Под знаком розы и креста - Владимир Кузьмин

– Собственно говоря, я могла бы и сама…

Но тут Осип Иванович рассмеялся:

– Извините великодушно, это я пошутил. На самом деле ничего в отношении новых фигурантов предпринимать нам не нужно. Я уже навел справки по поводу барона фон Остен. Баронов, правда, в Москве оказалось аж трое, не считая их малолетних детей, но раз вам удалось уточнить имя и отчество, то могу сообщить вам, что Дмитрий Александрович служит в качестве советника при генерал-губернаторе. Что касается господина Градова, так тут все проще простого. Я с ним случайным образом знаком. Это профессор медицины, преподает в университете и служит в Первой градской больнице. Никогда бы не подумал, что он масон, но о его увлечении эзотерикой и прочими таинствами наслушался, покуда лечился у него. Так что сомнений тут быть не может.

– А не может быть…

Осип Иванович вновь не дал мне договорить:

– Если вы о том человеке, от которого, по словам мадам Бурнель, пахнет могилой, то нет, не может быть. Совершенно не совпадает описание. Но главное не в этом. Ну определились мы с этими людьми, узнали в точности, кто они таковы и как их разыскать. Но нужно ли нам их разыскивать?

– То есть вы полагаете, что ответ их предопределен заранее?

– Именно так. Если они согласятся нас выслушать, то независимо от того, что было в самом деле, скажут, да, был такой молодой человек, справлялся у нас по этим вопросам, но нашлись причины ему отказать. В общем-то, я почти уверен, что так все и обстояло. А вот все остальное представляет для нас немалый интерес. Вы позволите мне высказать свои выводы и намерения?

– Отчего же мне возражать? – улыбнулась я в ответ на нарочито серьезный тон.

– Я с вашего разрешения нанял двух сыщиков. Один из них весьма долгое время служил в качестве филера. Далее продвинулся по службе и занимал более видные должности. Выйдя на пенсию, заскучал и время от времени соглашается тряхнуть стариной и оказать услуги тем, к кому относится с уважением и кто способен поощрить его финансово. Ему сейчас сложно угнаться за молодыми и шустрыми людьми, но некоторые проблемы, связанные с его возрастом, с лихвой окупаются его невероятным опытом, доскональным знанием города во всех нюансах вроде проходных дворов и подъездов и невероятным обилием полезных для дела знакомств и связей. При случае вас нужно будет познакомить, уверяю – получите огромное удовольствие. Ему я поручил разработать прошлое и связи Елизаветы Гавриловой. По правде сказать, у меня самого мелькала мысль изучить ее прошлое более тщательно, но я отвлекся на многое другое…

– Вот и я отвлеклась и не сразу сообразила, что это может быть важным.

– Это даже радует. То, что вы не всегда соображаете идеально, а то я вас побаиваться начинаю. Шучу, шучу. Это я больше в свое оправдание. Так вот, по этому вопросу полагаю, мы в самом скором времени можем ждать результатов. Что касается вашей просьбы навести более подробные справки о Людмиле Станиславовне Ясень, то тут уже вопрос являлся чисто профессиональным, и я начал над ним работать почти сразу. Собрал уже немало всяких бумаг, будет желание, ознакомитесь с ними. А пока я полагаю, что вам хватит того резюме[64], что я для себя и для вас составил. Вот, извольте. – Осип Иванович протянул мне листки с машинописным текстом.

– Но нас поджимает время, и все это мы обсудим позже. Есть у нас с вами и второй сыщик. Этот как раз мало чем примечателен, но зарекомендовал себя неплохо. Ему поручено выяснить о всех моргах – их на данный момент свыше дюжины набралось – не служит ли там человек с указанными приметами. Есть надежда, что и он вскоре закончит свою работу. Ему мы поручим разузнать все, что возможно, об особняке, упомянутом вашим знакомым шулером. А вот по поводу трактира стоит подождать, когда освободится Никанор Андреевич.

– Это тот старый сыщик?

– Именно он. Тут деликатное дело, требующее сноровки и опыта. Годятся такие планы?

– Годятся.

– А у вас какие намерения?

– Намереваюсь найти орудие убийства госпожи Ясень, – невинно произнесла я.

– Не понял, – пришел в полное изумление адвокат.

Пришлось подробно изложить плоды своих размышлений.

– Все равно не могу понять вашей логики, – воскликнул Осип Иванович, на сей раз искренне и без шуток. – Дело ведь как обстоит? Оно обстоит таким манером, что полиция – ведь там начинала работать именно сыскная полиция, в компетентности которой сомневаться не приходится, заведенным порядком осмотрела и квартиру, и подъезд, и дворы. Полагаю, что они и чердак там осмотрели. Равно как и весь окрестный район. И ничего не нашли. На самый крайний случай нашли, но от нас скрывают, хотя я этому не верю. Следовательно, нож или кинжал преступник унес с собой. И скорее всего, избавился от него. Разве не так?

