Старая сказка - Стрейн Алекс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хочешь позавтракать?
– Умм… очень… – прошептал он ей прямо в ухо, чмокнул в обнаженное плечо, и Микаэла вздрогнула от пробежавших по спине мурашек.
Немного смущаясь пристального взгляда Коула, она оделась и отправилась на кухню. Коул появился через десять минут.
– Сваришь кофе? А то я так и не научилась пользоваться этой штуковиной.
– Конечно.
Коул тут же понял, что что-то не так. В его глазах стыл вопрос, и меж бровей залегла легкая морщинка.
– Тебя что-то беспокоит.
– Нет-нет…
– Да. И, кажется, я знаю что.
Нет, он не может этого знать! – испугалась она.
– Так я и думал, – пробормотал Коул, глядя в ее испуганное лицо. – Я всего лишь наемный работник… Твой наемный работник, – с нажимом произнес он.
– Это не имеет никакого значения.
– Для тебя имеет.
– Нет! Ты не можешь отвечать за меня, Коул! – почти яростно сказала она.
– Тогда что?
– Я не могу… Я правда не могу!
– Ты можешь довериться мне, Микаэла. Ты это знаешь.
– У меня нет тайн. Это просто внутри, понимаешь? Как червоточина.
– Все это глупость!
– Нет. Я знаю, это вот здесь. – Она прижала руку к груди.
– Ты не готова… – тихо сказал он, и Микаэла едва сдержала слезы.
Он прав, черт его побери, она оказалась не готова! Она не хотела заставлять его страдать, но получилось так, что причинила страдания.
– Послушай, Коул… В моей жизни и так все пока слишком запутанно. Не нужно больше ничего усложнять.
– А моя жизнь… Проклятье, кажется и в самом деле все слишком запутанно…
Микаэла с отчаянием поняла, что он уже слишком далеко и вряд ли станет прислушиваться к ее словам, аргументам и доводам. Она молча наблюдала, как он поднялся и резкими движениями стал насыпать кофе в турку.
Может, это и к лучшему, прикусив губу, подумала она. Но голову заволокло каким-то сизым туманом. А внутри было пусто и горячо, словно из груди вытащили сердце и теперь эта полость наполняется горячей кровью.
Все равно у них нет и не может быть будущего. Как все это глупо! Нет, она не для него.
После завтрака, прошедшего в тягостном молчании, Микаэла вызвалась вымыть посуду. Коул кивнул и ушел. Вымыв посуду, она уединилась в своей комнате. Когда через два часа Коул нашел ее, Микаэла уже собрала чемодан.
– Уезжаешь?
– Всего на пару дней.
Он кивнул, делая вид, что поверил. Микаэла схватила чемодан, но Коул мягко разжал ее руку и сам отнес его вниз. Шедшая следом Микаэла видела, как бешено пульсирует жилка на его шее.
15
Увидев на пороге своего дома Микаэлу, Дейзи невольно ахнула.
– Майки!
– Со мной все в порядке. Просто устала.
Микаэла тяжело опустилась на диван, привалившись к спинке, и закрыла глаза. Больше всего на свете ей хотелось уснуть и никогда не просыпаться. Она вспомнила прощание с Коулом, и слезы полились из-под смеженных век.
Стоя в холле, возле входной двери, Коул неожиданно протянул ей руку ладонью вверх. Древний обычай, показывающий, что у человека мирные намерения и нет никакого оружия. Он не сказал ни слова, но Микаэла знала, что это ее единственный шанс, что она никогда больше не получит предложения разделить с ним жизнь – именно это означал этот жест. Она хотела поднять и протянуть свою проклятую руку, но все тело казалось замороженным. Если бы он только был на шаг ближе… Если бы он помог ей!
Коул усмехнулся и опустил свою руку. В его глазах плавилась черная лава боли.
– Наверное, я это заслужил, – тихо сказал он. – Столько лет я брал, ничего не отдавая. Теперь пришла пора платить по счетам!
Микаэла дернулась и с ужасом посмотрела ему в лицо. Коул отвел глаза.
– Прощай, Микаэла.
А уже на подъезде к Чикаго она внезапно поняла, что любит его. Что она любила его все эти одиннадцать лет. Как такое могло случиться?! Микаэла беспомощно огляделась: огромные пробки в обе стороны. Никакой возможности развернуться и броситься обратно. Она разрыдалась. Из-за струившихся слез она едва различала дорогу, а стоявшие сзади машины то и дело сигналили ей, чтобы не мешкала. К тому времени, как она добралась до дома Дейзи, у Микаэлы не осталось ни слез, ни сил, а в груди нарастал тяжелый, холодный комок. Там не было сердца. Потому что свое сердце она оставила на ранчо.
