Агатовый браслет - Екатерина Владимировна Овсянникова

– Кошмар какой, – запричитал Генрих, накинув на меня старый, но теплый плед. – Ничего, не переживай, теперь у тебя есть крыша над головой! Сиди, отдыхай – я буду неподалеку.

– Но Генрих, я… – стало как-то неловко от подобного знака внимания.

– Отдыхай, Эрика, – уверенно ответил друг, кочергой пошевелив поленья в камине. – Что делать дальше решим уже завтра. Сейчас куда важнее, чтобы ты обсохла и не заболела.

Попивая чай и откусывая чуть суховатое, но все же сладкое печенье, я с облегчением наблюдала за искорками, вылетающими из трескучих пылающих головешек. Тепло напитка потихоньку прогоняло прочь плохие мысли, постепенно даруя успокоение. Дрожь исчезла, и под теплым пледом меня так разморило, что глаза стали сами закрываться.

Словно почувствовав, что я вот-вот усну, Генрих подошел и аккуратно уложил меня на диван, подложив мне под голову подушку.

– Вот так, лежи и отдыхай, набирайся сил. Утром проснешься и будешь бегать пуще прежнего.

Своими сильными пальцами он погладил мою руку, украшенную сияющим в полумраке комнаты агатовым браслетом.

– Спасибо, Генрих, – прошептала я, усердно сдерживая слезинку счастья. – Я уже думала, что…

– Не стоит благодарности, – с улыбкой ответил друг, без какого-либо презрения погладив мою мокрую голову. – Спокойной ночи.

Поднявшись с пола, Генрих погасил свечу и покинул комнату. Остатками сил я тихонько наблюдала за огнем в камине, пока не погрузилась в сон.

Какое-то время я мысленно думала о друге и о том, какой поступок он только что совершил. Он же вот так, совсем не брезгуя, помог мне укрыться от дождя! Да еще и угостил чаем, дал этот теплый плед…

Для себя я решила: надо обязательно ответить другу той же монетой! Но это чуть позже… Для начала необходимо набраться сил, а то мне даже просто шевельнуться трудно.

На мгновение в мыслях проскочило воспоминание о напутствии Хильды. Женщина настаивала на том, чтобы я встретилась с Генрихом. Неужели она догадывалась, что так все и случится?

Пожалуй, подумаю об этом потом. Сначала нужно отдохнуть, а там и решение, глядишь, придет само собой…

Глава 12

Пожалуй, еще никогда на свете мне не было так трудно просыпаться. Неведомая сила словно не хотела выпускать меня из объятий сна! Там, в другом мире, который люди видят лишь ночью, я увидела себя со стороны. Та Эрика, пусть призрачная и размытая, но такая живая, одиноко сидела в луже и проливала слезы. Было видно, что ее нервы напряжены до предела, а сама она не могла даже дышать – настолько душили ее рыдания. Тьма сгущалась над ней, так и норовя уволочь в свой капкан, но неожиданно в левой руке девушки, на запястье которой сиял агатовый браслет, зажегся яркий свет. Взмыв в воздух, он привлек ее взгляд и заставил позабыть о боли. Будучи очарованной происходящим, Эрика из сна потянула к огоньку руку, а потом во вспышке яркого и теплого света тьма растворилась, превратившись в…

– Эрика! Эрика! – бормотал Генрих, окидывая меня обеспокоенным взглядом. – Что с тобой?

Придя в себя, я, не поворачивая головы, мельком оглядела обстановку. Пожалуй, из окружающих меня предметов сейчас смутно вспоминался лишь горящий камин. Попыталась привстать, но тело совсем не хотело меня слушаться. Неизвестная слабость одолела меня, лишила последних сил.

– Генрих… – болезненно прошептала я, переведя взгляд на своего друга.

– Эрика, ты бредила! – Генрих коснулся рукой моего лба. – Ох, у тебя еще и жар. Ты все-таки заболела! Я сейчас принесу мокрое прохладное полотенце. Потерпи немного.

Краем уха слушая, как обеспокоенный друг копошится вне поля моего зрения, я тщетно пыталась вспомнить, что случилось. В голову словно кто-то забрался и нескончаемо гудел там, лишая меня возможности хоть как-то мыслить. Постепенно рассудок прояснился, явив мне горькую реальность: происходящее во сне случилось со мной взаправду…

Пока я думала, мой спаситель уже вернулся с маленьким железным тазиком, наполненным водой. Мокрым прохладным полотенцем он протер мое лицо и руки, потом сполоснул его и положил мне на лоб.

– Вот так, пот с тебя весь смыл, надо теперь еще горячего чая тебе принести, а лучше с вареньем, чтобы не оставить вирусу ни шанса!

Пока Генрих хозяйничал на кухне, я немного откинула теплый плед и тихонько приподнялась на диване. Свежий воздух одул меня легкой прохладой и прокатился по телу волной мурашек. Голова слегка кружилась, а каждую мышцу сводила неприятная тянущая боль. Ох, не помню, когда последний раз я так сильно болела.

«Нахлебница, ножки свесила и довольна!» – в голове эхом прозвучал голос Аделаиды. Ох, а ведь есть в сказанном доля правды. Со мной же, можно сказать, друг сейчас нянчится, как с ребенком. Разве так можно?

Пересилив недуг, я тихонько поднялась с дивана и пошла в сторону источника шума. Нужно как минимум извиниться перед хозяином дома. Я же ему вон диван намочила, например, не считая других созданных мной неудобств.

Завидев меня, Генрих спешно поставил угощение на комод и резво подхватил меня.

– Эрика, тебе нельзя сейчас вставать! Давай, ложись скорее обратно, – друг помог мне пристроиться назад на диван и набросил на меня плед. Заботливый жест почему-то сразу напомнил мне о маме и папе – те тоже так ухаживали за мной, даже если я не болела. Поглаживали мои волосы, поправляли мое одеяло… Как же мне этого не хватало…

– Генрих, тебе не стоило мне помогать. Я сама виновата, – пролепетала я, шмыгнув носом и приподнявшись с места.

Его сильная рука мягко ухватила мою.

– Запомни, Эрика, я ни за что не оставлю друзей в беде! А тебя – особенно.

– Мне неловко. У тебя явно своих дел хватает, а ты со мной еще возишься в такую темень. Кстати, сколько сейчас времени?

– Времени четыре часа ночи, – спокойно произнес он, будто ничего из ряда вон не случилось.

– Ох, и из-за меня ты не спишь… – промямлила я, спрятав голову в колени.

– Не говори глупостей! На самом деле меня иногда одолевает бессонница, так что я привык. Сейчас тебе нужна забота – это гораздо важнее, чем мой сон, – парень приподнялся, взял с комода угощение и протянул мне. – Вот, выпей. Чай с малиновым вареньем. Надеюсь, ты такое любишь.

Смущенно через силу улыбнувшись, я приняла из рук друга угощение и отхлебнула немного чая. Сладость малины вместе с теплом сначала обдала язык, а потом распространилась по телу приятной волной. Стало так легко и приятно на душе…

– Нравится? – полюбопытствовал Генрих, лукаво улыбнувшись.

– Очень! – прошептала я с облегчением. – Спасибо. Мое