– Именно что так. Но у меня получается, что не преступник его унес, в точности сказать – не тот преступник, что совершил убийство, а тот, кто ему помогал. Сообщник.

– Так с тем же итогом! Унес и избавился от ненужной улики.

– А если эта улика нужная?

– То есть сообщник, по вашему мнению, собирается навести подозрения на кого-то еще? Хорошо, будь по-вашему. Но на кого? Михаил наш и так арестован и под подозрением. Или вы считаете, что его выгородить желают?

– Не считаю. Михаил Юрьевич здесь совершенно ни при чем.

– Ну тогда уж вовсе непонятно…

– Ох, если бы умела объяснить… Попробую еще раз. В газетах об этих делах слишком мало сказано. А ведь дела-то загадочные! Непростые и внимания читателей заслуживающие. По убийству госпожи Ясень что было написано? Только то, что она убита и арестован подозреваемый, то есть племянник, с ней проживавший. Все. По второму делу и того меньше. Случилось убийство, ведется розыск.

– Там еще было написано, что убитый подозревается в причастности к политической деятельности и оттого следствие ведет охранное отделение.

– Верно. И ни слова более. Удивительно, как удалось все это скрыть? Про кинжал с символами, к примеру.

– Да что тут удивительного? Просочись это в газеты – шум поднялся бы неимоверный! Вот и предприняли все меры. Если кто что лишнего из пишущей братии узнал, так запретили о том писать. Все и молчат, это вам не простая уголовщина.

– Но и мы с вами многое знаем, и иные люди тоже кое-что знают. Шила в мешке не утаить, значит, слухи какие-то бродят. Вот я и попыталась поставить себя на место тех преступников, которые виновны в случившемся с госпожой Ясень. Скорее всего, убийство не было умышленным, подготовленным заранее. А то с чего бы весь этот шум, что соседи слышали? Ведь не крики о помощи, а простой скандал с их слов выходит.

– Это как раз понятно.

– Попытка кражи этим тоже исключается. С чего бы вору скандалить?

– Дарья Владимировна, не смешите меня, я и так с трудом слежу за вашими размышлениями, а тут представил себе вора, который устроил хозяйке скандал, что та не спит среди ночи и мешает ему делом заниматься.

Я и сама вдруг живо это представила себе, очень смешная картина нарисовалась: вор-скандалист. Но смех пришлось отложить на потом.

– Выходит, – продолжила я, – что без помощи прислуги попасть в дом было слишком сложно, и возможность участия прислуги выглядит самой вероятной. Встает вопрос: зачем ей было вести в дом преступника среди ночи?

– Предположений можно сделать очень много, следовательно, их вовсе не стоит делать, – привел очень разумный довод адвокат, но я не согласилась с ним.

– А я вот позволила себе одно сделать. Его привели, воспользовавшись, уж не знаю какой, причиной, чтобы спровоцировать на убийство. Хорошо зная Людмилу Станиславовну и ее неуживчивый нрав, спровоцировать скандал было несложно. Уже сам по себе факт появления некоего человека среди ночи мог вызвать ее серьезное недовольство.

– Хорошо, будем полагать, что это возможно.

– А уж дальше, когда все произошло, Елизавета – уж пусть для удобства умопостроений будет пока она – забирает орудие убийства. Но сохраняет его. Пока все складывается для них неплохо: арестован Михаил, настоящий преступник вне подозрений, нет нужды что-либо предпринимать. Но до нее доходит слух, что Михаил интересует полицию прежде всего по делу об убийстве Пискарева. Мало-мальски разумный человек понимает, что без весомых улик заподозрить его в двух почти одновременно случившихся убийствах будет трудно. Вот на этот случай и может пригодиться его кинжал.

– Вот при всем уважении, вынужден заявить, что все тут шито белыми нитками. К чему провоцировать на убийство, если куда проще убить самой или с каким своим сообщником? Оставить кинжал на месте преступления, самой же показания дать, чей это кинжал, и результат будет тот же самый, но без всех этих непонятностей, что вы выстраиваете. И что касается разумных людей, то вот и полиция первым делом выстроила версию двойного убийства. Не менее, но и не более вашей притянутую за уши. И самое главное – никак не могу придумать хоть какой-то, пусть самый умозрительный мотив таким поступкам. Особенно тому, что кинжал сразу не выброшен на дно реки или еще куда.