Короткая победоносная война - Дэвид Вебер

О'Донелл опустился в кресло едва ли не раньше, чем коммандер Роджерс из него встал. Он привычными движениями на ощупь застегивал шлем, а глаза уже были прикованы к высвечивающейся на тактическом экране информации, и губы Шеймуса все сильнее сжимались.

«Звездный рыцарь» был первым кораблем новейшей серии самых мощных тяжелых крейсеров мантикорского космофлота. При весе в триста тысяч тонн наступательной мощностью он уступал только линейному крейсеру, а в благоприятных условиях мог даже вступить в бой с таким кораблем, имея шанс на победу. В конце концов так и было. Однажды.

Но сегодня на него надвигалась слишком явно превосходящая сила.

— Идентификация? — бросил он тактику.

— Ничего определенного, сэр, но предварительные анализы характеристик объекта говорят, что это хевы.

В сдержанном докладе тактического офицера послышалась скрытая тревога, и О'Донелл хмыкнул в ответ.

— Никакого отклика на наши позывные, связь?

— Никак нет, сэр.

О'Донелл снова хмыкнул, и мысли его пошли вскачь. Систему Пойктерс едва ли можно было назвать имеющей большое стратегическое значение. Мощная база, построенная на Талботе, превратила Пойктерс всего лишь во фланговый дозор для размещенной в регионе оперативной группы. Но Пойктерс по-прежнему оставалась обитаемой системой с населением почти в миллиард человек. И Звездное Королевство обязано было защищать этих людей. Именно поэтому здесь и находились «Звездный рыцарь» и остальные корабли эскадры, но все корабли в данный момент были разбросаны в пределах нескольких световых минут.

— Система обработки информации дала положительный ответ об опознании, сэр, — доложил артиллерист. — Это хевы, ошибки нет. Корабли класса «Султан».

— Проклятье! — тихо выругался О'Донелл. Несколько мгновений он барабанил пальцами по ручке своего кресла, затем взглянул на главного артиллериста. — Вектор противника?

— Почти совпадает с нашим, сэр: один-семь-три, ноль-один-восемь относительная. Их базовая скорость точка-ноль-четыре-три световой, а ускорение в данный момент — четыре-семь-ноль g. Расстояние — один-точка-три-ноль-восемь световой минуты. Они вывалились из гиперпространства менее двух минут назад, сэр. Но мы даже не предполагали, что они могут появиться.

О'Донелл кивнул, молчаливо проклиная судьбу, которая вывела его на эту позицию. Впрочем, судьба ли это? Эскадра в течение нескольких месяцев придерживалась одного и того же расписания патрулей. Может, хевы незаметно провели дальнюю разведку и проанализировали их перемещения? Он надеялся, что нет, — ибо если они это сделали, то сейчас шли на умышленный перехват, а «Звездный рыцарь» никак не мог противостоять сразу четырем линейным крейсерам.

Он смоделировал позицию на экране и стал искать пути к отступлению. Его корабль шел почти прямо им в пасть на предельной скорости, более 33 000 километров в секунду, а диаметр сферы эффективного действия ракет при таких условиях составлял порядка 19 миллионов километров. Это означало, что, если он не найдет способа увернуться, менее чем через две с половиной минуты «Рыцарь» попадет в сектор обстрела. Но компьютерная программа маневрирования подтвердила то, что он уже и сам знал: избежать встречи он не мог. У него было небольшое преимущество в ускорении: около пятидесяти с лишним g — но даже если бы он летел прочь от врага, понадобилось бы более семнадцати часов, чтобы начать отрываться. И даже при максимальном торможении «Рыцарь» проскочит мимо врага через тринадцать минут, даже меньше. Но если целью хевов является атака, их бортовые орудия разнесут его корабль в клочья намного раньше.

— Рулевой, поверните корабль и выводите нас на ноль-девять-ноль по ноль-девять-ноль на максимальном ускорении, — приказал он.

— Есть, сэр. Идем ноль-девять-ноль на ноль-девять-ноль, ускорение пять-два-три g, — подтвердил рулевой.

О'Донелл впился взглядом в экран, наблюдая за реакцией хевов. «Звездный рыцарь» лег на бок, подставив врагам непроницаемое брюхо импеллерного клина и резко, в косом развороте, ушел вниз и вправо. Это была явная попытка избежать боя, и она могла бы сработать… если бы хевы не разделились и не устремились в погоню.