Микаэла смутно осознавала, что Дейзи ее раздела и уложила в постель. К вечеру у нее поднялась температура, которая держалась два дня. Два дня Микаэла находилась в сумраке, а на третий открыла глаза.
– Слава богу, – прошептала Дейзи. – Теперь все будет хорошо.
Дейзи накормила ее крепким бульоном, и Микаэла снова рухнула на подушки. А через два дня, когда она еще чувствовала себя беспомощнее младенца, к ней пришли гости: Мэри-Энн и Дик.
– Привет, Майки! – поздоровалась Мэри-Энн. – Мы с ума сходили от беспокойства. Как ты?
– Гораздо лучше.
– Это надо же себя так уморить!
По глазам подруги Микаэла поняла, что Мэри-Энн известно гораздо больше, нежели она сейчас демонстрирует, однако Мэри-Энн, верная своим принципам, не собиралась лезть в личную жизнь Микаэлы. Она проинформировала подругу, что ремонт в доме закончен, и показала фотографии. Снова увидев дом, Микаэла испытала приступ острой боли и едва не скривилась.
– Спасибо, Мэри-Энн, все просто замечательно. А как дела на ранчо, Дик?
– Неплохо, – пробормотал он, а потом переглянулся с Мэри-Энн и выпалил: – Коул уехал с ранчо. Пока за него я.
– Как уехал? Когда уехал? Куда он уехал?
– Этого никто не знает… Микаэла, с тобой все в порядке?!
– Но это невозможно! – воскликнула она, не слыша вопроса Дика и не замечая сочувственного взгляда Мэри-Энн. – В нашей стране невозможно вот так просто потерять человека! Есть же электронные расчеты, налоговые уведомления, права… А на них даты и места выдачи. Дик, я прошу, нет, я умоляю тебя… – Микаэла осеклась. Что она может сказать Дику? О чем может его умолять? Она сама отказалась от Коула. – Нет, ничего не нужно… Прости.
Когда Мэри-Энн и Дик ушли, Микаэла позвонила своему адвокату и дала необходимые указания.
Через три дня, несмотря на протесты Дейзи, Микаэла вернулась в собственную квартиру. Но, к счастью или к сожалению, Дейзи не успокоилась: каждый день она или кто-нибудь из ее сыновей навещали Микаэлу. Иногда они приходили друг за другом, так что Микаэле приходилось целый день принимать и провожать гостей. Вот и сегодня едва пришел Лоренцо, как в дверь снова зазвонили.
– Мне нужен какой-нибудь механизм, который будет открывать дверь с пульта, – пожаловалась она кузену и с тяжким вздохом пошла открывать дверь.
Микаэла решила, что это Анджело, но это был не он. Когда Микаэла увидела Коула, она слегка пошатнулась.
– Привет, – просто сказал он. – Можно войти?
Микаэла молча посторонилась. Коул медленно прошел в квартиру и на середине гостиной замер. Он смотрел на черноволосого и чертовски привлекательного Лоренцо, и его щеки медленно заливала бледность…
– Добрый день, – поздоровался Лоренцо, схватил безвольную руку Коула и энергично встряхнул. – Меня зовут Лоренцо, я кузен Микаэлы. А вы, как я понимаю, Коул Рассел?
– Да. Очень приятно, Лоренцо…
– Мне тоже очень приятно. Рад бы был задержаться и поболтать, но, к сожалению, мне пора, – внезапно заторопился тактичный Лоренцо.
– Но ты же еще не пил кофе! – воскликнула Микаэла, которую захлестнула паника.
– Дома выпью. Лили наверняка заждалась меня.
Как же, Лили его заждалась! Только что никуда не торопился!
Лоренцо ушел, а Коул еще несколько минут просто стоял, глядя на Микаэлу.
– Как ты? – тихо спросил он наконец.
– Только что вернулась из Греции, – ляпнула Микаэла.
На самом деле она почти три недели не выходила из своей квартиры на улицу! Совсем извелась, исхудала и едва не умерла от депрессии!
– Ну надо же! – удивился Коул, и его губы дрогнули в едва сдерживаемой улыбке. – А твой адвокат сообщил мне, что ты в Италии.
