Роковой коктейль - Шерил Андерсон

Эбби пропустила молодого человека в здание и шагнула к нам с Кэссиди. Откровенно осмотрев нас с ног до головы и с особым презрением изучив нашу обувь, она шагнула обратно.

— Только быстро. Я едва закончила переделывать расписание, потому что… — Она постучала пальцем по щеке, подыскивая уместные слова.

— Лисбет. Да, мы знаем. Соболезнуем вашей потере.

Эбби с подозрением взглянула на Кэссиди.

— А вы, часом, не копы?

— Даже секретные агенты одеваются хуже, — ответила Кэссиди с легкой обидой.

— Почему копы? — спросила я.

Эбби пожала плечами:

— Когда кто-то умирает, всегда заявляются копы и всюду суют свой нос.

Говоря так, она явно не думала о Веронике, а просто делилась опытом, так что я не стала к ней цепляться и выложила только что придуманную легенду:

— Мы делаем памятный альбом для жениха Лисбет и хотим, чтобы Вероника была главным персонажем.

Эбби закатила глаза.

— Вообще-то она пока не примадонна. Ладно уж, заходите. — Эбби исчезла в темном фойе, видна была только ее бледная рука, придерживающая для нас дверь.

В пустых театрах вами овладевает странное ощущение. Такое же, как в пустых церквах. Чувствуешь, что все эмоции и истории, которые приносят сюда люди, въедаются в стены, впитываются в ковры, так что свет и звук не отражаются от них, как в других местах, а перетекают с места на место, задерживаясь чуть дольше, чем ожидаешь.

Эбби провела нас за кулисы, в лабиринт кладовок и гримерных. Подойдя к двери, где на куске изоленты было написано «Лисбет», она остановилась, отодрала надпись и постучала.

— Кто там? — отозвалась Вероника.

— Твои друзья, — ответила Эбби и ушла, строго напомнив нам: — Чтобы в пять она была у меня.

Дверь гримерки распахнулась, и перед нами предстала Вероника в своей коронной позе «Все о Еве»: волосы отброшены назад, грудь в вырезе шелкового халата выставлена, как на витрине.

— Здравствуйте, — медленно проговорила она. — Простите, что-то я вас не припоминаю.

— Молли Форрестер и Кэссиди Линч. Мы встречались в пятницу вечером, — пояснила я, протягивая руку.

Но она медлила, пытаясь нас вспомнить. Тогда Кэссиди приподняла руками свою грудь, и Веронику осенило.

— Ага, за столом, где сидел Джейк! — Она так яростно затрясла мою руку, что я решила пока не разочаровывать ее насчет нашей близости с Джейком. — Входите!

Она втащила нас в гримерную, прежде служившую подсобкой, теперь сюда поставили туалетный столик и напольную вешалку. Но я с готовностью туда втиснулась. Надо ее разговорить, вытянуть что-нибудь о ее отношениях с Дэвидом и подлинных чувствах к Лисбет. Раздобыть немного информации, на большее я не надеялась. Вот почему не сразу заметила бутылку на туалетном столике. Шампанское. Из виноградников тети Синтии. С пятничного ужина.

— Смотрю, вы прихватили сувенир, — весело сказала я, ловя в зеркале взгляд Кэссиди. Заметив бутылку, Кэссиди вышла в коридор посмотреть, где Эбби.

Вероника, кажется, не понимала, о чем я, и тогда я показала на бутылку. Она вспыхнула.

— Ой, это я нечаянно.

Я, конечно, не помышляла так просто вывести ее на чистую воду, но мое сердце на секунду замерло.

— Что нечаянно?

— Взяла ее. У меня к рукам будто все липнет. Прямо как у моей бабушки. В дорогом ресторане она заворачивает лишние булочки в салфетку и сует их в сумку. Хотя вообще-то я рада, что прихватила ее. То есть я ее взяла, потому что это отличное шампанское, но теперь она приобрела особое значение.

— Простите, что прерываю, но где здесь туалет? — спросила Кэссиди.

— Третья дверь слева, — показала Вероника.

— Я скоро, — сказала Кэссиди, стиснув мою руку. Я так и не поняла, что она хотела этим сказать. Только подумала, что, как бы ни был переполнен ее мочевой пузырь, она оставляет меня наедине с сумасшедшей актрисой и ее орудием убийства на туалетном столике.

— Особое значение? — переспросила я, стараясь не отвлекаться от темы.

— Для роли. Для роли Лисбет. Для моей роли. Нашей роли.

— В пьесе.

— Да. «Сладкие сумерки». Читали?

— Боюсь, нет.

— Героиня — молодая женщина, пытающаяся совладать со своими сексуальными пристрастиями после смерти учителя музыки, который соблазнил ее, когда она была подростком. Теперь она испытывает садомазохистское влечение к его сыну.

Я почувствовала легкое головокружение — не то от этого объяснения, не то от вида бутылки шампанского, но кивнула:

— Драма.

— Мюзикл. Мрачный, но не лишенный доброты и юмора. И конечно, поднимающий настроение, — сказала Вероника. Ну вот, и рецензия готова.

— Хорошо. А при чем здесь бутылка?

— От нее мне хочется плакать. Смотрю на нее, вспоминаю Лисбет и плачу. — Вероника указала на бутылку. Сделав глубокий вдох, она повернулась к ней лицом, слегка коснулась ее пальцем и стала всхлипывать. Потрясающий и жутковатый трюк, хотя я затрудняюсь сказать, насколько он необходим в мюзикле.

Аплодисменты были вполне уместной реакцией. Я тихо похлопала.

— Вот это да!

В мгновение ока выключив свой водопад, Вероника схватила полную пригоршню бумажных салфеток из пачки, лежавшей рядом с бутылкой, и принялась по очереди то сморкаться, то промокать глаза.

— Я посвящу свою роль Лисбет. Она помогла развить мой талант.

Слезы дали мне новую пищу для размышлений.

— А какой запомнилась вам Лисбет? — Я потихоньку продвигалась к цели.

— Такой, какой я видела ее в последний раз.

— Мертвой в бассейне?

Вероника поняла не сразу. Сначала она тупо уставилась на меня, потом замотала головой и сказала:

— Когда ее нашли, я уже уехала.

— Где же вы виделись в последний раз?

— У нее в спальне. Я пыталась поговорить с ней внизу, но она прошла мимо. И я пошла на кухню, чтобы приготовить ей кофе. Я принесла ей кофе, мы поговорили, потом зашел Дэвид, а я вышла. И больше я ее не видела.

Значит, Дэвид был наверху с Лисбет, когда Вероника видела ее в последний раз. Но что-то, возможно ее слезы по заказу, мешало мне ей поверить.

— Я потрясена тем, как вам удалось вжиться в вашу роль. В ее роль. Вы понимаете, о чем я.

— Зачем вы пришли? — Она встала и вытерла нос рукавом — это был первый непритворный жест с того момента, как она открыла нам дверь.

— Хотела обсудить с вами идею памятного диска о Лисбет, но теперь я уже не уверена, что вам стоит в этом участвовать. Простите, что отвлекла вас от репетиции. — Я попятилась к двери.

— Диска? — переспросила она, вытирая нос сухим участком халата.

— Ага. При том влиянии, которым ее родители пользуются в Лос-Анджелесе, полагаю, нам удастся его распространить, но ведь это главным образом ради Дэвида. Вы были рядом с Лисбет в последний раз, когда он ее видел, и ассоциация может оказаться слишком мучительной. Так что забудьте.