Охота на судьбу - Андрей Удовиченко

При виде зеленокожих воинов несколько выживших израненных собак жалобно заскулили и начали отползать назад, в лагерь, но, не сумев проползти и метра, были раздавлены мощными лапами орков, несущихся на людскую стену. Оставшиеся волки, не зная страха, охваченные кровавой яростью, бросались на людей, но под точными ударами копий и топоров падали замертво у ног оборонявшихся. Тут и там со стен с криками падали люди, пораженные стрелами противника. Женщины, не сдерживая слез, оттаскивали тела раненых и мертвых в палатку, оставляя на зеленой траве алые следы.

Один из волков, проскользнув между ног защитников, прорвался в лагерь и, заприметив наиболее уязвимую мишень, бросился к ней. Все, что могла сделать оцепеневшая от ужаса Кэлли при виде несущегося на нее разъяренного волка, оскалившего окроваленную пасть, так это закричать, с силой сжав руку своего друга. Кервил только недавно начал ходить с отцом на охоту и, в сущности, никогда его жизнь не подвергалась угрозе. Да и убивать ему, честно говоря, еще никого не приходилось. Он ведь только начинал постигать это искусство и видел лишь диких молодых вепрей, загнанных собаками и впоследствии без труда убитых точными выстрелами взрослых охотников.

Трудно сказать, как бы все вышло, если бы он не держал руку девочки. Кервил, закрыв глаза, чтобы не видеть столь безрадостной кончины, со всей силы, наотмашь ударил деревянным мечом по морде разинувшего в прыжке свою широкую пасть волка. Зверь, не ожидавший от беззащитной жертвы такого ответа, сперва отшатнулся, но, быстро придя в себя от слабого удара, поднял оскаленную пасть и зарычал. Кервил, удивленный, что все еще способен дышать, приоткрыл глаза и поймал на себе дикий, злобный волчий взгляд. Кажется, успешный маневр придал мальчишке сил, зажег в нем искорку уверенности. Времени на раздумья не оставалось, поэтому он, оттолкнув в сторону Кэлли, подбежал к зверю и с силой стукнул его боковым ударом меча по морде. Зверь лишь встряхнул своей косматой головой. После чего взмахом мощной лапы выбил деревяшку из рук Кервила и молниеносно прыгнул на мальчишку, подмяв его под собой. Бедняжка Кэлли, укрывшись за углом палатки, беспомощно рыдала, взывая о помощи. Разъяренный хищник вновь разинул свою зубастую, источающую смрад пасть, готовясь сомкнуть клыки на тонкой шее паренька. Вдруг тело волка передернуло судорогой, и последнее, что оцепеневший мальчик смог прочесть в глазах нависшего над ним зверя, было удивление, сменившее необузданную ярость. Волчья туша, полностью перекрывшая Кервилу поле зрение, была с силой отброшена в сторону, и перед взором мальчика предстал его отец, чье перепуганное бледное лицо имело выражение явного негодования.

— Я же сказал в палатку, черт возьми! — громыхнул он, выдергивая копье из мертвой волчьей туши.

Неизвестно, чем больше был ошарашен в этот момент Кервил — неожиданным спасением от, казалось, неминуемой смерти или столь суровой реакцией отца. Но обдумать все это мальчик так и не успел, ибо незаметно оказавшаяся рядом Кэлли схватила его за руку и увлекла подальше вглубь лагеря.

Удрученный, переполненный смешанными чувствами Кервил, в сопровождении своей подруги, не видел, как первая волна орков врезалась в ряды защитников лагеря на мосту. Живая стена людей без устали награждала мощными ударами своих нефритовых молотов и бронзовых топоров зеленокожих врагов. Задние ряды разъяренных орков, даже не думая остановиться, наваливались на своих впереди стоящих товарищей, подталкивая их на выставленные бронзовые копья защитников. Через несколько минут мост заполнился орками. Многочисленные отряды зеленокожих полукругом обступили поляну перед лагерем, совершенно не боясь отстреливающихся со стен частокола охотников. Позади них из тумана показались фигуры орчих, мало чем отличающихся внешне от представителей мужского пола этой расы. Зеленокожие лучницы, уже не прячась в тумане, присоединились к своими выстроившимся перед лагерем собратьям. Показывая свою количественную мощь, они хладнокровно осыпали стрелами стены частокола. Зеленая рычащая лавина продавливала, оттесняла своей массой людскую стену. Орки не жалели своих воинов.

На первый взгляд, нападение выглядело слабо спланированным с точки зрения тактики, но с лихвой восполнялось количеством нападавших и их яростным напором. Потерявший строй под градом обрушившихся на него ударов человек, словно выпавший из стены кирпич, выронил свое оружие и, свалившись на деревянное покрытие моста, тут же был затоптан зеленокожими воинами. Место погибшего мгновенно занял другой подоспевший защитник и с яростным криком насадил на копье пытавшегося вклиниться в брешь обороны клыкастого орка.

Где-то там, в сгустившемся тумане, находился вождь орков, тот, кто руководил всей этой дикой и кровавой резней. Но не то, чтобы добраться, а даже разглядеть предводителя дикарей было невозможно. Прошитые стрелами обороняющиеся, вскрикивая, срывались с моста, падая в ров с водой. А те из них, кто погибал не сразу, тонули, захлебываясь в пучине глубокого рва, не в силах выбраться из западни. Строй людей постепенно сдвигался назад, отступая под мощным натиском орков.

— Сжечь мост! — выкрикнул Мэйрон. Данное решение далось ему нелегко, но людские потери необходимо было остановить немедленно.

Женщины запалили потухшее кострище и вскоре спешили к передовой с факелами в руках. Задние ряды воинов передавали древки дальше, а второй ряд, получив зажженные факелы, закидывал их на середину моста. Орки, не обращая внимания на пролетавшие над их головами огни, продолжали напирать. Некоторые из них отбивали оружием устремленные в них горящие объекты, злобно скалясь, тушили свои подожженные меховые доспехи и попросту переступали через незначительную помеху.

Через некоторое время, когда пламя начало охватывать мост, запоздало осознавшие всю опасность ситуации орки бросились гасить разошедшийся огонь, но было уже поздно. Группа зеленокожих на мосту была разделена на две части. Та, что находилась в начале моста, злобно рычала и, выкрикивая всевозможные ругательства на своем наречии в адрес мерзких людей, отступала назад к поляне, к основному войску. Другая же, поняв, что назад пути нет, с удвоенной яростью бросилась на измотанные ряды оборонявшихся людей. Охотники со стен старались как могли.

Несколько орков на передовой все же сумели своим безумным напором пробить брешь в стене человеческих воинов. Уставший молодой паренек, не успев вовремя среагировать на взмах оголтелого противника, получил топором по кожаному шлему. Под тяжестью удара череп бойца треснул, и парень безжизненной грудой свалился наземь, выронив свой молот. Орк, перепрыгнув через труп врага, молниеносно вклинился в проделанную брешь. За ним устремилось еще несколько преисполненных кровавой ярости зеленокожих бойцов. Получая ранения от стоящих по сторонам людей, казалось, не ощущая боли, трое орков прорвались в лагерь. Один из них, заприметив двух женщин, перетаскивающих раненого в палатку, помчался к ним, злорадно ухмыляясь, но, не добежав каких-то пару метров, дернулся и рухнул мордой в траву. Из раскроенного затылка орка выглядывала деревянная рукоятка бронзового метательного топорика, наполовину погрузившегося в череп зеленокожего бойца. Мэйрон, не теряя времени, ринулся наперерез двум оставшимся оркам, изъявившим желание пролить кровь беззащитных жителей лагеря.