Удивительный взгляд (ЛП) - МакШейн Мелисса

— Мы ждем карету Миссис Барем, чтобы отвезти Вас домой, — сказал мистер Рутледж. — Не бойтесь. Вам станет лучше после небольшого отдыха.

София снова закрыла глаза, чтобы только не видеть его. Небольшой отдых. Ее унижение стало больше. Она сама довела себя до такого состояния, прям как и говорила Сесси с Дафной, позволив своей мести взять вверх над здравым смыслом, из-за чего она упала посреди комнаты полной людей, которые, без сомнения, будуть обсуждать этот случай еще на протяжении месяца. Она так ошиблась — она сказала такие ужасные вещи Дафне! Все это было ни о чем, ведь истощение не приблизило ее к цели.

София открыла глаза и уставилась в потолок, пытаясь не заплакать. Она больше не позволит унижать себя так, как позволила в этот раз.

Глава пятнадцатая, в которой у Дафны есть хитрый план

Небольшая суматоха была вызвана лакеем герцогини, который пришел сообщить Сесси, что ее карета подана. София еще раз попыталась подняться, но ни одна из ее мышц не реагировала, и ей пришлось терпеть то, что мистер Рутледж взял ее на руки. Он сделал это так легко, буд-то она была младенцем, и вынес ее через холл ледяного дворца к повозке Сесси. Щека Софии прижималась к гладкой ткани его фрака, который, неожиданно для нее, пах корицей и гвоздикой, буд-то мистер Рутледж прибыл в дом герцога из какого-то экзотического магазина Маракеша или Шанхая. Запах был приятным, и то, что ей нравился весь происходящий здесь фарс, заставило ее почувствовать еще большее унижение.

София надеялась, что ей позволят неподвижно лежать на заднем стденье, где ее лицо будет скрыто в темноте, но мистер Рутледж поддерживал ее в положении полусидя. Его рука бережно поддерживала Софию за плечи, чтобы она не соскальзывала с сиденья, укутанная в плащ. София снова закрыла глаза и притворилась, что спит. Скорее бы этот кошмар закончился!

— Большое спасибо Вам за помощь, мистер Рутледж, — сказала Сесси, когда карета двинулась по дороге к дому. — Уверена, София рада иметь такого друга, как Вы.

— В Вашем лице она имеет друга получше, заверяю Вас, — ответил он. — Госпожа Уэстлейк, Вам удобно?

София не открыла глаза. Ей было нечего сказать ему. Ничего, что бы она могла произнести.

— Думаю, она спит, — произнесла Сесси. — Жаль, что она не послушала меня! Я знала, что она проводит слишком много времени во Сне.

— Значит, она перенапряглась, — сказал мистер Рутледж. — Она обычно такая же… целеустремленная?

Сесси засмеялась.

— Такой вежливый способ сказать «упрямая», сэр. Она всегда… целеустремленная в погоне за целью.

— Какая же цель стоит того, чтобы вредить себе?

Софии повезло, что ее мышцы были слишком уставшие, чтобы реагировать, потому что она бы напряглась из-за всех этих разговоров. Если Сесси расскажет мистеру Рутледжу, что София приследует лорда Эндикотта, то мистер Рутледж будет считать ее одержимой, и будет относиться к ней со снисхождением. Она ненавидела себя за то, что его мнение имело такое значение для нее.

— Она… ищет кое-кого, — произнесла Сесси. София расслабилась бы, если бы могла контролировать свое тело. — Кое-кого, кого трудно найти.

— Понятно, — ответил мистер Рутледж.

Карету тряхнуло, чуть не сбросив Софию с сиденья, и рука мистера Рутледжа крепче сжалась вокруг нее, держа ее прямо.

— Что ж, надеюсь она скоро найдет его.

— Потому что, даже это не убедило бы ее быть осторожной, имеете в виду? Я того же мнения.

В словах Сесси было столько горечи, что София не смогла сдержать выступивших слез. Ее эгоизм причиняет боль не только ей самой. В ее обязанности входило помочь Сесси в моменты ее боли. Сесси не должна беспокоиться за нее.

София сменила позу и с облегчением обнаружила, что может двигаться, хотя ее тело начало болеть так, если бы кто-то дал ей лопату и приказал рыть от дома Сесси до Уайтхолла. Ее близость с мистером Рутледжом становилась неловкой, слишком интимной, хотя он держал ее лишь, чтобы не дать ей упасть на пол кареты. София снова пошевелилась, пытаясь сесть, но мистер Рутледж с легкостью сдержал ее.