— Связь, отправьте рапорт коммодору Уиверу, — сказал О'Донелл, не отрывая взгляда от экрана. — Сообщите ему, что мы четко опознали четыре хевенитских линейных крейсера класса «Султан», ворвавшихся в систему Пойктерс. Приложите наши координаты, тактический анализ и направление в данный момент. Запросите помощи и сообщите ему, что я пытаюсь избежать боя.

— Есть, сэр.

О'Донелл рассеянно кивнул, все еще вглядываясь в экран, в следующее мгновение его руки непроизвольно сжались. Светящиеся точки вражеских импеллерных клиньев легли на новые векторы — не только относительно «Звездного рыцаря», но и по отношению друг к другу. Они меняли курс для перехвата… и, рассредоточившись, приближались под такими углами, что он никак не мог загородиться клином от всех сразу.

— Внесите поправку в сообщение, связь, — тихо сказал он. — Сообщите командующему Уиверу, что я, наверное, не смогу уклониться от боя. Скажите ему, что мы сделаем все, что в наших силах.

Контр-адмирал Эдвард Пьер с кровожадной улыбкой откинулся на спинку своего командирского кресла: четыре его корабля приближались к гипергранице системы Талбота. Много лет ему твердили, как хороши мантикорцы, какие у них традиции военных побед, как потрясающе они подготовлены, как хитроумны их специалисты по тактике, как легко их аналитики и планировщики справляются с любыми уловками. И весь этот треп всегда его чрезвычайно раздражал. Он не видел ни одного их кладбища, но если они так чертовски хороши, почему тогда Народная Республика Хевен пользуется каждой возможностью отгрызть очередной кусок звездной недвижимости, оказавшийся в пределах досягаемости, а они — нет? И почему они так чертовски боялись нажать на курок, если их преимущество так велико?

Пьер не был похож на большинство старших офицеров флота Народной Республики, это не очень ему нравилось, но в то же время он необычайно гордился своей непохожестью. Политическое влияние его отца могло объяснить быстрый подъем Эдварда по служебной лестнице. Но борьба Роба Пьера за то, чтобы выцарапаться из пресловутой Доли, еще с молодости наполнила его жгучим презрением к «его» правительству, и сын унаследовал это презрение вместе с привилегиями власти. Это была одна из многих причин, по которым адмирал Пьер примкнул к существующей на флоте фракции «немедленной войны».

Невидимая стена разделяла флот Народной Республики Хевен. Тот, кто хотел добиться более высокого звания, чем контр-адмирал, должен был родиться Законодателем. Один этот факт мог заставить Пьера ненавидеть большинство стоящих над ним офицеров, но у него были и другие причины для ненависти. Адмиралы-Законодатели, находясь под защитой своих привилегий и потому неподвластные конкуренции, становились толстыми и ленивыми. Они слишком долго жировали — и теперь до поноса боялись рискнуть своей властью, здоровьем и комфортом, выступив даже против моносистемного государства, такого как Мантикора. Пьер презирал их за это и пришел в восторг, когда его выбрали для этой миссии, — это был шанс показать, насколько безосновательны их страхи.

Он еще раз посмотрел на часы и остался доволен. Корабли шли четко по графику, а мантикорцы, при всей их чрезмерно раздутой репутации, оказались слепы — как вдребезги пьяный пролетарий в день получки. Пьер не был знаком с деталями (званием не вышел, сердито подумал он), но он знал, что уже в течение двух лет разведывательные корабли народного флота незаметно пролетали сквозь мантикорские приграничные системы по баллистическим траекториям заглушив все системы, составляя расписание маршрутов патрулирования. А идиоты-монти, казалось, даже не подозревали об этом. Если бы они хоть что-то соображали, то их патрули не следовали бы строгому расписанию, потому что это делало их слишком уязвимыми для такого налета, какой планировал сегодня Пьер. На самом деле для двух налетов: коммодор Юранович и вторая половина эскадры как раз сейчас должны были уничтожить мантикорский крейсер.

Пьер намеревался сделать то же самое в ближайшие — он снова посмотрел на часы — два с половиной часа или около того.

Коммандер Грегори, капитан легкого крейсера ЕВ «Афина», стоял рядом со своим Тактиком и, глядя на изображение на экране, качал головой. К ним быстро приближался дредноут «Беллерофонт», догоняя корабль Грегори, который неторопливо полз по очередному длинному, скучному отрезку патрульного маршрута.

Грегори знал, что «Беллерофонт» должен был вернуться домой, но не предполагал, что тот уходит сегодня. Конечно, своим внушительным видом дредноут нарушил монотонность патрульной службы.