Пора убивать - Джон Гришем

Два гражданских иска, которые вел Джейк, были отнесены на август. Покончив со списком гражданских дел, Нуз отпустил адвокатов и обратил внимание на ожидающих своей очереди кандидатов в члены большого жюри. Судья начал с того, что объяснил ту важную роль, которую играет жюри присяжных в отправлении правосудия, затем растолковал саму процедуру выборов. Подробно рассмотрел разницу между большим жюри и просто жюри присяжных. Разницы, сказал он, не было никакой: оба жюри важны одинаково, только большое тратит куда больше времени. Затем Нуз принялся задавать вопросы, десятки вопросов, большая часть которых была предписана законом. Все они так или иначе касались возможностей отобранных кандидатов исполнять обязанности присяжных. Требования предъявлялись как физического, так и морального характера, оговаривался возраст, исключения из правил. Некоторые из требований не имели никакого смысла, но тем не менее древняя юридическая формула упоминала и их. «Нет ли среди вас профессиональных шулеров или потомственных алкоголиков?»

Раздались смешки, но в тайных пороках никто так и не признался. Кандидатов старше шестидесяти пяти лет сразу же отвели по их собственной просьбе. Нуз пообещал, что не будет настаивать на кандидатурах тех, кто серьезно болен, испытывает проблемы в семейной жизни или у кого сейчас просто идет темная полоса, однако фактически он согласился только с двумя самоотводами из великого множества тех, кто ссылался на переживаемые трудности экономического характера. Со стороны было интересно смотреть за тем, как кто-нибудь из будущих присяжных вставал и робко начинал объяснять судье, что несколько дней работы в жюри принесут непоправимый ущерб положению дел на ферме, в магазине, на лесопильне. Но Нуз придерживался избранной им твердой линии и был даже вынужден несколько раз напомнить наиболее рьяным уклонистам о чувстве гражданской ответственности.

Из примерно девяноста человек предстояло избрать восемнадцать членов большого жюри, остальные должны будут числиться в резерве для восполнения возможной нехватки членов обычного судейского жюри присяжных. Когда Нуз покончил со всеми вопросами, судейский чиновник из деревянного ящичка вытянул восемнадцать бумажек с фамилиями и разложил их аккуратно на столе перед судьей, который тут же принялся выкликать имена. Вновь избранные члены большого жюри поднимались, проходили на виду у всего зала мимо барьера и занимали свои места – мягкие вращающиеся кресла – в ложе жюри присяжных. Кресел таких было четырнадцать: двенадцать для собственно членов большого жюри и два для запасных. Когда ложа оказалась полностью занята, Нуз пригласил еще четверых дублеров присоединиться к своим коллегам. Все четверо уселись на простых деревянных стульях, поставленных рядом с ложей.

– Встаньте и произнесите слова клятвы, – обратился к присяжным Нуз, в то время как секретарь суда приблизилась к ложе с небольшой книжечкой в руках, под черной обложкой которой были собраны все мыслимые клятвы.

– Поднимите ваши правые руки, – скомандовала женщина. – Клянетесь ли вы и подтверждаете ли, что станете верой и правдой исполнять свои обязанности члена большого жюри, что будете с открытой душой слушать обращенные к вам слова и выносить свое суждение?

Хор разрозненных голосов ответил ей: «Клянусь», – после чего большое жюри вновь заняло свои места. Из пяти чернокожих его членов двое были женщинами. Из тринадцати белых женщинами были восемь, и почти все они жили в сельской местности. Семерых из восемнадцати Джейк знал.