— Думаю, Вы еще не способны сидеть без посторонней помощи, — произнес он.

— Софи, пожалуйста, не напрягай себя, — сказала Сесси. Она прозвучала так, буд-то снова собиралась заплакать, поэтому София сжала зубы и попыталась больше не думать о том, как неловко и смущенно она себя чувствует. Мистер Рутледж излучал тепло более спокойное и постоянное, чем огонь, что огорчало ее еще больше, ведь она была благодарна ему за это. София замерзла, и как только почувствовала это, начала дрожать, не в силах справиться с собой, даже когда мистер Рутледж обнял ее и притянул ближе, чтобы ей было теплее.

Прошли годы с тех пор, как она находилась так близко с кем-то из мужчин. Теперь запах корицы и гвоздики казался сильнее, а его объятия были нежными, но твердыми, бережно держали ее, не давая свалиться. София положила голову ему на плечо и ей всем сердцем хотелось, чтобы это значило что-то больше, чем просто желание удержать ее на сиденье.

Софии с трудом удавалось вспомнить почему она злилась на него — ах, да, он манипулировал ею и предал их дружбу… но это и не объясняет почему он так заботился о ней сейчас… Мог ли он так же сожалеть о том, что случилось между ними? Могли ли он тоже желать, чтобы все сложилось по-другому? Ее голова снова начинала болеть, и София оттолкнула в сторону все эти мысли.

— Я попросила доктора Гарленд прийти утром, — сказала Сесси. — Хотя это всего лишь предосторожность. Оглядываясь назад, понимаю, что Софии просто нужен отдых, и не смотреть Сны несколько дней.

— Я… — Во рту у Софии слишком пересохло, чтобы вымолвить хоть слово. — Простите… — удалось произнести ей.

— Не бери в голову, — ответила Сесси, и карета остановилась.

София наблюдала, как ее подруга вышла из кареты, а затем мистер Рутледж снова поднял ее и начал спиной выбираться из кареты, держа Софию так, чтобы она не задела головой дверцу кареты. Мистер Рутледж развернулся и София начала соскальзывать. Не думая о том, что ей еще очень сложно двигаться, она обвила руками его шею, чтобы не упасть. Мистер Рутледж остановился, лишь на мгновенье, чтобы более удобно подцепить ее. Софию снова наполнил запах специй.

— Простите, — повторила она, и опустила руки, чтобы застегнуть его пальто.

— Я не уроню Вас, — произнес мистер Рутледж. Он понес ее через центральный вход и поднялся в гостинную, где Сесси говорила лакею притащить шезлонг поближе к огню. Мистер Рутледж посадил на него Софию и отошел назад, уступая дорогу Сесси, которая принесла подушки, чтобы подложить их под голову и ноги Софии, а так же укрыть ее пледом. Ей все еще было необъяснимо холодно, хотя огонь разрастался до тех пор, пока не стал больше настолько, чтобы распространяться за пределы очага и поглотить ее.

София посмотрела туда, где стоял мистер Рутледж — в футе от софы. Его темные глаза замерли на ней без какого-либо читаемого выражения.

— Благодарю, — произнесла София. В данный момент она не чувствовала горечи по отношению к нему, лишь благодарность, и сожаление о том, что они не могут вернуться к тому, что было раньше.

Он склонил голову.

— Мне было приятно помочь Вам, госпожа Уэстлейк, — произнес он так, если бы она была не больше, чем незнакомка, которой он помог перейти улицу.

Сожаление снова кольнуло в ее сердце. София хотела еще что-то сказать, что-то, что заставило бы его остаться с ней, но он отошел, чтобы поговорить с Сесси, и София не могла услышать о чем.

— Сможешь заснуть? Или хочешь попить чего-нибудь? Тебя так сильно морозило в карете, — сказала Сесси, опускаясь на пол возле головы Софии.

Снова начали появляться слезы.

— Ты… слишком добра, — произнесла София. Лицо Сесси сморщилось от слез.

— Ты напугала меня! — воскликнула она. — Ты говорила, что не будешь напирать на себя, но ты напирала — ты так побелела, и на некоторое мгновенье перестала дышать, а затем упала, и я подумала, что ты умерла в той дурацкой гостинной со всеми теми ужасными людьми, наблюдающими, в надежде, что ты умрешь, потому что потом у них ббыла бы ужасная история, которую они смогли бы рассказывать своим ужасным друзьям! Если бы не мистер Рутледж…