Генетический взрыв - Вадим Денисов

События на Донбассе, как и в целом на Украине, заставляли власти крепко волноваться, все ожидали, что в предгорья хлынут партии незаконно переправленного стрелкового, и не только, вооружения. Однако этого не произошло. Бешеные усилия спецслужб по предотвращению подобной контрабанды не прошли даром, большую часть стволов и боеприпасов государевы люди перехватывали. Я, как человек, отчасти представляющий себе, как функционируют подобные схемы, вполне допускал, что сказался и ещё один фактор: пришлые безбашенные торгаши, расслабившиеся и потерявшие чутьё на украинской вольнице, были просто не нужны местным паханам на этом сложном, опасном, но зато богатом потенциальными потребителями рынке. У них свои схемы были.

Так что современную армейскую стрелковку добыть сложно, она в цене. Но можно.

А вот с крупным калибром дело обстоит совсем плохо. Валера Мокшанцев, отказавшийся выполнять преступный приказ своего драпающего командира, в последний момент всё-таки сумел кое-что отжать в нашу пользу. Рядом с Домиком Барби стоят две единицы крутяка: старый добрый БТР-80 и бортовой КАМАЗ с «зушкой» в кузове.

Были мыслишки разжиться крупняком у авиаторов.

Подобного оружия и боеприпасов у военных вертолетчиков было много, избыток им вроде бы не нужен, а мне оно очень пригодилось бы, для оснащения судов — самое то! На вертолёт Ми-8 ставят турели с ПКМ и ДШКМ, «Утёсом» и «Кордом», которые имеют в комплекте сошки или пехотные станки, а это настоящее богатство! Но добровольно летуны расстаться с ними не захотели, а нажать на них посильней я не мог.

Слетел и вариант с четырёхствольным револьверным пулеметом 9-А-622, он слишком прожорлив, боекомплекта не напасёшься. Да и ресурс маловат. С обжорами я вообще связываться не хотел, дурная погоня за скорострельностью до добра не доводит. Летуны хвастливо рассказывали мне про авиационные пушки, калибров 23 и 30 мм, но и здесь встала проблема с избыточной скорострельностью и, следовательно, малым ресурсом системы, да и лафеты надо было изобретать.

Авиационные блоки НУРС С-8 могли пригодиться, если конструировать однозарядную пусковую установку под авиационные реактивные снаряды, в мятежных районах Кавказа такое практиковалось. Орудийные блоки Б-8М устанавливали на грузовые автомобили или на гусеничные транспортёры. Простейшие одноствольные пусковые установки изготавливали даже в мастерских средней степени оснащенности, а перевозили в легковых машинах. В СССР компетентных артиллерийских офицеров подготовили много, они и приспособили прицелы, уж какие нашлись, разработали таблицы стрельб.

То ли я слишком вяло вёл переговоры — особой надобности ввиду малой активности тарелок ещё не было, да и армия выручала, — то ли авиаторы просто водили меня за нос, но тема не выгорела.

Спасатели тоже обещали помочь с артиллерией. Услышав такое предложение, я загорелся, поверил сразу, как фраер… Как же, Центр управления кризисными ситуациями МЧС на Красной Поляне — орган серьёзный, он искренне хочет помочь новому мэру Сочи! В горном кластере региона применялись градобойные и противолавинные зенитные пушки калибров 85, 100 и 130 мм. На мой взгляд, общине подошла бы более легкая арта, например горная пушка калибра 76,2 мм, безоткатные орудия Б-10 и Б-11 либо же станковый противотанковый гранатомёт СПГ-9 «Копье». Да и знаменитый миномет «Поднос» специальные горные службы используют на горных склонах.

Честно говоря, я рассчитывал получить требуемое и от тех, и от других ещё два месяца назад. А вот месяц назад уже ни на что не рассчитывал… И командировка в Крым стала тому подтверждением. Устав ожидать, когда тебя в очередной раз прокинут, решил действовать сам. Согласно мандату.

Куда ни глянь — весьма тоскливо. Эта проклятая тоска сочилась отовсюду. Она шла от пустых глазниц заброшенных и частично разрушенных высотных домов на другом берегу реки, заборов закрытых мини-отелей и воды угрюмой Мзымты. Она сваливалась с неба, где тучи висели, как бескрайняя свинцовая пластина, покоробленная, чуть пузырящаяся. Постоянно казалось, что эти металлические тучи вдавливают тебя в этой безнадёжный осенний туман, наползающий с моря, запечатывают в жидкую и липкую как пластилин среду, не отмоешься от неё… Надо срочно что-то делать. Если уж у меня такое настроение, то что же чувствуют остальные?

Линны всё ещё не было, так мы пока и не встретились, извёлся уже. Ситуация штатная, но я волновался до тех пор, пока не появился шкипер, сообщивший, что девчата скоро приедут. Паровозик перестал дымить, на остывающих углях поспел плов, время настало, все причастные собрались для разговора о делах наших скорбных.

— Уважаемые, прошу всех пройти вниз, в ресторан, в убежище, там вам беседовать будет удобней и спокойней, — произнёс официальный управляющий хозяйством Ной, делая приглашающий жест рукой.

Опущенная вниз левая крепко удерживала тяжеленный глиняный кувшин.

Интересно, что там?

Выступили докладчики, едкие комментаторы вовремя получили по ушам, люди немного поругались между собой, а потом началось уже продуктивное обсуждение. В принципе, мне всё стало понятно уже через пять минут после начала чудильника, как я мысленно называю подобные совещания.

Главная беда, навалившаяся на абсолютно все общины района после внезапного удара пришельцев, называлась просто — растерянность. Всеобщая растерянность, кое-где близкая к откровенной панике. Никто их тех, на кого я надеялся, не смог справиться с ситуацией, ни Манченко-старший, ни шкипер. Сработало знаменитое «Кадры решают всё». Пётр сразу выбрал стратегию улитки, втянув щупальца и спрятавшись понадёжней, без получения ясных указаний активно работать он не смог.

Уж тем более этого не могли сделать его помощники, Гумиров с Мокшанцевым. Тут я не удивлён. Вояки и менты сильны, когда находятся в структуре, в привычной системе отношений, задач и методов. Именно потому из бывших военных почти никогда не получаются толковые администраторы. С народом надо работать вдумчиво, аккуратно, комплексно, где кнутом, но чаще приходится действовать лаской. И уж всегда с отеческой заботой… Это тебе не солдатики, а сугубо гражданские люди, мирные, они не по Уставу живут, присягу не давали. Жалования не получают, выслуги, боевых и пайковых не имеют. Будешь часто быковать, психовать и рубить воздух короткими армейскими приказами — уйдут в горы. Привыкнешь угрожать не по делу — схватишь маслину в бок.

Все известные мне попытки бывших вояк создать свои общины провалились, майоры и полковники быстро оставались в узком окружении привыкших к их чудачествам домочадцев. Легко командовать ротой или батальоном, оперируя суровым приказом… Куда подчинённые в погонах денутся с подводной лодки, кто посмеет ослушаться? Другое дело — смешанный разновозрастной коллектив, сборная солянка, в которой есть инженеры и экономисты, психологи, журналисты, педагоги, гопники и частные предприниматели… Будут ли эти опытные, хитрые, вполне взрослые люди послушно подскакивать с криком «Есть!». Да хрен там, ради чего? Ради Государства? Его нет. Ради идеологии или религии? Ну, это не к воякам нужно идти…