Принцип Троицы - Галина Манукян

Денис нецензурно выругался.

— Там дальше еще есть что-нибудь? — спросил Миллер.

— Да.

«Привести за собой „хвост“ из этих личностей к моим близким я не хочу, поэтому остаюсь здесь. И, пожалуйста, не ищите меня! Если вы будете рядом, Сет сможет легко добиться от меня всего, что ему понадобится, угрожая вашим жизням и здоровью. Пока я одна, попробую разобраться с ситуацией. Не волнуйся! Я справлюсь. Что-то подсказывает, что выход есть. К счастью, мне встретился добрый человек. Благодаря ему, мне не приходится ночевать под открытым небом и голодать. Скажи, пожалуйста, Вите, что я его очень люблю!

Целую,

Дина

P.S. На всякий случай, чтобы ты не волновался, — я цела и невредима. Думаю, все так и будет…И отдай, пожалуйста, ключ соседке, Галине Павловне, чтобы поливала цветы».

— Никогда не думал, что Дуська на такое способна, — признался Денис, — всегда была такой слабой младшей сестренкой, а тут ее на геройство потянуло…

— Знаешь, я кое-что придумал, — перебил его Миллер, — только надо проверить экспериментально. Во-первых, допустим, эти мерзавцы действительно влияют на человека. Я убежден, что любое внешнее воздействие, будь то техногенное или биологическое, связано с излучением определенного типа волн. Не так давно мне по делу надо было прочитать массу статей о психотронном оружии. Профессор С. Турлыгин утверждал, что мозговые волны являются электромагнитным излучением с длиной волны около двух миллиметров. Любой человек представляет собой источник электрических и магнитных полей, обладая рентгеновским, гамма, радио, инфракрасным, СВЧ излучением и так далее.

— И что это значит? — не понимал Денис.

— А то, что любую волну можно экранировать, создав защитное поле, предусматривающее ее характеристики. Если мы хотим, в самом деле, помочь Дине, то у нас должно быть оружие и защита против внешнего воздействия. «Щит и меч»…

— А это реально сделать?

— Я думаю, у меня получится… — задумчиво произнес Виктор, — надо только выбраться отсюда.

— Вить, но мы все равно не знаем, где она, — неуверенно произнес друг.

— У тебя есть знакомые хакеры?

— Хакеры? — переспросил Денис. — Да нет. Как-то не довелось завести таких друзей…

— Значит, надо найти, — твердо сказал физик.

— Зачем?

— Опытный хакер сможет найти источник мобильного звонка и путь электронного сообщения, хотя бы до серверного центра, — сказал Виктор.

— Точно! — обрадовался Денис, а потом засомневался. — Может, это только в кино бывает?

— Да ладно тебе! Настоящий специалист сможет это сделать, я не сомневаюсь.

— Не лучше ли все-таки задействовать милицию? — не унимался друг, ерзая на стуле.

— Ты думаешь, этот низкорослый следователь примет участие в наших экспериментах?

— Он вроде — неплохой мужик…, - пробормотал Денис.

— Который готов обвинить меня в соучастии в похищении, лишь бы закрыть дело! — взорвался Виктор. — Хороша помощь! Ты вообще хочешь найти сестру?! Хочешь остановить этот бред?!

— Конечно! — вскипел в ответ Денис. — Как ты можешь сомневаться?!

— Тогда найди хакера и перестань миндальничать, — отрезал Миллер, — это только наше дело.

И без того взъерошенный Денис привычным жестом запустил пятерню в шевелюру:

— Не припомню, чтобы ты когда-нибудь так командовал…

— А я не помню, чтобы оказывался в такой ситуации…

В палате повисла неловкая пауза. Друзья смотрели друг на друга выжидающе.

— Уболтал, — наконец, нехотя сказал Денис, — поищу хакера. Однако, ты — фрукт! Не ожидал от тебя… Тебе еще долго вставать нельзя?

— Пару дней, наверное. Как раз чтобы доработать мою концепцию до конца.

— Ну, дерзай! — согласился Денис. — Я только я не пойму, Вить, а ты на костылях собрался за бандой бегать?

— Об этом я тоже подумал, — хитро прищурился тот, — есть версия, как ускорить процесс…

Денис посмотрел на друга задумчиво:

— Все-таки ты или гений, или псих…

— Думай, как хочешь, — равнодушно ответил Виктор, — только найди хакера.

— Найду, — протянул руку Денис, — бывай!

— До встречи!

