине, пока она не пошевелилась, чтобы голову и несмело посмотреть на него:

- А тебе что нравится в теме?

Артем открыл рот, чтобы сказать, что он — не тематик. Но в тот же момент, когда их взгляды встретились, он вдруг понял, что не хочет этого говорить.

- Знаешь, — сказал он, игнорируя ее вопрос, — Я обещал не комментировать то, что ты расскажешь, но…

Слегка наклонившись, чтобы достать до кнопки на бардачке, он открыл его, с удовольствием заметив, как ее глаза расширились, а рот раскрылся. После чего Тома начала заливаться краской, глядя на то, что было там, внутри.

- Не знаю, как ты, а я очень зол на пару человек сегодня. Как насчет провести этот вечер лучше, чем они? — мягко спросил он, доставая наручники из бардачка — тяжелые, местами поцарапанные, местами потускневшие.

- Это ведь не из секс-шопа, да? — еле слышно спросила Тома, и Артем улыбнулся, покачав головой:

- Нет, малыш, это настоящие.

Тома снова посмотрела ему в глаза:

- Возбуждает, — негромко призналась она, уже почти без тени смущения.

Ник.

Отпустив новичков играть, Ник некоторое время сидел у стойки бара, чувствуя себя выжатым сильнее обычного. После мастер-классов он всегда сильно уставал: учить и одновременно устраивать шоу очень непросто. Но сейчас энергии осталось совсем мало из-за стресса, который спровоцировала Тома.

Ему очень нужно было посидеть молча, и он был рад, что Марго, сидевшая рядом, все понимает. Эта нижняя хорошо чувствовала его — Ник уже и не помнил, когда ему в последний раз было так комфортно и легко с кем-либо. Легко говорить о работе и флиртовать, переключаться на личную беседу об отношениях, и снова возвращаться к флирту.

И, если подумать, это уже не первый раз, когда он чувствовал нечто особенное рядом с ней. С того самого момента, когда Ник впервые увидел ее, вынудил встретиться с ним взглядом, невзначай сделал первый комплимент — он знал, что она особенная женщина. Правда, тогда ему не приходило в голову всерьез поиграть с ней. Из-за постоянных скандалов с Томой у него не было сил увлекаться новыми женщинами.

Он даже не понимал, насколько был вымотан в последнее время. И теперь чувствовал, что Тома снова ухитрилась высосать из него все силы и всю радость за считанные минуты.

- Марго, ты могла бы присмотреть за залом? Мне надо лечь и закрыть глаза, хотя бы на полчаса, — признался он, когда понял, что не может встать и продолжать работать до четырех утра.

- Конечно, — сказала она, глядя на него с таким пониманием, словно обрела способность читать мысли. — А еще я могу сделать вам массаж ног, мастер.

- Ты чудо, — сказал Ник. Он встал, быстро оглядел зал, убеждаясь, что все в порядке: новички играют, бармен работает, в зале чисто и спокойно.

Легким движением руки подав Марго знак, чтобы следовала за ним, он направился в дальний угол лаунж-зоны, к любимому широкому дивану. Там он лег на спину, закрыв глаза, и предоставил свои ноги ее заботе.

Благодаря расслабляющей неге у Ника даже не возникло ощущения, что он заснул. Скорее, дремал и слышал многое происходившее вокруг — как кто-то пришел, спросил о чем-то Марго и она ушла. Как она позже вернулась и накрыла его пледом. Как вдали хлопала входная дверь и слышались знакомые голоса завсегдатаев клуба, которые пришли поиграть после полуночи.

Ник чувствовал, что пролежал намного больше получаса, но никак не мог разомкнуть глаз, пока что-то с грохотом