– Дамы и господа! – начал Нуз свою обычную речь. – Вас избрали и привели к присяге в качестве членов большого жюри округа Форд, и вы будете исполнять свои обязанности до того момента, пока в августе не назовут имена тех, кто придет вам на смену. Я хочу подчеркнуть, что ваши обязанности – это не просто пустая трата времени. На этой неделе вы будете встречаться ежедневно, затем, до самого сентября, вы будете проводить вместе по нескольку часов ежемесячно. На вас возлагается ответственность за рассмотрение уголовных дел, вы будете выслушивать служителей закона и жертвы преступлений, и вы же будете определять, достаточно ли оснований для того, чтобы признать обвиняемого действительно виновным в совершении того или иного преступления. Если вы найдете, что да, что таких оснований достаточно, то составите обвинительное заключение, которое будет рассматриваться судом в качестве официального обвинения. Вас восемнадцать, и когда по меньшей мере двенадцать из вас будут убеждены, что обвиняемый виновен, вы составите обвинительное заключение. В ваших руках сосредоточены значительные полномочия. В соответствии с законом вы имеете право рассматривать любое уголовное дело, заслушивать любого гражданина, равно как и любого общественного деятеля, заподозренного в каком-либо неблаговидном поступке, вам дано право расследовать все, что вызывает неприятие с точки зрения общества. Вы можете совещаться, когда вам угодно, однако, как правило, вы встречаетесь тогда, когда вас будет созывать окружной прокурор мистер Бакли. Вы имеете право вызвать повесткой свидетеля для дачи вам показаний, вы можете также потребовать от свидетеля письменных показаний. Все ваши совещания и обмены мнениями происходят при закрытых дверях, при полном отсутствии посторонних: только вы сами, окружной прокурор, его люди и свидетель. У вас нет права видеться с обвиняемым. Строжайшим образом вам запрещается разглашать то, что говорится или что происходит в вашей совещательной комнате. – Нуз перевел взгляд на Бакли: – Мистер Бакли, будьте добры, встаньте, пожалуйста! Благодарю вас. Позвольте представить вам мистера Руфуса Бакли, окружного прокурора. Он родом из Смитфилда, округ Полк. Когда вы будете собираться на совещания, он на первых порах будет помогать вам. Благодарю вас, мистер Бакли. Мистер Масгроув, ваша очередь, пожалуйста. Это мистер Масгроув, ассистент окружного прокурора. Он тоже из Смитфилда. Он будет работать с мистером Бакли, пока вы заняты на сессии. Благодарю вас, мистер Масгроув. Таким образом, эти два джентльмена представляют штат Миссисипи, и именно они будут передавать на рассмотрение большого жюри то или иное дело. И еще: состав последнего большого жюри в округе Форд был избран в феврале, и главой его тогда стал мужчина. Таким образом, следуя старой традиции и идя навстречу пожеланиям министерства юстиции, я назначу главой теперешнего состава большого жюри женщину, чернокожую женщину. Давайте все посмотрим на нее. Лаверн Госсет. Где вы, миссис Госсет? А, вот вы где! Отлично. Вы учительница в школе, если я не ошибаюсь? Отлично. Я уверен, вы без труда справитесь с вашими новыми обязанностями. Так, теперь вам пора приступать к работе. По моим подсчетам, вас тут поджидает больше пятидесяти дел. Предлагаю вам проследовать за мистером Бакли и мистером Масгроувом по коридору в малый зал заседаний, который мы используем для собраний большого жюри. Благодарю вас и желаю успеха.

Бакли с горделивой осанкой вышагивал впереди нового большого жюри, увлекая его за собой в коридор. Он отмахнулся от надоедливых репортеров: пока ему нечего было им сказать. В малом зале заседаний все расселись вокруг двух длинных складных столов. Секретарь суда ввезла на тележке гору папок с делами. Какой-то полуувечный, полуглухой, пенсионного вида служитель в униформе встал на пост у дверей. Находившиеся в зале люди почувствовали себя в безопасности. Бакли, однако, успел уже передумать, извинился перед присяжными и выскочил за дверь, к репортерам. Да, сказал он, дело Хейли будет рассмотрено большим жюри во второй половине дня. Собственно говоря, он планирует созвать в четыре часа пресс-конференцию на ступенях здания суда. К этому времени жюри успеет разобраться со всеми обвинениями.

После обеда в конец длинного стола уселся начальник управления полиции Кэрауэя и принялся нервно листать свои папки. Он старался не поднимать глаз на членов большого жюри, которые в волнении ожидали свое первое дело.

– Назовите ваше имя! – рявкнул прокурор.

– Нолан Эрнхарт, шеф полиции Кэрауэя.

– Сколько у вас дел, шеф?

– Из Кэрауэя пять, сэр.

– Приступим к первому.

– Хорошо, приступим, – пробормотал заикаясь Нолан, копаясь в своих папках. – Первым идет дело Федисона Булоу, мужчины, чернокожего, двадцати пяти лет, пойманного с поличным на задворках продовольственного магазина Гриффина в Кэрауэе в два часа ночи двенадцатого апреля. Сработала система сигнализации, и мы взяли его прямо в магазине. Кассовый аппарат в зале был взломан, часть денег исчезла. Деньги и кое-что из товаров мы обнаружили в автомобиле, зарегистрированном на его имя и припаркованном неподалеку от магазина. В тюрьме он написал целых три страницы признаний, У меня здесь с собой есть копии.

Бакли как ни в чем не бывало расхаживал по небольшому помещению и улыбался каждому из сидящих за столом.