Когда за Денисом закрылась дверь, Миллер, превозмогая острую боль в сломанных ребрах, наклонился и втащил на кровать ноутбук, притаившийся возле тумбочки. Физик пошарил в карманах сумки и облегченно вздохнул — его походный набор инструментов и детали миниатюрного прибора, над которым он трудился, оказались на месте. «Молодец, Василий Игнатьич!» — порадовался молодой человек. Виктор открыл крышку Макинтоша и углубился в работу.

Медсестра вошла в палату. На одеяле лежала вскрытая серая крышка корпуса с блестящим названием «Полюс-2», возле которой на аккуратные кучки были разложены детали.

— Виктор Александрович! Что вы делаете? — закричала женщина, глядя, как пациент с деловым видом копается в аппарате для физиотерапии.

Миллер мельком взглянул на нее и буркнул: «Не волнуйтесь, все нормально!». Секунду медсестра стояла на месте, покрываясь пятнами от желания накричать на безобразничающего больного и страха быть за это уволенной, а затем метнулась вон с шепотом: «Это слишком…».

Вооруженный походными инструментами, Виктор с олимпийским спокойствием занимался усовершенствованием прибора. Через пару минут в дверях показался покрасневший Семен Ефимович:

— Э-эй! Молодой человек, зачем вы портите технику? — строго окрикнул он пациента, тыкая пальцем в сторону безнадежно разобранного аппарата. — Это ни в какие рамки…

Невозмутимый Виктор оставил на мгновение свое занятие и возразил:

— Извините, Семен Ефимович. Я не порчу, улучшаю.

Хирург прокашлялся, и его кашель больше напомнил львиный рык:

— Гм, может быть, вы все-таки объяснитесь?

— Этот аппарат примитивен, — снисходительно улыбнулся физик, — а мне надо срочно поставить себя на ноги. Я занимаюсь цепью смещения, чтобы предотвратить появление импульсов противоположной полярности при падении магнитного потока.

— «Понятно», — сказал Семен Ефимович, сожалея, что сразу не прописал Миллеру транквилизаторы.

— Дело в том, — продолжал объяснять Виктор, — что если воспроизвести электромагнитное поле, идентичное тому, которое выделяют здоровые ткани, и воздействовать им на поврежденные, процесс заживления должен ускориться. Переломы, как вы сами сказали, заживают в течение месяца, а у меня есть максимум неделя.

— Молодой человек, — возмутился Семен Ефимович, — но это же невозможно!

— Отнюдь, — сказал Виктор, — я высчитал, что электромагнитное поле с необходимой частотой следования униполярных прямоугольных импульсов и определенной амплитудой должно привести меня к нужному результату именно в недельный срок.

Рассерженный врач не понимал всех этих терминов и решил, что испорченный аппарат занесет в стоимость лечения, как бой посуды включают в счет ресторане. Доктор произнес недовольно:

— Я же сказал вам не подниматься.

Виктор скорчил поддельно виноватую мину:

— Как-то не лежится… Извините.

— Голова ваша. С сотрясениями не шутят. Рискуете заработать эпилепсию…

— Или сойти с ума от бездействия, — пробормотал Виктор. — Мне в любом случае обещан всего лишь год жизни. Я мало, чем рискую.

— Ваш диагноз — опухоль паренхимы шишковидной железы — не подтвердился, — сказал Семен Ефимович, — я только что рассказывал об этом вашей матери…

— Все гораздо хуже?

— Да нет, зачем так сразу? — подошел поближе хирург, опуская руки в карманы. — Скорее наоборот.

— Не томите! — вскричал Виктор. Его худое лицо исказилось от волнения.

— Я не могу сказать, что вы здоровы, — издалека начал доктор, — но МРТ показала, что опухоли эпифиза нет, однако железа у вас аномально большая.

— И что это значит? — Миллер нервно теребил в длинных пальцах крошечную отвертку.

— Мы пока выясняем, — сказал Семен Ефимович, — у вас уникальный случай. Нейрофизиологи хотят исследовать ваш мозг более досконально, — недовольно произнес хирург, решив, что посттравматический синдром налицо.

— Хорошо, — сказал Миллер, — мне надо закончить с прибором… — и повернулся к врачу спиной, пытаясь в неудобной позе орудовать над разобранным железом.

— И все же я настоятельно рекомендую вам лечь, — ответил доктор, покидая палату. Закрыв дверь, он предупредил медсестру:

— Я вызову к пациенту психиатра. Сегодня вряд ли он придет, скорее всего, завтра утром. Если я задержусь, расскажите ему об этом, — Семен Ефимович жестом указал в сторону Миллера, — на мой взгляд, пациент неадекватен. В историю болезни я пишу «посттравматический синдром».

— Я поняла, — вытянулось лицо полной медсестры, сменившей на посту милую Наташу.

— И добавьте в больничный лист пару инъекций феназепама: одну днем и одну на ночь.