Корабль-призрак - Фредерик Марриет

После того как Филипп поднялся на борт «Батавии», прошла еще целая неделя, прежде чем флотилия была подготовлена к выходу в море.

Трудно описать чувства Филиппа Вандердекена во время этого плавания. Служба его проходила будто во сне, ей он отдавался целиком. Но владевшая им убежденность, что призрачный корабль повстречается снова и что за этой встречей последует какое-нибудь несчастье, которое погубит всех, с кем он шел под парусами, угнетала его, и он ходил сам не свой. Он почти ни с кем не разговаривал, если это не требовалось по службе. Он ощущал себя злодеем, который несет окружающим только опасности, горе и смерть. Когда кто-нибудь вспоминал о жене и детях, которых надеялся увидеть, и говорил, как будет тогда счастлив, эти слова болью отдавались в сердце Филиппа. Временами он пытался убедить себя, что, видимо, помутился от возбуждения и теперь он обманывается, но, представив все произошедшее, убеждался, что все было правдой, и приходил к выводу, что небо, если в этой игре участвуют сверхъестественные силы, не имеет, пожалуй, к происходящему никакого отношения, а сам он следует внушению злых сил. Но реликвия! Через нее дьявол не смог бы действовать! Спустя несколько дней после отплытия он пожалел, что не рассказал всей истории патеру Сайзену и не услышал его мнения о выполнимости своего замысла. Теперь все было уже позади. Прекрасный корабль «Батавия» отделяла от Амстердама почти тысяча миль, и Филипп должен был исполнить свой долг, в чем бы он ни заключался.

Когда флотилия приблизилась к Мысу, волнение Филиппа так возросло, что было замечено всеми. Капитан и офицеры, полюбившие Филиппа, напрасно гадали, пытаясь понять причину его беспокойства. Филипп ссылался на недомогание, его осунувшееся лицо и запавшие глаза свидетельствовали о том, как тяжко он страдает. Большую часть ночи он постоянно проводил на баке, пристально всматриваясь в горизонт, в ожидании появления призрачного корабля. И лишь когда начинало светать, он пытался найти в каюте покой, столь теперь редкий для него.

После благополучного перехода флотилия стала на якорь в одной из бухт перед Мысом. Филипп почувствовал некоторое облегчение, призрачный корабль так и не появился.

Загрузившись свежей водой, флотилия продолжила путь, и вновь стало заметным беспокойство Филиппа. Мыс был обойден при благоприятном ветре. Суда проследовали мимо Мадагаскара и вышли в Индийский океан, где «Батавия» отделилась от флотилии, взяв курс на Цейлон.

«Появится ли теперь призрачный корабль? — спрашивал себя Филипп. — Может быть, его появление задержалось потому, что рядом с нами находились другие корабли, которые могли прийти нам на помощь?»

«Батавия» шла под парусами по спокойному морю при безоблачном небе, которое не предвещало ничего тревожного. Через несколько недель судно подошло к острову Ява, где с вечера легло в дрейф, чтобы утром войти на прекрасный рейд города Батавия. Эта ночь была последней, когда на корабле не были спущены паруса. Филипп до утра оставался на палубе. Наступил день. Взошло сияющее солнце, и «Батавия» вошла на рейд. Перед полуднем корабль стал на якорь, и Филипп, облегченно вздохнув, направился в каюту, отдых был ему очень нужен.

Проснулся он бодрым, тяжкий груз как бы спал с его души.

«Если я нахожусь на корабле, — размышлял Филипп, — то это не значит, что судно и команда должны погибнуть. И вовсе не обязательно, что призрачный корабль должен показаться, если я разыскиваю его. А если это так, то совесть моя чиста. Разумеется, я ищу этот ужасный корабль. Да, я хочу встречи с ним. Но я подвергаюсь такой же опасности, как и остальные. И если я ищу призрачный корабль, то из этого не вытекает, что я непременно встречу его. Пусть будет то правдой, что он приносит несчастье тем, кто его встречает, но то, что я приношу беду только потому, что хочу встречи с ним, это нереально. Благодарение Богу! Теперь я могу, не боясь угрызений совести, продолжить поиски корабля».

Успокоенный этими мыслями, Филипп отправился на палубу. Высадка солдат уже началась. Они стремились поскорее ступить на сушу, а матросы только и ждали, чтобы на корабле снова стало просторнее и уютнее. Филипп осматривал окрестности. Город Батавия раскинулся вдоль бухты, как бы карабкаясь по склонам высившихся за ним гор, покрытых яркой зеленью. То тут, то там у их подножия виднелись укрывшиеся среди восхитительных рощиц изящные домики. Взору открывалась чудесная панорама. Нежно-зеленые, пышные кусты и деревья притягивали взгляд. В бухте скопилось множество больших и малых судов, и от их мачт бухта казалась покрытой сплошным лесом. Вода в заливе была прозрачной и чуть голубоватой, по ней пробегала легкая зыбь. Тут и там из воды торчали островки, радуя взор живыми зелеными красками. Домишки были выкрашены известкой, и их белизна, выгодно оттенявшаяся причудливым видом садовых беседок, делала город привлекательным.

— Неужели возможно, — обратился Филипп к капитану «Батавии», — чтобы в таком красивом городе был нездоровый климат? По его виду можно заключить обратное.

— Ядовитые змеи часто прячутся среди цветов, — отвечал капитан. — И подобно им, смерть разгуливает по этому красивому и уютному местечку. Вы чувствуете себя уже лучше, минхер Вандердекен?

— Да, намного лучше, — отвечал Филипп.

— При вашем ослабленном здоровье я бы посоветовал вам сойти на берег.

— Я с благодарностью воспользуюсь вашим разрешением. Как долго мы пробудем здесь?

— Несколько недель. Нам нужно не мешкая вернуться назад. Груз уже готов, и мы начнем принимать его на борт, как только выгрузим наш.

Филипп последовал совету капитана. Он без труда нашел приют в доме одного радушного купца, жившего недалеко от города, где климат был несколько здоровее. Филипп пробыл у него почти два месяца, поправив здоровье, и лишь за несколько дней до отплытия вернулся на корабль.

Обратный переход проходил спокойно, и через четыре месяца они оказались возле острова Святой Елены. В это время года дули восточные пассаты, и корабль отнесло от африканского побережья в сторону американского берега. Обойдя Мыс, «Батавия» и на этот раз не повстречалась с кораблем-призраком. Филипп Вандердекен был бодр, и в душе у него царил покой.

Когда судно, застигнутое мертвым штилем, застыло напротив скалистого острова, то увидели шлюпку, которая три часа спустя подошла к борту. Люди в шлюпке были обессилены, поскольку провели в ней двое суток, сидя все время на веслах.

Это был экипаж маленького голландского судна, ходившего в Ост-Индию и затонувшего два дня назад. Судно наткнулось на риф, днище было пробито, и море так быстро поглотило суденышко, что команде едва удалось спастись. Среди спасшихся были: капитан, двое рулевых, двадцать матросов и старый португальский священник.